Ларк Аэри - Витой Посох. Время пришло

– Мы спасемся? – почти выкрикнула девушка, и в ответ услышала хохот.

Тени закивали вразнобой или это они качали головами…

– Мы спасем мир? – в отчаянии воскликнула она, вставая.

Огонь свечи превратился для гадалки в огромный костер, который сдувало прямо на нее, или это она падала в него, не разжимая стиснутых в кулаки рук. Аливия ощутила, как вспыхивают волосы, и услышала истошный визг подруги, но ее ни на секунду не покинула уверенность в том, что она должна пройти сквозь пламя, тогда все будет хорошо. Пламя закончилось, и навалилась гулкая темнота.

Когда девушка пришла в себя, то поняла, что она мокрая с головы до ног, причем вода продолжает капать сверху. Постепенно начали возвращаться знакомые звуки и ощущения. Сестра Марни, плача, прикладывала к лицу Аливии мокрую тряпку. Похоже, что она перед этим выплеснула на подругу ушат воды. Гадалка, едва сдержав стон, открыла глаза, что вызвало очередной каскад слез у подруги.

– Я сильно обгорела? – припухшими губами спросила Аливия.

Подруга покачала головой.

– Я сильно испугалась! – прорыдала она.

– Н-ничего… все пройдет…

В результате девушки, даже не решившись снова зажечь свечу или лампу, легли спать на кухне. Утром Аливия, умывшись, долго рассматривала себя в зеркало – на губах вздулись волдыри, слегка обгорели ресницы и брови, а несколько прядей волос будто срезало огнем – мелочи жизни. Что произошло ночью, гадалка так и не поняла до конца. На всякий случай девушка зареклась повторять такой ритуал.

Глава 10

Зов

«Зов, или Призыв, – так называются мощные магические заклятия, направленные на кого-то или определенную группу существ, связанную чем-то общим. Сходным образом действуют и некоторые из бестелесных существ – одни направляют нас, другие стараются сбить с пути. Боги призывают своих избранников».

«Главное – не перепутать одно и другое. Поддавшийся на Призыв частично теряет волю и здравую оценку ситуации. Причем даже боги не всегда предлагают то, что соблазнило бы нас в здравом рассудке».

Золотом и серебром сверкало на исходе дня небо с тонкими перистыми облаками. После недавнего дождя даже знакомые места выглядели безумно красиво, но у молодой женщины в темной накидке эта красота вызывала лишь душевную боль.

Сойдя с извозчика за четыре квартала до особняка, где на этот раз собирались члены княжеского совета, Лиерия пошла пешком не только из соображений конспирации. В душе у княжны бились отчаяние и боль, а ей еще предстояло подготовиться к выступлению. И зачем она собрала этот треклятый совет?! Надеялась на поддержку единомышленников… Как же… Изо всех членов совета только трое-четверо открыто не преследовали своих личных целей, и то двое из них просто не имели конкретных целей, а вызывающий наибольшее доверие из всех граф Л’Гори, скорее всего, на самом деле являлся графом, да вот только носил совсем другую фамилию, которую тщательно скрывал. Этот факт не то чтобы вызывал сильное недоверие Лиерии, больше беспокоило то, что ей, несмотря на способности ведающей, не удавалось что-либо узнать о нем, как будто что-то мешало.

Но дело не в графе… Недавно через одного из своих поверенных Саглио ло’Стени сообщил предположительное местонахождение ее младшего брата, которого она так долго искала. Другие агенты подтвердили и уточнили информацию, и вот неделю назад княжне с превеликим трудом, через подставных лиц удалось выкупить парня из некоего сомнительного заведения. И что же…

Энелиона она узнала сразу, он тоже узнал сестру, но особой радости не проявил. Нет, он, конечно, поблагодарил Лиерию за свое освобождение, но очень сдержанно, как будто вовсе не был рад этому обстоятельству. Мало того что высказанная ею мечта о восстановлении княжеского правления в Дойне встретила полное непонимание, так Энели чуть не устроил истерику, когда Лиерия попыталась нажать на него, взывая к гордости и чувству долга перед соотечественниками. Этот мальчишка, каким он и выглядел, несмотря на полное совершеннолетие, заявил, что лучше бы остался там, где был, и имел возможность предаваться любимому делу, то есть танцам, чем «заниматься никому не нужной государственной дребеденью». Лиерия тоже вспылила, они поругались и не разговаривали три дня. Однако большинству из членов совета совершенно не стоило знать все обстоятельства дела, Энелион все же оставался ее братом, и ни к чему марать его репутацию. Совету вполне достаточно будет ее слов, что Энели не готов стать князем и есть смысл поискать другого кандидата, например, их среднего брата Мелианора. В приграничных областях Дойна ходили упорные слухи, что тот не ушел вместе с отцом. Поиски Мелианора даже если и не увенчаются успехом, дадут некоторую отсрочку. За это время Энелион может изменить свое поведение или найдется другой достойный кандидат. Несмотря ни на что, Лиерия не хотела отказываться от мечты, пронесенной через все годы горя, боли и одиночества. Княжество должно быть возрождено любой ценой!

Совет проходил безобразно, его члены задавали вопросы обо всех обстоятельствах поиска Энелиона, вплоть до того, что одному хватило наглости спросить о величине выкупа, который пришлось заплатить княжне. Лиерия как могла уходила от ответов, не зря она отказалась от помощи «соратников» в сборе требуемой суммы, постаравшись сделать все сама. Исключение составлял только герцог Синари, которого княжна посвятила в некоторые обстоятельства дела. Старому герцогу удалось сохранить во время войны некоторые сбережения, но он лишился всех родных и относился к Лиерии почти как к дочери. К графу Л’Гори, судя по наблюдениям, за финансовой помощью обращаться было бессмысленно, от его владения, как и у многих, остался один титул.

Все присутствующие желали увидеть претендента на престол, и княжне с трудом удалось отговориться плохим самочувствием Энелиона после пребывания в рабстве; вопросы об обстоятельствах поиска и месте, где находился Энели, она также оставляла без прямых ответов, отделываясь туманными фразами.

К концу совета Лиерия страшно устала и еле сдерживалась, чтобы не допустить грубостей. Покинув комнату совета одной из первых, княжна хотела уйти, но в этот момент к ней подошел граф Л’Гори и попросил задержаться. Лиерия не хотела показаться неблагодарной графу, не раз одергивавшему самых бестактных ораторов во время совета, и уступила его просьбе.

– Княжна, вы рассказали далеко не все, – обратился к ней граф, отведя в сторону. – Можете ли вы прояснить отдельные моменты? Если нет, я не обижусь.

– Вы правы, граф, я действительно считаю преждевременным сообщать некоторые подробности дела всем участникам совета, но вас это не касается. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Вы показали себя человеком трезво мыслящим и заботящимся, прежде всего, об интересах общего дела. Но здесь проблема другого рода…

– Это касается вашего младшего брата?

– Да.

– Это что-то связанное с его здоровьем?

– Нет, в этом смысле с ним все в полном порядке, что удивительно; и я очень рада этому. Однако Энелион совершенно не подходит для того, чтобы стать князем.

– У него нет магических способностей?

– И это тоже, но главное в другом…

Прогуливаясь, они направились к выходу из особняка и далее в городской парк, начинавшийся за стенами усадьбы. Княжна молчала, не зная, как рассказать то, что не давало ей покоя. Но граф смотрел на нее с пониманием и поддержкой, и молодая женщина решилась:

– Дело в том, что Энелиона мне пришлось выкупить из одного закрытого развлекательного заведения, где он танцевал для публики. Оказалось, что он первое время воспитывался при дворе дорского императора, где из него сделали дорогую игрушку. Очень дорогую игрушку… – Неожиданно для себя княжна всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и тихим голосом продолжила: – Чего стоят только бриллианты и королевские топазы[21], которыми инкрустирована его кожа. Но проблема даже не в этом. – Она закрыла лицо рукой. – Энели поблагодарил меня за освобождение от кабалы, но свое будущее он не представляет без того, чтобы продолжать танцевать. У него и мысли нет занять когда-либо княжеский престол.

– Ну и что вы собираетесь делать? – Граф в чем-то понимал юношу, но не собирался сообщать об этом княжне.

– Пока я вижу единственный выход – попробовать найти Мелианора.

– Вашего среднего брата? Но…

– Я не раз слышала, что он остался в Дойне.

– Тогда это был бы наилучший выход…

Граф чуть не проговорился, что помнит Мелианора как весьма рассудительного юношу. Но открывать все даже княжне пока было рано. В некотором смысле к счастью, полных списков аристократов княжества не сохранилось, точнее, они были уничтожены, чтобы не давать козыри в руки дорской сыскной службы. Никто из членов импровизированного княжеского совета тоже не помнил наизусть даже все существовавшие на момент войны графства, что давало некоторые преимущества, поскольку граф доверял далеко не всем присутствовавшим.