Дарья Снежная - Основные правила разведчика
Совершенно забыв, где нахожусь, я нервно прошлась до окна – мысли скакали в голове, добавляя красок уже нарисованной картине. Кроме меня и ректора, никто не знает о моей истинной цели прибытия в Эскалиол. В этом я уверена. Я никому не рассказывала, а сир де Асти слишком печется о своей репутации «человека», чтобы об этом знала хоть одна живая душа. Да и уж тем более мы оба почти уверены, что миссия моя провалится.
Вот оно, доказательство вины Мефисто. Этот гад ползучий наверняка видел, что Арес в конце концов поддастся на уговоры и вернется на трон. Мое появление в Академии, которое, скорее всего, и натолкнуло предсказателя на подобные видения, закрутило все эти события.
Ректора тоже можно понять. Кто я и кто Фель? Иностранная шпионка, которую он знает без году неделя, и заместитель, человек, с которым он долгие годы проработал бок о бок и которого знает – или считает, что знает – как облупленного.
Я задумалась, побарабанила пальцами по стене, отдернула штору и выглянула в окно: по двору крылатый демон гонялся за крупной пантерой, расшвыривая огненные шары. У восьмикурсников явно закончились занятия. Мысли чуть не утекли в другое, не менее тоскливое русло, но я усилием воли вернула их в прежнее течение.
Какие могут быть доказательства вины того, кто умен настолько, что не оставляет не то что следов, но даже намека на следы? Того, что ничего не делает сам, лишь дергает за ниточки, используя других.
Размышления были прерваны стуком шагов и громкими голосами на лестнице, прорвавшимися сквозь приоткрытую дверь кабинета:
– …спешу, поэтому надеюсь, что разговор действительно срочный и важный, как вы говорите.
Я испуганно осмотрелась, поняла, что до сих пор не покинула кабинет ректора. Запаниковала и… не нашла ничего умнее, чем спрятаться за штору.
– Сир, вы знаете, насколько строго я придерживаюсь политики невмешательства в том, что не касается лично моей судьбы, хоть и в силу своего дара я знаю о многих недоступных другим вещам… – Я чуть ли не застонала, когда узнала в спутнике ректора Мефисто Феля собственной персоной, и вообще перестала дышать.
– Господин Фель, я ни на мгновение не сомневался в вашем профессионализме, но не могли бы вы перейти ближе к теме? Мне действительно уже давно надо быть в другом месте.
– Конечно, сир. Видите ли, буквально на днях мне открылось то, что может перевернуть с ног на голову всю вашу жизнь. И я не уверен, что должен держать это в тайне от вас.
Судя по повисшей паузе, Мефисто театрально раздувался от осознания собственной важности, а Арес устало смотрел на него, ожидая продолжения.
– Для меня не является секретом то, что вы вампир. И я хранил эту тайну многие десятилетия.
– За что я вам безмерно признателен, – судя по тону, фразу эту ректор произносил уже не один и не два раза.
– А теперь мне открылось, что мое обращение «сир» стоит скорее заменить на… Ваше Величество?
Та-ак, вот вам и еще одно подтверждение догадки. Мефисто знает, зачем я приехала.
– Не это ли открытие должно перевернуть мою жизнь? – Арес, как всегда, с блеском сдержал эмоции.
– Боюсь, что нет. Консилиум уже много лет пытается безуспешно вернуть вас на трон. Но в этом году они отправили за вами разведчицу, Кий эо Ланну, которую вы приняли к нам на работу.
Так-так. Ну и к чему он ведет этот разговор?
– Продолжайте.
– Вы знаете, почему они выбрали именно ее?
– Понятия не имею. – Я была уверена, что в этот момент Арес пожал плечами. – Очаровательная девушка, но какая-то совершенно неубедительная в роли дипломата.
Пф, почему бы вам не сообщить об этом архимагу тан Крастину? Пусть он меня уволит, а?
– Видите ли, сир, в этом и заключается мое открытие. Она… – Мефисто снова замолк.
Лично мне захотелось выскочить из-за шторы, схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть. Арес, полагаю, испытывал нечто подобное, но отличался куда более развитым самообладанием.
– Я слушаю вас чрезвычайно внимательно.
– Она, – прорицатель вздохнул и, наконец, закончил: – Ваша дочь.
У меня рот открылся сам собой. Так, стоять, мы тут сейчас не приключенческий роман пишем.
– Простите… что?
– Поверьте мне, сир, прежде чем явиться к вам, я проверил открывшееся мне всеми доступными для меня способами, а вы знаете, что источников информации у меня немало. Двадцать семь лет назад к вам подослали одну девушку, задачей которой было вас соблазнить, чтобы заставить вернуться в Аркхарию. Эту историю, вероятно, вы знаете лучше меня, но не знаете того факта, что стражница вернулась на родину не… если можно так выразиться, с пустыми руками. Она ждала ребенка. Консилиум решил, что самим фактом наличия младенца вас не убедишь, мало ли что это за младенец, да и расстались вы с этой девушкой, я так полагаю, не на самой теплой ноте, и этот вариант отложили в долгий ящик. И вспомнили о нем только спустя многие годы, когда других способов уже почти и не осталось. Вы не поверите, но госпожа эо Ланна сама не подозревает о том, почему для столь ответственной миссии выбрали ее. Более того… истинные намерения Консилиума совсем не такие, какими кажутся. Киа, если позволите ее так называть, очаровательная девушка, она умна, одарена и во всех отношениях привлекательна. Архимаги отправили ее к вам не с целью убедить. А с целью познакомить вас с ней. Чтобы вы в какой-то степени к ней привязались. Далее она с провалом возвращается в Аркхарию. Где, фигурально говоря, ей приставляют к горлу нож и отправляют вам послание: так и так, хотите увидеть вашу единственную дочь живой и невредимой, будьте любезны вернуться в страну и занять предназначенное вам место.
Я стояла, как громом пораженная. Сир де Асти тоже не издавал ни звука.
Это просто не может быть правдой.
И это так невероятно похоже на правду.
Этот вопрос – почему я? – я задавала себе сотни раз и так и не нашла ответа. Но такого ответа я и предположить не могла.
Зато он многое расставлял на свои места. Стойкое нежелание матери даже упоминать что-либо связанное с моим рождением. Пристальное внимание Консилиума к моей персоне, отправка на службу и уж тем более в Гремор. А еще от всего этого жестоко попахивало предательством. Всеобщим предательством.
Оказывается, это ужасно мерзко ощущать себя пешкой на шахматной доске, которой легко могут пожертвовать, чтобы дотянуться до короля.
– Благодарю вас, Мефисто, за крайне полезные сведения, – сухо проговорил сир де Асти, и по его голосу невозможно было понять, что он сейчас испытывает.
– Я рад служить вам, сир, – с нотками превосходства произнес прорицатель и откланялся.
Я стояла за шторой ни жива ни мертва, когда вдруг услышала:
– Выходи, Киа, теперь уже нет смысла там прятаться.
О хрисс, он еще и знает, что я все это время была здесь?
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я выползла из-за шторы и предстала перед пристальным взглядом ректора Академии.
– Присаживайся, – меня пробила дрожь от звучавших в его голосе интонаций.
– Вы говорили, у вас какие-то срочные и очень-очень важные дела… – пробормотала я без особой, впрочем, надежды на то, что дела эти более срочные и важные, чем то, что мы оба сейчас узнали.
– Я сказал, садись, – рявкнул сир де Асти, и я послушно плюхнулась в кресло.
Ректор стянул перчатки, полоснул себя поперек ладони ногтем и потянулся ко мне через стол.
– Руку! – последовал короткий приказ.
Замешкавшись на пару ударов сердца, я не сразу сообразила, что он просто хочет проверить слова Мефисто. Кровное родство, да еще и столь близкое, установить проще простого – дело нескольких капель крови и короткого заклинания. Я сама царапнула кожу и вложила ладонь в руку мага.
Слова заклинания повисли в воздухе отрывистыми нотками, а когда из-под сцепленных пальцев вырвался яркий красный свет, я в ужасе отдернула руку, не веря своим глазам.
Мефисто оказался прав.
Готова поспорить, что уставились мы друг на друга сейчас с абсолютно одинаковым выражением – будто впервые. Я против воли внимательно разглядывала каждую черточку сидящего передо мной мужчины, мучительно пытаясь сопоставить его облик с тем, что вижу по утрам в зеркале.
Как-то сразу вспомнился одинаковый выбор блюда в таверне и вкусовые предпочтения. И нос. Нос, пожалуй, мой. То есть, наоборот, его. То есть мой нос – его. Боги, о чем я думаю?! Во всех своих детских фантазиях встречу с нерадивым папашей я представляла уж точно не так!
– М-да… – многозначительно вздохнул сир де Асти, кажется исключительно для того, чтобы нарушить молчание.
– Ага… – неуверенно поддакнула я, вжимаясь в спинку кресла.
– И что мне теперь с тобой делать? – Ректор продолжал изучать мое лицо, подперев кулаком подбородок.
– Понять и простить? – осторожно предложила я, чуть расслабляясь. Кажется, прямо сейчас не убьет. Хотя за что меня-то убивать?! Я вообще – жертва! И пожертвее его буду, между прочим!
