Олег Говда - Рыцарь
– Именно. – Ксандор широко улыбался, от чего его уродливое лицо превратилось во что-то настолько ужасное, что и словами не передать. Глядя на него, сказочный василиск удавился бы от зависти. – Ведь такое важное дело не поручишь какой-либо деревенщине. Здесь нужен человек верный, сообразительный, бесстрашный. Готовый пожертвовать собой ради королевства. Ты согласен со мной, барон?
– Безусловно.
– Вот поэтому мы и подумали о тебе.
– Благодарю, – поклонился задурманенный рыцарь. – Если королева поручит мне эту миссию, я выполню ее с честью.
– Мы рады, что не ошиблись, – Ксандор подмигнул Вышемиру. – А еще о чем говорилось в этой комнате?
– К величайшему сожалению, я больше ничего не слышал…
– Тогда зачем вызвал караул?
Барон продолжал стоять неподвижно, словно каменное изваяние, и ни одна мысль, ни одно чувство не вырисовывалось на его лице.
– Я не помню…
– Ты позвал их, чтоб к завтрашнему утру приготовили лучшего коня для Ищущего истину. Он спешит выполнить важное государственное дело.
– Верно, – согласился Жирослав. Тело его уже начинало оживать, а во взгляде появились признаки разума.
В это время по коридору забухали тяжелые шаги гвардейцев.
– Кто звал караул?! – воскликнул дежурный десятник.
– Иди, – приказал Ксандор, – это твои люди подоспели.
– Слушаюсь, – ответил барон, коротко поклонился мудрецу и вышел. А еще через мгновение на галерее зазвучал его громкий голос.
Ксандор пренебрежительно улыбнулся и тяжело опустился на диван.
– Ты никогда не рассказывал мне об этом свойстве пыльцы, – вымолвил изумленно Вышемир. – Собственно, я бы и не поверил, если б только что сам не убедился. И главное, никакой Силы!
– В мире много тайн, неизвестных ни тебе, ни мне. Сегодня для тебя их стало на одну меньше.
– И он никогда не вспомнит правду?
– Никогда, это слишком долго, – скривился Ксандор. – Увы, мне не приходилось проверять действие пыльцы на время. Но смысл внушения заключался в том, что вскоре он испросит разрешения отправиться в разведку на острова. Где и погибнет.
– Особенно если один из его оруженосцев тоже любит золото?
– Платить за то, что произойдет само, верх цинизма, – хмыкнул Ксандор. – Зная натуру доблестного рыцаря, я ни на мгновение не сомневаюсь, что за Проливом у него сразу найдется множество причин подраться. И его быстро раскроют. Ну, а что Серые братья делают с чужаком, объяснять не надо?
Вышемир улыбнулся.
– Они будут несказанно рады такому подарку. После Армагеддона и Моровицы чужеземцев на роль Искупителя прибывает гораздо меньше, чем требует вера… – хмыкнул Ищущий истину. – Как жаль, мудрец, что вынужден покинуть тебя! Всего несколько часов рядом, а сколько новых знаний. Кстати, раз мои умения расширились, не подаришь ли ты мне чуток пыльцы для углубления познаний?
– Почему нет? – пожал плечами Ксандор, от чего вся его неуклюжая фигура перекосилась еще больше. – Похоже, ты и в самом деле шагнул на следующую ступеньку. Наверно, стоит замолвить словечко в Оплоте. Хламида уже тесновата для тебя, Вышемир. Попрактикуйся. Может, сразу и не достигнешь нужного эффекта, но насладиться небольшим могуществом сможешь. Думаю, найдется красавица, изображающая недотрогу, чтоб набить цену своим прелестям? Угадал? Да ты не тушуйся, в твоем возрасте каждый мужчина проходит через это испытание. Хочу лишь предостеречь, что пыльца сирени не так безопасна, как кажется. Пока ты подчиняешь чужую волю и сознание, она – уничтожает частичку тебя. И обязательно наступит время, когда ты изменишься и никогда больше не будешь прежним. Чаще вспоминай мое обличие, я ведь не родился уродом!
Бубня скороговоркой свое последнее наставление, прорицатель осторожно отсыпал в маленькую коробочку с пол-ложечки чудесного зелья. Потом подошел к молодому хранителю, протянул ему подарок и поощрительно пожал предплечье, для покровительственного хлопка по плечу низкорослому Ксандору пришлось бы встать на стул.
– Ты… ты хочешь сказать… – непроизвольно отшатнулся Вышемир, – что все это урод… изменение в тебе следствие использования пыльцы?
– Ну, что ты, – ухмыльнулся Ксандор. – Здесь много всего намешано, я ведь был очень любознателен. Пыльца, так – развлечение.
«Как только стану королем, ты умрешь. Потому что слишком хитрый и умный. Я не буду рисковать своей жизнью, постоянно чувствуя за плечами твое сопение и зная твою неуемную жажду власти, мой юный и подлый дружок».
– Благодарю за подарок и предупреждение, учитель. Я оценил.
– Останешься отобедать?
– Я бы сделал это с огромным удовольствием, но трое суток непрерывной скачки и медитация совершенно вымотали меня. Предпочитаю отдельную комнату, бадейку теплой воды, кувшин вина, полкаравая и ломоть сыра. Если изволишь распорядиться? Чуть отдохну, и в путь. От чужестранца нужно избавиться как можно скорее, пока о нем не проведали в Оплоте. Под присмотром Мастера убрать его будет гораздо… дороже. А только после устранения Игоря можно быть спокойными и за венец Зелен-Лога, и за наследство Вепрей. Проведя время с тобой за одним столом, я получил бы и удовольствие, и много мудрых советов… – Вышемир притворно вздохнул. – Зато так я смогу быстрее отправиться в обратный путь. А за трапезой посидим, когда вернусь. Заодно справим тризну по чужестранцу…
– Хорошо. Действуй, как знаешь. И помни: даже если убьешь чужака открыто и собственноручно, я смогу помочь, изложив Беляне подходящее пророчество. А теперь – иди. Если действительно ничего больше не хочешь?
Видно, в глазах Ищущего истину, невзирая на все притворное безразличие, что-то мелькнуло. А Ксандор не был бы мудрецом и прорицателем, если бы в совершенстве не владел физиогномикой.
Вышемир сначала хотел было отрицать, но то новое, что поселилось на дне его подсознания, опять шелохнулось, и он подумал: «А почему бы и нет? Разве я не заслужил развлечение?»
– От твоей наблюдательности напрасно и пытаться что-то скрыть, мудрец. Есть у меня одно пожелание. Вернее – два. Первое, для дела. Прикажи разыскать гонцов, которые прибыли от Владивоя, я хочу, чтоб завтра они были готовы отправиться в путь вместе со мной. Пригодятся, если придется кого-то подставить под подозрение. Знаю я, что за люд в Дуброве служит. Второе, сущая безделица.
Догадываясь, о чем речь, Ксандор снисходительно улыбнулся.
– Понимаю. Сам еще плотских утех не чураюсь. Не беспокойся, пришлю к тебе с бадейкой свою Малинку. Пригожая, молодая, умелая… и что важнее всего – немая с рождения.
– Благодарю, обязательно воспользуюсь, но в другой раз, – мотнул головой юноша. – Я тут одну служанку заприметил. Забавой кличут. Если бы ты прислал мне в апартаменты еду, вино и воду именно с ней, был бы весьма благодарен…
– Прислать не проблема. Но что, если девица не захочет разделить твое ложе? Зачем тебе лишняя морока? А с Малинкой не прогадаешь, уверяю… Удовольствие то же, а возни – меньше.
– Не будь занудой. Не удастся уговорить девчонку, пыльцу испытаю.
– Что, так хороша? – искренне удивился Ксандор. – Ну, добро, как знаешь. Вот тебе ключи от моей синей комнаты для гостей, помнишь еще, где она расположена?
– Безусловно.
Вышемир лукавил даже перед собой. Он запомнил девушку лишь потому, что она влюбленно смотрела на другого. А бездна в его душе шептала, что нет пущего наслаждения, чем возможность отбирать чужое. Ищущий истину поклонился и вышел из комнаты. И только идя по пустой галерее, позволил себе засмеяться.
«Глупая, старая жаба! Как же, стану я таскать для тебя жар из огня. Да чтоб тебя бешеные псы разорвали! Владеть такой возможностью и до сих пор ничего не предпринять? Да я в течение месяца стал бы регентом, если б не кровное родство! Ксандор, Ксандор… Благодарю за науку. Но вдвоем нам не ужиться. И я нанесу удар первым. Клянусь!»
Глава 13
Чем дальше уходили в лес, тем дремучее становились дебри. Могучие вековые дубы и буки, взметнув гигантские кроны на недостижимую высоту, полностью заслоняли густыми кронами небо, и казалось, что движешься под зеленым куполом какого-то громадного шапито. Приходилось спешить. Даже в полдень здесь, в лесу, господствовали сумерки, и, если не успеть на место до наступления вечера, пришлось бы заночевать. В такой темени не то что пути, кончиков пальцев на собственной вытянутой руке не различить. А это – равнозначно упустить разбойников.
Редко когда крестьяне успевали прислать кого-то в замок за помощью. Но уж если им это удавалось, то каждый рыцарь делал все, чтоб отбить захваченных пленников. И дело не в чрезмерном человеколюбии господ. После Моровицы земли Зелен-Лога так обезлюдели, что если разбойные деяния харцызов оставлять безнаказанными, то можно остаться и без крестьян. В отличие от лесных братьев, промышлявших обычным разбоем, степняки слишком часто не только грабили хутора и деревеньки, но и убивали всех, кроме молодых невольниц, которых вместе с награбленным добром и захваченным скотом угоняли в степь, оставляя за собой одно пожарище. Поэтому каждый сеньор считал своим долгом скрестить клинок с харцызами, если те были замечены в его землях. А за голову разбойника было назначено существенное вознаграждение. Но выследить и поймать харцызов удавалось очень редко. Степные ватаги нападали внезапно и, как правило, ночью. Быстро преодолевали вялое сопротивление практически беззащитных, сонных крестьян и столь же быстро убирались за Проход.
