Морган Райс - Царство теней
Услышав рев, Кира подняла голову вверх и увидела огромного дракона с остроконечной зеленой чешуей, который заметил их. Он яростно зарычал, после чего нырнул прямо к ним.
«Оставь меня».
Кира услышала голос, который эхом прозвучал глубоко внутри нее. Голос Теона.
«Спрячься. Уходи далеко отсюда, пока не поздно».
«Нет!» – крикнула Кира, дрожа, отказываясь бросать его.
«Уходи», – торопил Теон. – «Иначе мы оба здесь умрем».
«Значит мы умрем здесь вместе!» – крикнула девушка, ее охватила стальная решимость. Она не оставит своего друга. Никогда.
Небо потемнело и, подняв голову вверх, Кира увидела, что огромный дракон ныряет вниз, вытянув когти. Он открыл свою пасть, обнажив ряды острых зубов, и Кира поняла, что не выживет. Но ей было все равно. Она не бросит Теона. Смерть, а не трусость, завладеет ею. Она не боится умирать.
Она боится только неправильно жить.
Глава четвертая
Дункан бежал вместе с остальными по улицам Андроса, хромая, изо всех сил пытаясь не отставать от Эйдана, Мотли и девочки вместе с ними, Кассандры, в то время как пес Эйдана, Снежок, щипал его за пятки, заставляя продолжать бежать. За руку Дункана тащил его старый и надежный командир Энвин, рядом с которым бежал его новый оруженосец Септин, делая все возможное, что помогать ему двигаться, но, очевидно, он и сам был в плохой форме. Дункан видел, что его друг ранен, и его тронул тот факт, что он пришел сюда в таком состоянии, рискнул своей жизнью и проделал весь этот путь для того, чтобы освободить его.
По истерзанным войной улицам Андроса бежал сброд, вокруг них поднялся хаос – все было против их выживания. С одной стороны, Дункан почувствовал большое облегчение, оказавшись на свободе, он был счастлив снова увидеть своего сына, был благодарен за возможность оказаться со всеми ними. Но, осмотрев небеса, он также почувствовал, что оставил темницу только для того, чтобы встретить неминуемую смерть. Небо было заполнено кружащими драконами, которые ныряли вниз, с силой наносили удары по зданиям, разрушая город, когда выпускали ужасные столбы пламени. Целые улицы были заполнены огнем, преграждая путь их группе на каждом повороте. В то время как одна улица за другой была потеряна, побег из столицы казался все менее и менее вероятным.
Очевидно, Мотли очень хорошо знал эти переулки и ловко вел их, сворачивая в один переулок за другим, повсюду находя кратчайшие пути, ему удавалось избегать бродячих групп пандезианцев, которые были другой угрозой для их побега. Но Мотли, при всей своей хитрости, не мог избежать драконов и, когда он свернул в очередной переулок, тот тоже был объят пламенем. Они все застыли на месте, когда их лица обдало жаром, и отступили.
Дункан, вспотев, отступил, оглянулся на Мотли и не нашел утешения, увидев, что в этот раз Мотли поворачивался во все стороны с лицом, на котором отразилась паника.
«Сюда!» – наконец, крикнул Мотли.
Он повернулся и повел их в очередной переулок, и они нырнули под каменной аркой прямо перед тем, как дракон заполнил место, на котором они только что стояли, новой волной огня.
Пока они бежали, Дункану было больно видеть, что этот великий город – это место, которое он когда-то любил и защищал – разрывают на части. Он не мог избавиться от ощущения, что Эскалон уже никогда не вернется к своей прежней славе. Его родина уничтожена навсегда.
Раздался крик и, оглянувшись через плечо, Дункан увидел десятки пандезианцев, которые заметили их. Они преследовали их по переулку, приближаясь, и Дункан понял, что они не смогут с ними ни сразиться, ни убежать. Выход из города все еще находился далеко, и их время истекло.
Вдруг послышался громкий грохот и, подняв голову вверх, Дункан увидел, как дракон нанес сильный удар по колокольне замка своими когтями.
«Осторожно!» – крикнул Дункан.
Он бросился вперед и оттолкнул Эйдана и остальных с пути как раз перед тем, как обломки башни упали рядом с ними. Огромный кусок камня позади него упал с оглушительным грохотом, подняв столб пыли.
Эйдан поднял глаза на своего отца с потрясением и благодарностью во взгляде, и Дункан ощутил удовлетворение от того, что он, по крайней мере, спас жизнь своего сына.
Дункан услышал приглушенные крики и, обернувшись, он с благодарностью осознал, что груда щебня, по крайней мере, преградила путь преследующим солдатам.
Они побежали дальше, Дункан старался не отставать, слабость и раны от заточения беспокоили его. Он все еще был голоден, покрыт синяками и ранен, каждый шаг требовал болезненных усилий. Но Дункан заставлял себя продолжать бежать, хотя бы ради того, чтобы убедиться в том, что сын и его друзья выжили. Он не мог подвести его.
Они свернули в узкий угол и достигли развилки в переулках. Они остановились, глядя на Мотли.
«Мы должны уходить из города!» – в отчаянии крикнула Кассандра Мотли. – «Но ты даже не знаешь, куда идешь!»
Мотли посмотрел сначала налево, потом направо. Очевидно, он был озадачен.
«В этом переулке находится бордель», – сказал Мотли, глядя направо. – «Он выведет нас из города».
«Бордель?» – переспросила Кассандра. – «Хорошие у тебя знакомые».
«Меня не волнуют твои знакомые», – добавил Энвин. – «Если они не помогут нам выбраться отсюда».
«Давайте просто надеяться на то, что он не заблокирован», – вставил Эйдан.
«Пойдемте!» – крикнул Дункан.
Мотли снова побежал, свернув направо. Он был не в форме и тяжело дышал.
Они свернули и последовали за ним, надеясь на Мотли, который бежал по покинутым переулкам столицы.
Они сворачивали снова и снова, пока, наконец, не подбежали к низкому каменному арочному проходу. Они все пригнулись, пробежав под ним, и, когда выбежали с другой стороны, Дункан с облегчением обнаружил, что она открыта. Он был рад видеть вдали задние ворота Андроса, открытые равнины и пустырь за ними. Сразу за воротами находились десятки пандезианских лошадей, которые, очевидно, были привязаны своими погибшими всадниками.
Мотли улыбнулся.
«Я же вам говорил», – сказал он.
Дункан побежал вместе с остальными, набирая скорость, чувствуя, что он снова становится самим собой, ощущая новый прилив надежды, когда вдруг раздался крик, который пронзил его в самую душу.
Он остановился и прислушался.
«Подождите!» – крикнул Дункан остальным.
Они все остановились и посмотрели на него так, словно он сошел с ума.
Дункан стоял и ждал. Разве это возможно? Он мог бы поклясться в том, что слышал голос своей дочери. Кира. Неужели ему померещилось?
Конечно же, должно быть, ему показалось. Как может быть так, чтобы она оказалась здесь, в Андросе? Она далеко отсюда, в Башне Ур, в целости и сохранности.
Но он не мог заставить себя уйти после того, как услышал ее голос.
Дункан стоял, застыв в ожидании, после чего снова его услышал. У него волосы встали дыбом. В этот раз он был уверен. Это Кира.
«Кира!» – позвал он, широко раскрыв глаза.
Не думая, Дункан повернулся спиной к остальным, к выходу и побежал обратно в пылающий город.
«Куда ты бежишь?» – крикнул позади него Мотли.
«Там Кира!» – крикнул Дункан, продолжая бежать. – «И она в опасности!»
«Ты сошел с ума?» – спросил Мотли, подбегая к нему и хватая его за плечо. – «Ты возвращаешься навстречу верной смерти!»
Но решительно настроенный Дункан сбросил с себя руку Мотли и побежал дальше.
«Верная смерть», – ответил он. – «Это повернуться спиной к дочери, которую я люблю».
Дункан не остановился, в одиночестве сворачивая в переулок, направляясь навстречу смерти в город, объятый пламенем. Он знал, что наверняка умрет, но ему было все равно, если ему удастся снова увидеть Киру.
«Кира», – думал Дункан. – «Дождись меня».
Глава пятая
Святейший и Верховный Ра сидел на своем золотом троне в столице, посреди Андроса, смотрел сверху на покои, заполненные его генералами, рабами и просителями, и тер ладони о подлокотники трона, сгорая от неудовлетворенности. Он знал, что должен чувствовать себя победителем, должен быть удовлетворен тем, чего достиг. В конце концов, Эскалон был последним оплотом свободы в мире, последним местом в его империи, которое не находилось в его полной власти, и в течение последних нескольких дней ему удалось провести свои силы через один из величайших маршрутов всех времен. Ра закрыл глаза и улыбнулся, смакуя воспоминание о том, как он беспрепятственно проехал через Южные Ворота, стирая с лица земли все города в южном Эскалоне, выжигая путь на север, весь путь до столицы. Ра улыбнулся, вспомнив о том, что эта страна, некогда такая процветающая, стала огромной могилой.
Он знал, что на севере Эскалона ситуация была не лучше. Его флотам удалось потопить великий город Ур, от которого теперь остались только воспоминания. На восточном побережье его флоты заняли Море Слез, и теперь разрушены все портовые города вдоль побережья, начиная с Эсефуса. Вряд ли остался хоть один дюйм Эскалона, который не находился бы в его руках.
