Владислав Картавцев - Эпоха раздела. Начало. Книга вторая
Глава 10
Один
…Совладать с магическим пауком могло только божество, но сейчас боги были заняты своими делами и никак не реагировали на происходящее внизу. И Чанг отступил. В одиночку ему было не справиться – он предельно ясно осознал, что, скорее всего, уже не сможет выбраться из этого храма никогда.
Впрочем, его посетила одна мысль. Опасно? Смертельно опасно! Но почему бы не попробовать? И разве его идея пробраться в храм в одиночку сама по себе не является верхом безумия? Всё просто – имеются два чудовища, одолеть которых невозможно никому. Первое вышло из провала, второе создано злым «паучьим» колдовством. А если попробовать столкнуть их лбами и посмотреть, что получится?
Чанг затаил дыхание – ему нужно еще раз все тщательно взвесить. С одной стороны. С другой – ему нельзя терять ни секунды. Охотники следуют по пятам, и неважно, что они сами легко могут превратиться в дичь – для них главное определить местоположение Чанга. А заодно и точно разузнать, каково количество врагов. И когда колдуны удостоверятся, что он всего лишь один – они применят магию или задавят Чанга числом.
Чанг крепко зажмурился, открыл глаза и резко тряхнул головой. Расширил сознание и настроился на Истинную Пустоту – так легче разговаривать с силами. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы объяснить силам, что он задумал. Поначалу силы восприняли его идею скептически, но потом согласились, что иного выхода нет.
Чангу нужна была их помощь. Он намеревался использовать заклинание ускорения – оно, в противовес «каменной коже», делает человека максимально уязвимым, но зато облегчает его вес и придает крепость мышцам. Заклинание ускорения называлось «порханием мотылька», и каждый раз в момент его применения Чангу казалось, что он, действительно, легко может взлететь – а уж о гигантских прыжках и говорить не стоит!
Чанг решил использовать могущество сил, чтобы прочитать «порхание мотылька» настолько правильно, насколько это вообще возможно. Заклинание нельзя было назвать простым – впрочем, как и любое другое. Хитрость состояла в абсолютно точном воспроизведении отдельных магических звуков и звуковых последовательностей – своего рода разновидность певческого искусства, которое, по рассказам отца, в ходу у некоторых народов на востоке.
Чангу пришлось ждать еще несколько минут – силы совещались. Они не хотели раскрывать себя до времени, Чанг был с ними согласен. Если колдуны узнают, что кроме людей снаружи пришли и силы, они утроят, учетверят бдительность, усилят поисковые отряды, и главное – эффект внезапности будет утерян. Впрочем, это и так скоро произойдет – обнаружения не избежать! Так почему бы не сейчас?
Наконец силы пришли к единому мнению. Они вняли доводам Чанга, и он в один миг почувствовал, как их объединенное могущество становится его частью, концентрируется на языке, и язык сам собой начинает негромко выговаривать нужные слова.
Всё! Чанг легонько подпрыгнул вверх и тут же взлетел к самому потолку, очень медленно спланировав вниз. Его ноги увеличились в размерах – теперь они были похожи на лапы носорога из отцовской книжки о диковинных животных, которую маленький Чанг нашел когда-то у отца в тайнике. Но, конечно, это была только видимость – так казалось лишь самому Чангу, все остальные воспринимали его, как обычно.
Чанг крепче сжал кинжал, мысленно попрощался со всеми, кого знал, и кто был ему дорог – так поступает человек, который точно знает, что его время уходить пришло – и, почти не касаясь пола, заскользил к храмовым воротам. Он должен выманить паука за собой, должен сокрушить магию старого колдуна – «хозяина» паука, который, наверняка уверен, что сумеет удержать его при себе. Какая самонадеянность!
Чанг выскочил на открытое пространство перед воротами – но только на короткое мгновение – а потом вновь юркнул под защиту стен. Там, где он только что находился, ударили одновременно несколько стрел – стражи ворот среагировали, как надо, и только внезапность и скорость уберегли Чанга от смерти.
Чангу претило прыгать, как зайцу, уворачиваясь от стрел – но выбора не было! Если бы речь шла только о колдунах-стражах, он вступил бы в открытый бой, и чудовищ ничего бы не спасло! У Чанга, без сомнения, хватило бы мастерства совладать со всеми, но его целью был паук.
Не успел Чанг скрыться за поворотом, магическая тварь, повинуясь команде старого колдуна, бросился в атаку. Паук, как и любое порождение древней злобной магии, отличался стремительностью – спастись от него обычному человеку не представлялось возможным. Однако сейчас, после произношения «порхания мотылька», скорость паука и Чанга была сопоставимой.
Чанг ринулся вдоль тоннеля – к центру храма. Его тактика была основана на простом предположении – чудовище устремится за Чангом и, отдалившись от колдуна, выйдет из его подчинения. Это обязательно произойдет – с увеличением расстояния контроль колдуна над пауком становится все меньше, и, паук, столько лет мечтавший освободиться, обязательно воспользуется предоставленным ему шансом!
Так и вышло – причем даже быстрее, чем предполагал Чанг. Может, дело было в силе самого паука, может – в слабости старого колдуна, переоценившего свое умение, но подбегая к центру храма (к залу в форме восьмиконечной звезды), Чанг услышал, как яростно и одновременно радостно взревел паук, возвещая всему миру, что вот она – пришла долгожданная свобода!
Тварь развернулась и понеслась назад к воротам, бросив преследовать Чанга – он не ожидал такого! Чанг, впрочем, быстро сообразил, что чудовище решило для начала свести счеты со своими мучителями – старым колдуном и стражами, а потом уже взяться за самого Чанга. В конце концов, сам он пока что пауку ничего не сделал – так, обычная еда, которой теперь у чудовища – вдосталь!
Чанг широко улыбнулся. Его план, похоже, удался! Теперь ему нужно максимально увеличить расстояние между ним и пауком – и почему бы чудовищу, например, не устремиться на верхние этажи храма или в подземелья? Чанг не знал, есть ли у паука нюх, подобный нюху собаки или лисицы, но, наверняка, он чувствует, где больше жизни, где больше еды!
– Еда! – на секунду замешкавшись, Чанг бросился к тюрьме с пленниками. Два соображения двигали им – если в темницу нагрянули колдуны, то сейчас там, несомненно, идет бой, и он должен помочь пленникам. А еще Чангу нужно сделать так, чтобы людей в темнице оставалось как можно меньше – они должны разбежаться, спрятаться в галереях и в тоннелях храма, чтобы не привлекать паука. Ведь тварь обязательно учует их скопление и поспешит на званый обед!
Благодаря «порханию мотылька» Чанг бежал по знакомой галерее со скоростью пустынного льва, преследующего добычу. Внезапно из бокового ответвления он услышал звуки – судя по всему, один из поисковых отрядов обшаривал закоулки храма. Чанг решил разобраться с колдунами – во-первых, чем меньше их останется в живых, тем ему самому будет проще, а во-вторых, ему было интересно узнать, что же собой представляют поисковые партии.
Чанг осознавал, что сейчас он очень уязвим, поэтому, хоть и торопится, но осторожность – превыше всего! Еще не хватало пасть от шальной стрелы, выпущенной корявой лапой храмового колдуна-недоучки! Чанг прижался к стене, одновременно прося у Истинной Пустоты знания, где сейчас находится паук. Истинная Пустота не замедлила откликнуться – она была на стороне Чанга! Паук наслаждался лакомством всё там же – возле ворот. Старый колдун и колдуны-стражи пока еще не умерли, но их участь была предрешена. Они болтались, как мухи, в сетях паука, и он медленно, капля за каплей, выпивал из них жизнь.
Чанг удовлетворенно кивнул – более справедливой судьбы для колдунов трудно было придумать. Пасть жертвой своей же глупости – в этом есть что-то предопределенное! Однако главное, что из всего этого следовало – паук пока занят трапезой, и у Чанга есть время для маневра.
Чанг посмотрел в темноту тоннеля и собирался уже броситься на колдунов, как вдруг лезвие кинжала, зажатого в руке у Чанга, полыхнуло ярко-красным пламенем, удлинилось и само собой прочертило вокруг него замкнутую огненную черту. Чанг замер – он всем своим естеством почувствовал, что не должен ее переступать. Каким-то немыслимым образом и силы оказались внутри очерченного пространства – они теснились и толкались, словно овцы в загоне, и выражали столь явное неудовольство, что Чанг на время почти оглох от их гомона.
Ему, как и силам, требовалось объяснение – что произошло, и как на всё это реагировать? Хотя последнее и так понятно – просто ждать!
Чанг посмотрел на призрачное текучее лезвие и вдруг решил задать вопрос – если колдовской клинок может действовать самостоятельно, вдруг, он соизволит откликнуться? Чанг напрягся, пытаясь втянуть кинжал в разговор, но бесполезно! Во-первых, сейчас Чанг не мог настроиться на Истинную Пустоту – огненная черта отрезала его от Бесконечности, во-вторых, силы своими яростными потугами вырваться на свободу не давали сосредоточиться.
