Владимир Кривоногов - Санай и Сарацин
Санай усмехнулся, представив удивленную физиономию проводника.
Сарацин, тоже услышавший монолог Витеньки Анатольевича, тихо спросил:
– Чего стоим, кого ждем?
Санай, который не терпел намеков и всяческих недомолвок, резко выдал:
– Витька, твою мать! Говори конкретнее, что и как? Чего нам всем опасаться?
– Извините, товарищ Санай! Я просто хотел вас предупредить, что мы рядом с лежкой небольшого семейства диких кабанов местной разновидности. Интересно, что два молодых самца не спят – охраняют поросят.
– Нормально, – прошептал опешивший Санай. – Только этого нам сейчас и не хватало!
– А зачем возвращаться? – заговорил Плут. – Возьмем вправо под углом в девяносто градусов и окажемся на верном направлении. Еще каких-то шестьсот – восемьсот метров, и мы выйдем на поле перед стоянкой.
– Все правильно! – заурчал довольный призрак Петров. – Только вы не учли тот факт, что именно на этом пути поселилось стелющееся растение, удивительное с научной точки зрения. Сейчас оно голодное, поэтому хищное. Это чудо природы приноровилось ловить некрупных животных. Оно заплетает конечности, усеянные шипами-усиками, и подтягивает добычу к зеву, расположенному под большим пнем. Тот в свою очередь, подобно гильотине, слой за слоем срубает тонкие пласты мяса с обездвиженной жертвы.
– Трындец! – просипел Сарацин, представив такую кончину, и сказал, обращаясь к проводнику: – Плут, поворачивай оглобли. Я с детства не люблю воевать с сорной травой.
– Товарищ Санай! – снова подал голос призрак Петров. – Это не сорняк. Думаю, так теперь выглядит благородная лесная земляника, подвергавшаяся аномальному влиянию на протяжении многих и многих лет. Я уверен, что она цветет и имеет вкуснейшие ягодки.
– Сам жри такие ягодки! – Санай развернулся. – Братишка, валим отсюда.
Сталкеры решили не рисковать и вернулись к исходной точке.
Плут опять призадумался, даже затылок почесал.
– А что остается? Пошли направо.
Решить-то он решил, да душа не принимала этого варианта действий, протестовала вся.
Поэтому начинающий мутант смущенно добавил, как бы извиняясь за свой прокол:
– Только не более ста пятидесяти метров, а то тут долго параллельными маршрутами ходить можно. Прямо до самого утра, а то и до преждевременной… Сами понимаете.
Группа во главе с Плутом двинулась по бездорожью, проламываясь через небольшой завал валежника.
– Впереди участок радиоактивного загрязнения. – Проводник ничего не предлагал, просто констатировал факт. – Вроде бы мощно излучает.
– Границы? Степень? Шансы? – по-военному спросил Санай.
На заданные вопросы ответил призрак Петров:
– Товарищ Санай, зная ваше нетерпение и полное отсутствие толерантности, я постараюсь объяснить вам и вашим коллегам суть возникшей проблематики и ее масштабы. Если вы хотите предвосхитить возможные негативные последствия для наших организмов, которые, в свою очередь, могут возникнуть в случае нашей с вами длительной задержки на данной зараженной территории…
– Брат! – обращаясь к Сарацину, Санай поморщился в темноте. – Выстрели, пожалуйста, этому доценту в голову из своего ГШ-18. Только в упор. Будь ласка, ради Христа. Потому что если я сейчас начну психовать, то его уже ничто не спасет. Скормлю голодной клубнике, это еще как минимум.
Сарацин придвинулся поближе к рюкзаку и прошептал:
– Витенька Анатольевич, прошу вас выражаться предельно коротко и емко. Не забывайте, мы на боевом выходе. Шутки в сторону.
– Товарищ Сарацин! – заискивающе протянул призрак Петров. – Я ведь уже подходил к сути изложения, когда товарищ Санай в хамской манере, с присущей ему безапелляционностью и неуважением к…
– Витька, я все слышу! – Санай не шелохнулся.
Заумный треп призрака немного разрядил нервы, взведенные до предела. Сталкер не сердился на Витеньку, но понимал одну важную вещь. Если не положить конец этому велеречивому поносу, то никто так и не узнает, что же все-таки предпринять в создавшейся ситуации.
– Сейчас зеленые уши кому-то оторву.
– Ну!.. – Сарацин постучал по затихшему рюкзаку.
– Мы находимся на самом краю обширного грязного пятна. По-моему, это изотоп стронция-90. Могу, конечно, ошибиться, но вроде бы так. Объясняю для тех, кто тупой. – В этом месте призрак Петров позволил себе театральную паузу, своим нарочитым молчанием указывая на того человека, который, по его мнению, и являлся упомянутым недоумком. – Именно стронций-90 считается самым страшным антропогенным радиационным загрязнителем. Он способствует поражению костного мозга, возникновению лейкемии и рака костей!
– Зашибись! – Санай хмыкнул. – Значит, это очень вредно, да?
Сарацин хихикнул:
– У нас тут год за семь идет! Я точно говорю! Приедем в Киев – я ванну водки приму.
– Родные! – подал голос Плут. – Надо торопиться. У меня от вас секретов нет, но начинает двоиться в глазах от голода.
– Ширяемся антирадиационными препаратами и на баррикады? – Сарацин озабоченно зашуршал по карманам в поисках шприцев.
Пока группа пересекала опасный участок, ничего особенного не происходило, за исключением того, что счетчики Гейгера, встроенные в детекторы сталкеров, непривычно часто щелкали, надрывно и тревожно действуя на психику людей.
Минута, две, пять.
– Если еще чуть-чуть задержимся здесь, тогда на той стороне грязного пятна нас должна будет ожидать машина реанимации, – прокомментировал Санай.
Плут шел впереди и молчал. Сарацин озабоченно поглядывал на часы.
Внезапно оба работающих детектора заткнулись. Нависла тишина.
Группа оживилась, у всех словно груз с души упал.
Но счетчики затрещали с новой силой, и люди разочарованно ускорили шаг. Опасность еще не миновала!
Через две секунды детекторы перестали подавать сигналы и уже не включились. Напарники, неотрывно наблюдавшие за растущими цифрами на электронных экранах детекторов, обнаружили нули и даже остановились от неожиданности.
Такого же не существует в природе!
Везде и всегда на Земле присутствует природный фон излучения. Его значение, равное нулю, невозможно по определению.
– Представляете! – радостно заверещал призрак Петров. – Я научился гасить радиацию. Здорово-то как!
Трое сталкеров молчали и, наверное, даже не дышали, осмысливали ситуацию с раскрытыми ртами.
– Такое возможно? – тихо спросил Плут.
– Не знаю, – просто ответил Сарацин.
Сквозь деревья показались первые проблески далеких костров. Стоянка брошенной техники не за горами, а там всегда ошивался лихой, разномастный и подленький народец. Маргиналы и другие социальные отбросы всех сортов инстинктивно сбивались в кучки, точнее сказать, в банды. В последнее время таких вот черных плащей прибавилось.
Как ни странно, свет костра обрадовал сталкеров, хотя и не сулил им теплой встречи с хлебом и солью. Значит, скоро выход из страшного леса.
Пытаясь не производить даже шороха, друзья укрылись за крайними деревьями на самой кромке леса. Санай достал электронный бинокль, а Сарацин приложился к оптическому прицелу винтореза. Плут волновался, всеми силами пытаясь не потерять контроль над своей кошмарной сущностью. Если бы пришел рассвет, то напарники заметили бы те изменения, которые охватывали начинающего монстра. На лице Плута запульсировал нервный тик, помутнел взгляд, затряслась здоровая рука, подергивалась конечность с клешней.
– Товарищ Плут! – настойчиво позвал призрак Петров. – Время вышло! Придется вас накормить. Это плохо, но выхода нет. Вы начинаете создавать всем нам угрозу для жизни.
Среагировав на эти слова призрака, напарники в который раз за эти трудные сутки направили оружие на проводника.
– Товарищ Санай! – зашептал прямо в ухо сталкеру призрак Петров. – Давайте его отпустим на часок. Это мерзко и бесчеловечно, но ничего другого не остается. Если мы станем его удерживать, он бросится на кого-то из нас. В любой момент! А так заодно к костру сходит и дорожку расчистит.
Напарники тревожно молчали.
– Идите! – зашипел призрак. – Шагайте, кому говорю!
Плут понуро опустил голову и пошел. Сначала медленно, затем ускоряясь, он исчез в темноте.
Напарники с облегчением выдохнули.
Слов для комментариев не было.
– Кстати, вы можете подремать, – как ни в чем не бывало предложил призрак Петров. – Причем оба сразу. Я подежурю. Можете мне доверять.
– Ага, щас, – больше для приличия огрызнулся Санай. – Потом проснешься, у тебя трусы украли вместе с пулеметом, Сарацином и рюкзаком, а призрак Петров Витенька Анатольевич вон под той кривой березкой дрыхнет без задних ног.
Санай опустил рюкзак, прислонился спиной к сухому дереву, пулемет, правда, из рук не выпустил. Сарацин расположился в пяти метрах, у другого ствола, опустил голову на колени, в изнеможении закрыл глаза.
Призрак Петров вылез наружу, попрыгал и зачем-то присвистнул, на миг растревожив напарников.
