Галина Романова - Неугомонный эльф
Ненависть поднялась волной в душе – горячая, липкая. Ненависть к своей судьбе, ко всему миру, к тому, что все сложилось именно так и уже ничего нельзя изменить. Зачем ждать? Он уйдет. Прямо сейчас.
Фрозинтар вскочил на ноги. Густые заросли орешника были в двух шагах.
Костер был виден издалека – крошечная огненно-алая точка среди деревьев.
– Один часовой, – доложил шепотом вернувшийся с разведки воин. – Еще четверо спят. Пять лошадей. Сменных нет.
– Значит, не издалека… – рассудил его напарник. – Но откуда?
– У одного на седле герб Серебряного Острова.
– Соседи, значит… Но…
Он не договорил – с противоположной от костра стороны послышался шум.
– Ушел… Пора! – скомандовал Танир.
– Карадор – мой! – тут же послышалось за спиной.
– Вот…! – Цыря высказался коротко и емко.
Вопль леди Мидарель, которая нипочем не желала ждать развития событий на безопасном расстоянии, не просто застал нападавших врасплох, но и поднял тревогу в лагере. Эльфы обычно спят очень чутко, к тому же Асатор был профессионалом. Он вскочил с постели, хватая лежащий рядом меч, – и коротко вскрикнул, когда арбалетный болт прошил ему запястье.
– Не двигаться!
Семь всадников одновременно выступили из зарослей, беря лагерь в кольцо. У двоих из них были заряженные арбалеты – Хват и Спата стреляли умело. Догадываясь, что один из двух болтов непременно вопьется ему в грудь или лицо, Асатор замер на одном колене, сжимая левой рукой простреленное запястье правой. Фрозинтара в поле зрения не было. Неужели его тоже?..
Тара, Льор и Карадор проснулись, садясь на постелях и озираясь по сторонам. Девушку всю затрясло, когда она узнала своих бывших соратников по «стае». Льор потянулся было к ножам, и его непременно постигла бы та же участь, что и рыцаря, но Танир вскинул руку:
– Нет!
Спата опустил арбалет.
– У меня нет никакого желания проливать кровь сородичей, – изрек эльф, – и я искренне вам сочувствую и прошу извинений, – кивнул он Асатору на его рану. – Могу даже пообещать ее исцелить.
– Вы – медиум? – С врагом нельзя разговаривать, но рыцарю нужно было время.
– Нет, – презрительно фыркнул Танир. – Я – маг!
В доказательство он вскинул руки ладонями вверх, и над пальцами засверкали два бело-зеленых переливчатых шара, полных энергии.
– Могу сказать, что мне от вас ничего не надо, – продолжал эльф. – Но вот эта девушка… она – воровка и украла у меня кое-что ценное.
– Ага, а еще отбила тебе самое дорогое, когда ты попытался отнять кое-что ценное у меня! – тихо огрызнулась Тара дрожащим голосом.
– Ценное? У тебя? – фыркнул Цыря. – Да ты с этой «ценностью» лет десять как простилась! Сама, поди, не помнишь, где, когда и с кем!
– А тебе завидно, что надкушенное яблочко досталось? – не выдержала девушка.
– Хватит болтать! – перебил Танир. – Вставай, девка, и шагай сюда.
– А Карадор – сюда! – вылезла вперед леди Мидарель, похлопав себя по колену. – Вы мне обещали, милорд.
– Да, – кивнул Танир. – Вы двое – встали и подошли к нам! Если не хотите, чтобы мы пристрелили эту парочку!
Люди подняли арбалеты. По тому, как хищно блеснули глаза Цыри, Асатор сообразил, что стрелять они будут в любом случае – просто потому, что живые свидетели никому не нужны. И понял по лицам остальных, что они тоже обо всем догадались. Даже Карадор Шутник – и тот вроде бы перестал глупо улыбаться.
– Как вы нас нашли? – опять подал он голос в надежде потянуть время еще немного. На что надеялся, рыцарь сам не мог сказать.
– Да, как? – послышался глухой голос откуда-то из кустов.
Хват и Спата одновременно разрядили в ту сторону арбалеты. Судя по глухому стуку, один из двух выстрелов точно попал в цель.
Кусты раздвинулись, и на поляну шагнул мрачный Фрозинтар. Бледная кожа в свете звезд казалась голубой, черты лица заострились и приобрели отталкивающее выражение, алые глаза горели злым огнем.
– Фрося, – выдохнул Карадор. – А почему ты…
Драур поднял руку и спокойно выдернул из солнечного сплетения застрявший там арбалетный болт, переломив его двумя пальцами.
– Я задал вопрос, – прорычал он.
– Если вы имеете в виду тот Портал, то достаточно было всего-навсего принести кровавую жертву, чтобы он опять стал работать, – как ни в чем не бывало пожал плечами Танир, намекая, что для него подобные фокусы – пара пустяков. – Кстати, а чем вызван такой странный выбор? Мертвый Остров, горы трупов… Там же ничего интересного…
– Кроме золота, – буркнул себе под нос Хват.
– Золота? – эхом повторил Фрозинтар. Перед мысленным взором мелькнули заботливо выложенные кем-то в ряд останки мирных жителей. Орки не тронули украшений, не сорвали с шей убитых эльфиек ожерелья, не сняли с рук браслеты. Это несколько лет спустя сделали люди?
– А что? – по-своему понял его замешательство человек. – Мертвякам они без надобности.
Драур тихо застонал, сжимая кулаки и делая шаг. Сам наполовину мертвец, он ощутил злость и досаду.
– Стой, где стоишь! – долетел до слуха резкий окрик. – А не то мы их…
– Фрося! Фрося, ты чего? Ау! Есть кто дома?
Дома… дома больше нет…
– Так, – обманутый замешательством драура, Танир решил подстегнуть события. – Тара, встала и подошла ко мне. Живо! Леди Мидарель, забирайте своего…
В это время Фрозинтар открыл глаза. И оказавшийся ближе всех эльф содрогнулся, поймав его взгляд. Драур сделал шаг.
Тенькнула тетива арбалета. Болт врезался в грудь напротив сердца и был тут же выдернут, как перо из подушки.
– Мертвякам они без надобности, – пробормотал Фрозинтар.
– Предупреждаю, – вылез Карадор, – он – боевой драур. И если я скомандую ему «взять»…
Воины, сопровождавшие леди Мидарель, сочли за благо остаться на месте.
В этот миг бывший наемник почувствовал на себе взгляд. Асатор так и стоял на одном колене, зажимая рану на запястье, но было видно, что рыцарь только и ждет своего часа. Он умел сражаться обеими руками и не задумываясь схватится за меч левой.
– Кровь. – Фрозинтар заметил его пробитое запястье.
– И тут будет слишком много крови, если ты не отступишь! – заявил Танир.
– Кр-ровь, – прорычал драур.
Они осмелились пролить кровь последнего, может быть, из выживших обитателей Мраморного Острова, его собственного Острова.
– Кр-ровь…
– Ложись! – не своим голосом заорал Карадор.
Тара почувствовала толчок, а потом на нее навалилось чье-то тело, и острый эльфийский нос засопел в ухо. Прямо над головой девушки пронеслось что-то огромное, рычащее, завизжал Льор, а в следующий миг крики людей, топот и предсмертные хрипы слились воедино.
Рядом что-то шлепнулось. Скосив глаза, девушка увидела оторванную руку. С другой стороны оземь тяжело грянулось нечто большое. Заржала лошадь, но звук тут же оборвался. Зажмурившись, Тара оцепенела, молясь только об одном – чтобы это поскорее кончилось, поскорее кончилось, поскорее кон…
– Ну? – раздался рык, который скорее был под стать взбешенному дракону, чем какому-то драуру. – Кто тут еще хочет проливать мою кровь?
Тех, кто мог возразить, не нашлось. В ночи затихал топот копыт – всадники-эльфы во главе с леди Мидарель скакали прочь. Остальных… Асатор, которого задней ногой лошади отшвырнуло к кустам, с трудом поднялся на ноги, озираясь по сторонам. Задняя нога лошади валялась рядом.
На поляне тут и там были раскиданы разорванные тела людей и лошадей. Окровавленный драур с горящими глазами стоял посреди разгрома в поисках живых врагов. На миг рыцарь почувствовал страх – а что, если Фрозинтар примет за врага его? Но тут из-за конской туши показалась голова Льора. Юноша огляделся по сторонам, побледнел, быстро отвернулся, и его вырвало.
Этот звук словно вывел всех из оцепенения. Помотав головой, драур позвал:
– Карадор?
Тара, на которой все это время лежало постороннее тело, завозилась, пытаясь стряхнуть его.
– А может, не надо? – поинтересовалось тело, устраиваясь поудобнее. – Тут так тепло, уютно…
Приподняв голову, Карадор с интересом взглянул в лицо девушки.
– А ты красивая, – сообщил он. – На мою маму похожа.
От него пахло копченой колбасой. Что, опять? И когда только успевает!
– Слезь с меня, – попросила Тара.
– А если я не хочу? – Эльф с интересом изучал ее лицо, то и дело возвращаясь взглядом к губам «охотницы». – А если…
– А если не послушаешься, могу и врезать.
– Как? – Эльф ловко перехватил ее запястье, прижимая к земле.
– Между ног.
На подвижном лице и. о. Наместника промелькнула целая гамма чувств.
– Да-да, – поспешила закрепить успех Тара. – До конца жизни будешь петь в хоре при храме Белого Быка[16]. Первым голосом!
– Ой! – подключил воображение и. о. Наместника и кубарем скатился с девушки, вскочив на ноги с ловкостью и проворством кузнечика.
