Галина Романова - Серебряный Рыцарь
– Та-ак, призыв к свержению существующего строя, – спокойно констатировал Карадор. – Карается тюремным бессрочным заключением вплоть до особого распоряжения. Кроме того, здесь представители правящих Домов как минимум двух соседних Островов. Если что случится, это же не просто маленькое семейное выяснение отношений, кто кому котлеты пересолил. Это уже большие проблемы. И, по-моему, император очень заинтересуется расследованием этого дела… Тара, ты записываешь?
– Угу, – проворчала девушка, стискивая в пальцах нож. Она успеет его бросить, даже если все десять лучников одновременно выстрелят в нее.
– Мне плевать на императора! – отрезал Тиамар под гневное ворчание орков. – Даже если темноволосые заинтересуются событиями, которые тут произошли, я всегда смогу им дать ответ.
– А силенок хватит?
– Это не ваша забота. Вы к тому времени уже будете мертвы.
– Все? – деловым тоном уточнил Карадор. – А то тут у нас бессмертный драур в ассортименте имеется.
– Нет, – помолчав, произнес лорд Тиамар, – пожалуй, что не все.
Неугомонный эльф просиял, но Фейнирель похолодела.
– Леди! – не обманул ожиданий ее супруг. – Идите сюда!
– Зачем? – Она прижалась к брату.
– Я забираю вас с собой. Власть должна перейти в руки законного наследника.
– Вы, лорд, жаждете власти, – произнесла Фейнирель, не трогаясь с места. – Хотите получить все и сразу и имеете на это полное право. Но я тоже хочу власти! – Женщина гордо вздернула подбородок. – Однако вы не желаете ею делиться со мной. И в таком случае, я… отказываюсь быть вашей женой!
С этими словами Фейнирель сорвала с головы покрывало и швырнула его на пол. Грива серебристо-желтых волос окутала ее до колен.
Фрозинтар расплылся в улыбке. Эта женщина все-таки принадлежала ему.
– М-да… – Командир Преданных не выглядел расстроенным. – Видимо, мирным путем решить дело не удастся. Что ж… Мое дело было предложить, ваше дело – отказаться.
– А Преданных?
Услышав новый голос, все удивились. Было так привычно, что Асатор почти не подает голоса, что окружающие невольно вытаращились на рыцаря. Тот шагнул вперед, держа в каждой опущенной руке по мечу. Карадор быстро пихнул Тару вбок так, чтобы она оказалась за его спиной.
– Что, простите?
– Вы спросили Преданных? Каков их выбор? – Асатор только мазнул взглядом по лорду Тиамару и обратился к легионерам: – Они понимают, что происходит, или им настолько все равно, какие приказы выполнять и как поступать – по букве закона или по зову сердца? Вы им сказали, что не все приказы можно выполнять? Вы дали им время подумать?
– А чего тут думать? Они – воины. Они…
– Я знаю, – досадливо отмахнулся рыцарь. – «Исполнить или умереть!» – таков девиз всех Преданных на всех Островах. Татуировка на груди, над самым солнечным сплетением – эти слова и имя рода, который теперь нельзя запятнать. У Преданных, преступивших присягу, в этом месте вырезают кожу. И всех новичков предупреждают об этом. Но никто никогда не говорит им, что есть обстоятельства, когда можно пожертвовать этим знаком.
– Что ты несешь?
– Я просто хочу, чтобы они знали, что их ждет. Когда-то я тоже был Преданным.
– Не помню тебя! – выпалил лорд Тиамар.
– Я родился не здесь. Я – Асатор из Дома Аратора, и я Мраморный Столп.
Среди легионеров послышались изумленные возгласы. Двое лучников в первом ряду опустили оружие. О Мраморных Столпах, элитном легионе Мраморного Острова, знали так или иначе все. Когда темноволосые много лет назад вторглись на территорию Острова, именно Столпы встали насмерть, закрывая собой остальных. Они полегли все до единого вместе со своим командиром, наследником Наместника. Сейчас можно спорить о том, что тут сыграло решающую роль – бездарность полководца или везение орков, но когорту Преданных никто бы не упрекнул в трусости даже мысленно. Они стояли насмерть, сражаясь до последнего – не осталось никого, кто мог бы рассказать правду о том сражении.
Но, как оказалось, погибли не все.
– Я остался в живых, – бесстрастным голосом промолвил Асатор. – И выбрал жизнь, хотя мог бы пронзить себя мечом, лишь бы не сдаваться в плен. Нас осталось всего двое. Я несколько недель провел в орочьем лагере как раб, проклиная себя за трусость. А потом совершил побег. Моего товарища, который пошел на этот риск вместе со мной, убили при попытке к бегству. Мне удалось уйти. Я прорвался к Наместнику Фарадару, чтобы предупредить Серебряный Остров об опасности. Но он мне не поверил. Великолепный лорд решил, что я – перебежчик, подосланный темноволосыми, чтобы сбить его с толку. Он приговорил меня к рабской смерти, и если бы не лорд Фейлинор… Я все эти годы жил, неся вместо почетного знака Преданного клеймо предателя. От Мраморных Столпов не осталось никого. Некому рассказать правду о том сражении, о том, кто кого предал и предавал ли вообще. Мне долго казалось, что я предал память павших, не разделив с ними судьбу. Но себя я не предавал и свой долг исполнил. Я был Преданным и им остаюсь. А вы – решайте сами для себя, хватит ли у вас смелости много лет спустя сказать о событиях этого дня: «Я остался Преданным несмотря ни на что!»
С этими словами он сделал шаг. Всего один шаг вперед, сжимая в опущенных руках два меча.
На миг повисла тишина. А потом послышался глухой стук – один из лучников бросил свое оружие.
Вслед за этим еще трое стрелков опустили луки, ослабляя натянутую тетиву. У оставшихся пятерых дрожали руки. Один из них так дернулся, когда рядом легионер бросил свой меч, что стрела сорвалась с тетивы и просвистела над головами. Отшвырнув лук, незадачливый стрелок медленно опустился на колени. Легионер, который стоял за его спиной, потянулся снять перевязь с мечом. В заднем ряду одновременно грохнулись об пол сразу два клинка.
– Что? Что происходит?
Тиамар развернулся к Преданным, но легионеры в кои-то веки раз не пожирали его глазами в ожидании приказов. У большинства были пустые, ничего не выражающие лица, лишь некоторые в какой-то растерянности блуждали взглядами вокруг, не зная, на чем остановить взор.
– Прекратить! К оружию! Взять!
Мечи и луки посыпались на пол, как переспевшие яблоки с яблони, которую основательно тряхнули. Обезоруженные Преданные не сводили глаз с Асатора, застывшего, как столб. То, что происходило между ними, не касалось того, кому будет принадлежать власть на Серебряном Острове. И когда последний палаш[6], кинжал, лук и чекан упали на пол, легионеры один за другим стали преклонять колени перед застывшим как изваяние рыцарем. Многие снимали шлемы, отдавая последний воинский долг последнему Мраморному Столпу. Преданные – Преданному.
– Встаньте.
Повинуясь тихому голосу, с колен один за другим стали подниматься совсем другие легионеры. Они по-прежнему не сводили глаз с рыцаря, но смотрели уже с новым чувством – ожидания приказа. И встрепенулись, когда тот перевел взгляд на лорда Тиамара:
– Арестовать.
Бывший командир когорты попятился, сразу догадавшись, что все кончено. В один миг он потерял все – власть, силу, жену. Леди Фейнирель стояла и смотрела на него совершенно спокойно, и драур тихо обнимал ее за плечи. И рядом не было никого…
Лаллирель! Лаллирель, ответь мне!
Тишина и пустота. Видящая то ли не хотела, то ли не могла услышать его призыв.
И тогда он одним быстрым движением обнажил свой палаш.
К нему бросились, пытаясь отнять оружие, но было поздно. Перехватив его двумя руками за лезвие, Тиамар приставил острие к своему животу и навалился всем весом, упирая рукоять в пол. Хрустнула плоть. Он невольно вскрикнул, когда сталь вошла в тело, и неловко завалился на бок.
Ахнув, Фейнирель отвернулась, уткнувшись лицом в грудь Фрозинтара, прижалась к драуру.
– Очуметь! – выдохнула Тара, пихая локтем Карадора.
– Ага, – кивнул тот. – Круто!
Окружившие было тело Преданные отступили. Фейлинор, белее мела, не сводил глаз с тела их бывшего командира.
– Унесите, – наконец промолвил он.
Асатор повторил его приказ, и только тогда легионеры подняли труп и направились прочь.
Фрозинтар опустил взгляд на прильнувшую к нему женщину. Леди Наместница не плакала – просто мелко дрожала, но, когда драур ее слегка потормошил, подняла голову. Глаза ее сияли.
– Наверное, я плохая жена, – промолвила она, – но мне совсем его не жалко. Мне почему-то так легко, словно я сбросила страшную тяжесть. Это неправильно?
Бывший наемник пожал плечами. Он никогда не испытывал таких чувств.
– Ну что, подруга! – Карадор, которому все как с гуся вода, с чувством хлопнул Тару по плечу. – Дело о нападении на тебя можно считать закрытым ввиду смерти главного подозреваемого? Или ты как? Желаешь требовать компенсации?
Девушка помотала головой. Вот уж ни о какой компенсации она не думала. Разве только…
