Морган Райс - Царство теней
Туда, где находится его отец.
Глава тридцать четвертая
Дункан взбирался наверх по стене каньона, подъем был настолько крутым, что он практически находился в вертикальном положении. Сухой камень и грязь уступали, и Дункан скользил снова и снова, прежде чем восстановить равновесие, так же, как и воины вокруг него. Сотни мужчин в звенящей броне поднимались к свободе.
Это было отчаянное карабканье. Дункан пытался справиться со своей паникой, оглядываясь через плечо и видя десятки тысяч приближающихся пандезианцев, которые преследовали их через дно каньона и теперь начинали подниматься по поверхности каньона позади них. Хуже всего то, что многие из них остановились, выстроились и начали стрелять из луков.
Дункан собрался с духом, когда вокруг него послышался свист металлических наконечников стрел, ударяющих по камню, раскалывающих скалу на мелкие кусочки. В воздухе раздавались крики. Оглядываясь, он с болью видел, что стрелы пронзали спины слишком большому количеству его людей. Они потеряли хватку и падали навстречу своей смерти.
Дункан протянул руку и схватил своего друга – одного из самых старых своих друзей, из самых доверенных солдат, который находился всего в метре от него и спину которого пронзила стрела. Его глаза широко распахнулись, когда он начал падать, и, когда Дункан потянулся к нему, у него засосало под ложечкой из-за того, что он промахнулся, не в силах вовремя до него дотянуться.
«Нет!» – закричал Дункан.
Его смерть разозлила Дункана. Ему захотелось развернуться и атаковать пандезианцев внизу.
Но он знал, что это было бы недальновидно. Он знал, что ключ к победе находится на двадцати метрах сверху, на самой вершине хребта каньона. Дункан знал, что больше всего его люди нуждаются не в том, чтобы оказать сопротивление, а в том, чтобы выбраться отсюда до великого потопа. Если он наступит.
«НАВЕРХ!» – крикнул Дункан своим людям, пытаясь взбодрить их.
Пока он поднимался наверх, стрелы и копья вокруг него вонзались в стену, Дункан вздрогнул, осознав, как близко они подобрались. Он осознал, на какое уязвимое положение обрек своих людей, какой безрассудной и отчаянной была вся его стратегия. Если по какой-то причине Лейфолу ничего не удастся и он не сможет изменить курс вод Эверфола, то пандезианцы догонят их, как только появятся на поверхности, и убьют его и его людей. Но если вода хлынет прежде, чем воины Дункана смогут подняться и убраться с пути, тогда они утонут, смытые приливной волной, погибнут вместе со всеми пандезианцами внизу.
Шансы на то, что их миссия будет успешной, были ничтожными. Но альтернатива встретиться с превосходящим врагом в открытом поле была не лучше.
Сердце Дункана бешено колотилось, когда он поднял голову вверх и увидел маячащий край каньона. Он застонал, сделав последний шаг на край и упав на пустынную землю.
Дункан лежал, хватая ртом воздух, после чего сразу же развернулся, протянул руку вниз и схватил как можно больше рук своих людей, дергая их наверх из каньона, уклоняясь от пролетающих мимо стрел. Каждая мышца в его теле изнывала от боли и горела, но он не остановится до тех пор, пока все его воины не окажутся в безопасности.
Когда последний из его людей оказался на земле пустыни, Дункан мгновенно поднялся и с надеждой проверил горизонт.
Но его сердце ушло в пятки. Там не было ни реки, ни потопа. А это могло означать только одно: Лептус потерпел неудачу.
Но Дункан знал, что он не может потерять надежду, и что если хлынет ревущая вода, они не могут терять времени. Он повернулся к своим людям.
«РАССТУПИТЕСЬ!» – приказал Дункан.
Он и его люди побежали, расступаясь, делясь на силы: одну половину воинов возглавил он, а другую – один из его командиров. Этот маневр так же затруднит пандезианцам возможность поймать их.
Дункан бежал, хотя воды не было видно, он надеялся и молился. Кроме того, с каждым шагом он, по крайней мере, увеличивал дистанцию между собой и пандезианцами. Хотя, глядя на пустырь впереди, Дункан знал, что бежать некуда.
Дункан оглянулся через плечо и, его сердце ушло в пятки, когда он увидел, что первый пандезианец показался из каньона. За ним последовал еще один.
Затем третий.
Следом показались сотни пандезианских солдат, которые переползали через край каньона подобно муравьям. Вскоре они уже преследовали их.
Дункан понимал, что через несколько минут все будет потеряно. Его план провалился.
И в следующую секунду это случилось.
Послышался грохот, напоминающий отдаленный гром. Дункан посмотрел прямо перед собой и его дыхание замерло.
Появился целый океан, хлынувший прямо к нему, он грохотал, насылая волны – огромный и белый – через пустые, пыльные равнины. Он двигался быстрее чем все, что он когда-либо видел, был более могущественным, более неистовым.
Пандезианцы позади него, очевидно, тоже были потрясены. Они застыли на месте, открыв рты, когда вода хлынула прямо к ним. Дункан и его люди расступились, освободили место для реки. Но только что поднявшиеся пандезианцы стояли как раз у него на пути.
Все пандезианские солдаты стали разворачиваться назад, чтобы убраться с пути воды, наступая друг на друга. Поднялся хаос, когда образовался затор, они все оказались в ловушке, глядя в лицо смерти.
Дункан стоял и наблюдал за тем, как мгновение спустя ревущие воды хлынули мимо него и его людей, ринувшись вниз, сбивая всех пандезианцев как муравьев.
Вода продолжала прибывать, ринувшись прямо в каньон, опускаясь на дно с оглушительным грохотом и брызгами, заполняя его метр за метром. Дункан на мгновение услышал ужасные крики десятков тысяч солдат, которые все еще находились в каньоне, раздавленные водой.
Но вскоре крики прекратились. Вода остановилась. Каньон был заполнен. Трупы пандезианцев выплыли через край в грязь.
В конце концов, наступила тишина.
Дункан и его люди медленно повернулись друг к другу с потрясенными лицами. И в следующее мгновение все, как один, издали громкий победоносный крик.
Наконец, они победили.
Глава тридцать пятая
Ра медленно шел через пустырь в одиночестве, находясь далеко от своей армии. Издали он слышал крики и с возмущением смотрел на то, как огромный водопад Эверфола хлынул вниз рекой, затопляя каньон. Внизу, глубоко в каньоне, умирали десятки тысяч его людей – они тонули. Дункан снова его перехитрил.
Ра горел от ярости. Разумеется, у Ра повсюду в Эскалоне есть другие армии, но это был его передовой отряд, элита, и, наблюдая за их смертью в той ловушке каньоне, он чувствовал, как его сжигает огонь. Не потому, что он беспокоился о них – они его не волновали – а из-за того, что это станет препятствием его делу, его собственной миссии по уничтожению Эскалона навсегда. Услышав, как они умирают, Ра ощутил благодарность за то, что в этот раз он не присоединился к ним. Вместо этого он позволил своим генералам вести битву, а сам украдкой отделился, в одиночестве отправившись через пустыню, перейдя к запасному плану. Дункан одержал победу в сражении, но Ра одержит победу в войне. Дункан умен, но Ра умнее.
Теперь, продолжая свой путь, Ра с каждым шагом обдумывал свой план. Шагая в одиночестве через пустыню, он направился к противоположной стороне каньона, где увидел, что люди Дункана поднимаются – живые, они радостно кричали, празднуя свою победу. Они думают, что победили, что уничтожили Святого и Верховного Ра. В некотором смысле так и было.
Но они узнают, почему над Святым и Верховным Ра никогда нельзя одержать победу. Теперь, когда он шел к Дункану, тот окажет ему другой прием. Дункан встретит его не с мечом и щитом, а с объятиями.
Пока Ра шел по этой пустыне, он выглядел не как солдат, не как Святой и Верховный Ра, а как та девчонка. Для внешнего мира, даже для более искушенного взгляда – даже для ее отца – он предстанет не как Великий Ра.
Он предстанет как Кира.
У него были ее черты, ее лицо, ее тело, ее платье. Хта хорошо сделал свое дело.
Ра подойдет достаточно близко, окажется в отцовских объятиях, наконец, у него появится шанс убить Дункана раз и навсегда.
Ра не нуждается в своей армии. Только он и немного чар. В конце концов, обман всегда одерживает верх над силой.
Ра широко улыбнулся.
«Дождись меня, Отец», – подумал он. – «Твоя дочь идет к тебе».
Глава тридцать шестая
Кира медленно шла между парящими колоннами, почерневший камень поднимался к небесам. Она остановилась у порога этого мертвого и древнего города Марды. Кира прошла мимо десятков голов троллей и людей, насаженных на колья, чтобы поприветствовать ее. Очевидно, это был знак предостережения, но этот город вряд ли нуждался еще в каких-то знаках. Это было самое зловещее место, которое она когда-либо видела. Его здания выглядели так, словно их построили из камней ада – черных, как ночь. Холодный, влажный сквозняк пролетал по этим пустым, выложенным булыжником, улицам, от которых у нее по спине бежал холодок. Где-то завыло какое-то существо, и Кира не поняла, находится ли оно впереди или в воздухе. Ей казалось, что она вошла в город смерти.
