Николай Желунов - Дозоры не работают вместе
Многие опустили головы после этой речи, а мистер Мак-Артур кивнул с одобрением.
– Мы разделяем ваш гнев, мистер Розенфельд, – сказал Мэйсон, – и вы совершенно правы насчет вопросов чести. Я также готов согласиться насчет того, что Светлые – подчеркну: наши, американские Светлые – мутят воду в негритянской среде и подбивают профсоюзы к забастовкам. Но все-таки у нас нет ни прямых, ни косвенных доказательств того, что Ночной Дозор хоть как-то причастен к убийству Джо Стивенсона. Вы же сами, Майкл, занимались расследованием – разве вы нашли хоть одну улику? И что еще важнее – мы пока не можем утверждать, что советские ракеты появились на Кубе по указке Гесера. Не надо преувеличивать марионеточность Хрущева – московские Светлые также контролируют далеко не все дела своего правительства. Это может быть чистая инициатива лидера комми.
– Вы просто боитесь войны, Мэйсон, – угрюмо сказал Майк, – вы не хотите потерять свои голливудские барыши из-за того, что зрители разбегутся по фронтам.
– Да, я не хотел бы потерять бизнес. Тем более что значительную часть доходов с него я отдаю на наше общее дело. – Джим обвел руками роскошный зал. – О’кей, к дьяволу бизнес! Если для нашей борьбы нужно – я немедленно откажусь от него. Только докажите хотя бы, что Ночной Дозор действительно готовится стереть Америку с лица земли!
– Довольно, – прервал дискуссию Стенли Мак-Артур. – Вот что мы сделаем. Предоставим президенту Кеннеди возможность самому попробовать найти решение. Завтра он обратится с речью к американской нации. Мы будем внимательно наблюдать. Если потребуется вмешательство – мы немедленно нанесем удар. Все наши силы в США и Западной Европе должны быть в полной готовности… На этом давайте и закончим.
Собравшиеся дружно встали из-за стола, загомонили с облегчением (перспектива переложить ответственность за жизни миллиардов людей на плечи Кеннеди привела многих в хорошее расположение духа). Розенфельд залпом допил стакан виски. Неужто шеф спланировал такой итог с самого начала? Сперва – грозные заявления и призыв к немедленной атаке, и что на выходе?
Он тяжело поднялся и, пошатываясь, направился по длинному коридору – мимо золотых китайских ваз и мраморных греческих статуй, мимо полотен Делакруа и Буше на стенах – к выходу из усадьбы. Слуга почтительно подал ему плащ. Майк вышел на парадное крыльцо, где уже шуршали покрышками по гравию разъезжающиеся лимузины, и с наслаждением вдохнул прохладный утренний воздух. Он с облегчением стянул свой неизменный галстук-бабочку и сунул в карман плаща.
– Мистер Розенфельд?
Майк обернулся. За спиной у него стоял сухонький и аккуратный лорд Харви. Старик не выпил за всю ночь ни капли спиртного – лишь несколько чашек чая, и выглядел по-армейски бодрым и подтянутым.
– Мистер Розенфельд, я еду в аэропорт Логан, могу подвезти вас.
– Благодарю вас. Почту за честь.
В роскошном, пахнущем дорогой кожей салоне «роллс-ройса» лорд предложил Майклу кубинскую сигару:
– Угощайтесь. Я знаю, вы любитель.
– Только если с вами за компанию, милорд.
– С удовольствием, мистер Розенфельд.
Сизый дым колечками поплыл по салону. За окном проносились спящие в утренней дымке кварталы города.
– Мы давно с вами знакомы, сэр, и я не хочу, чтобы между нами пробегала кошка, – сказал старичок доверительно, – скажу больше: мне импонирует ваша позиция, хотя она скорее эмоциональна, чем прагматична. Мы, сидя на наших туманных островах, часто забываем, сколько сил и нервов вы в Америке отдаете нашей борьбе с Советами и их Дозором.
В памяти Майка немедленно всплыл слегка неряшливый проспиртованный образ британского писателя, что по-прежнему сидел в плену в его усадьбе в Виргинии.
– Милорд, вам известно такое имя – Генри Каттермоул?
– Что-то знакомое… это журналист?
– Писатель-фантаст. Ваш соотечественник. Человек-загадка, которую ни мне, ни самому шефу не удалось разгадать.
– Человек? Не Иной?
– Именно.
– Что же вызвало у вас сложности?
– Мы не смогли определить – шпион это Светлых или простодушный любитель выпить, случайно затесавшийся в дела Иных.
И Розенфельд подробно описал историю приключений Каттермоула в США.
– Как же вы, маги высших порядков, не смогли решить эту задачу? – глядя в окно, поинтересовался Харви.
– Мне несколько раз казалось, что я знаю ответ. И каждый раз возникали новые подозрения, а вслед за ними новые разочарования. Мистер Мак-Артур предлагает решить вопрос радикально, и я его понимаю. Но я не могу смириться с одной вещью.
– Дайте угадаю. Вы не понимаете, как ваше легендарно известное умение безошибочно отличать ложь от правды в этот раз подвело вас?
Майк только тяжело вздохнул.
– Ну, хорошо, мистер Розенфельд, давайте я попробую вам помочь. Итак, вы лично допрашивали Генри, и он во всем был откровенен с вами?
– Всегда. Он ни единого раза не соврал мне.
– И даже не пытался?
– Ни малейшей попытки.
– Вам часто приходилось проводить подобные допросы?
– Коллеги всегда просят меня помочь, когда надо расколоть какого-нибудь молчуна.
– И часто ли вам попадались молчуны, которые на все ваши вопросы спешили сообщить голую правду?
Майк нахмурился и после некоторого размышления покачал головой.
– Вот видите, – сказал Харви, – человек всегда имеет за душой какие-то неприглядные или просто слишком личные вещи и во время допроса попытается хотя бы что-то скрыть. Возможно, Генри заранее настроили на открытое общение с вами, потому что знали – с ним будет говорить мастер ведения допросов.
– Звучит логично. Но это еще не доказательство.
– А я и не ищу доказательства, мистер Розенфельд. Я только пытаюсь раскопать логику в этой картине. Мак-Артур был совершенно прав, когда говорил вам, что парень намеренно искал вашего внимания. Сперва в Библиотеке Конгресса, затем у офиса Ночного Дозора. Он хотел, чтобы вы его взяли, и все нелепые басни о том, что он шел куда-то в ресторан, были также заготовлены заранее. Поставьте себя на место Светлых в Москве. Если вам необходимо в сжатые сроки узнать, что замышляют ваши враги в Америке, что вы будете делать? Вы не можете заслать Светлого агента – его сразу же расколют маги вроде вас. Остается направить в стан врага человека, который не будет даже знать, куда и зачем он приехал. Он все внимательно выслушает, запомнит и, вернувшись в Европу, расскажет тем, кто его послал. Отправили британца, а не русского, чтобы вызвать меньше подозрений.
– Нет, нет, о нет, – почти прорычал Майк, – вы не правы, Харви! Я видел его сознание, там девственно чисто. Я лично пролистал всю его память, он в принципе не контактировал с Иными в последние месяцы!
– Значит, этот контакт надежно спрятали.
– Это невозможно!
– Светлым не обязательно было лично инструктировать Каттермоула. Они могли сделать это через своего союзника среди людей. Если не ошибаюсь, вы говорили, будто бы этот субъект лечился от алкоголизма с помощью гипноза?
Розенфельд побледнел.
– Судя по всему, – продолжал старик, – лечение не пошло впрок? Он ведь пьет, как мамонт? Вот и подумайте, друг мой, что это были за сеансы гипноза.
Автомобиль мягко подкатил к зоне вылета аэропорта. Шофер подбежал к пассажирской дверце и помог лорду Харви выбраться из прокуренного темного салона на свежий воздух. Майк понуро пополз за ним следом.
– Регистрация на мой рейс до Лондона уже объявлена, мистер Розенфельд. Если у вас еще остаются вопросы, поторопитесь.
– Остался самый главный вопрос.
– Дайте я снова попробую угадать!
Майк поднял руки: сдаюсь.
– Вы не понимаете, что такого ценного и важного мог услышать Генри у вас в офисе и на базе в Виргинии, – сказал старик, – но это же просто. Подумайте.
– Какие-то ценные артефакты? – пожал плечами Майк. – Информация о наших агентах? Все это мы храним в таком секрете, что никакой шпион никогда бы не смог…
– Неправильно! Чтобы победить врага, думайте как враг! В Москве чуть не вспыхнула война, их Дозор обезглавлен, Инквизиция привела в действие Великий Холод. Кого они заподозрят в первую очередь? Русских Темных они уже, несомненно, перетрясли. Кто следующий? Вы, дорогой мой. Они отправили к вам шпиона выяснить – затеваете вы против них войну или нет. Вспомните, говорили ли вы с ним на такие темы?
– Послушайте, действительно речь о войне была, но…
– Мистер Розенфельд, все, что вам нужно для решения, я вам уже дал. Сейчас мне надо спешить на самолет. С удовольствием встречусь с вами как-нибудь еще и послушаю, чем кончилась эта история.
– Благодарю вас, милорд. Беседовать с вами – огромное удовольствие.
Старик слегка поклонился и зашагал в сторону терминала, опираясь на трость с набалдашником из человеческой кости. За ним следовали слуги с багажом.
