Морган Райс - Клич чести
Отец просунул внутрь руки вплоть до локтя и, порывшись там, схватил что-то и вытащил наружу. Тор опустился на колени напротив него. Отец держал в своей ладони небольшой кожаный мешочек, покрытый пылью. Он подул на него и протянул его Тору.
Тор осторожно открыл мешочек и просунул внутрь руку. Он нащупал кусок свернутого пергамента, взял его и развернул.
Молодой человек не мог поверить своим глазам. Это был почерк его матери. Он почувствовал трепет, читая письмо:
«Мой дорогой Торгрин.
В тот день, когда ты это прочитаешь, ты уже будешь мужчиной. Мне очень жаль, что я оставила тебя. Но у меня была уважительная причина. У судьбы свои собственные планы и в день, когда мы встретимся, ты это поймешь.
Внутри этого мешочка два украшения – оба нужны тебе для того, чтобы спасти твою жизнь. Первое – кольцо, которое ты должен отдать той, которую полюбишь. Второе – ожерелье, которое ты должен носить. Оно приведет тебя к твоему отцу. И ко мне.
Я люблю тебя всем сердцем, и каждый день плачу из-за того, что не вижу тебя.
Твоя мать».
Трясущимися руками Тор засунул руку в мешочек и сначала вытащил оттуда кольцо. У него перехватило дыхание – это было большое безупречное бриллиантовое кольцо, с рубинами и сапфирами по всей кайме. Это было самое восхитительное украшение, которое он когда-либо видел. Затем Тор вынул из мешочка ожерелье. С цепочки, украшенной бриллиантами, сапфирами и рубинами, свисал герб сокола, вырезанный из черного аметиста.
Тор потянулся назад и надел ожерелье, ощущая его мощь, которая тут же начала пульсировать через его грудь. С ним он почувствовал себя защищенным, ощутил успокоение. Впервые в жизни молодой человек почувствовал, что он был близок к своей матери.
Тор всунул сверток и бриллиантовое кольцо за пазуху, после чего мыслями вернулся к одному человеку.
Гвендолин.
«Отдать его той, которую полюбишь».
«Больше у меня для тебя ничего нет», – произнес отец, поднимаясь на ноги.
Тор тоже поднялся с колен.
«Так что как видишь», – продолжал отец. – «Больше у тебя здесь нет никаких дел. Ты получил то, за чем пришел».
Тор снова посмотрел на этого жалкого человека, который когда-то казался ему невероятно большим. Он ощутил глубокую грусть.
«Прежде чем я уйду, скажи мне одну вещь», – попросил Тор. – «Ты когда-нибудь любил меня? Хоть чуть-чуть?»
Ему нужно было это знать. Ради самого себя. По какой-то причине это было важно для него.
Мужчина медленно и грустно покачал головой.
«Хотел бы я сказать, что любил тебя», – серьезно произнес он. – «Но моя жизнь в трех моих мальчиках. Только они имеют для меня значение. Ты всегда был обузой для меня. Для всей моей семьи. Если тебе нужна правда, вот она».
Тор кивнул медленно, грустно, осознавая, что это и есть правда. Он был благодарен, по крайней мере, за это. Если этот человек больше ничего не мог дать ему в жизни, по крайней мере, он мог дать ему это.
«Не волнуйся», – сказал Тор, готовясь уйти. – «Я больше никогда не буду обузой для тебя».
Развернувшись, Тор вышел из сарая, направляясь через двор отца к своей лошади.
Когда он оседлал своего коня и начал уезжать из этой деревни в последний раз в своей жизни, он мог поклясться, что услышал что-то позади себя, мог ручаться в том, что этот человек что-то крикнул. Тор мог поклясться, что услышал, как этот мужчина в последний раз крикнул его имя извиняющимся голосом, в котором звучала тоска.
Но из-за того, что поднялся шум лошадиных копыт, Тор не был в этом так уж уверен.
Глава двадцать шестая
Сердце Риса бешено колотилось, когда он шел по улицам небольшой деревни Сальпа, чтобы увидеть Селезе. Он еще раз вытер пот со своих ладоней о штаны, осознавая, что он никогда так не нервничал, сколько себя помнил. Рис отложил встречу с девушкой до лучшей части утра, сначала присоединившись к своим собратьям, которые восстанавливали деревенские ворота. Когда первое солнце поднялось высоко в небе, он продолжал теряться в строю, передавая огромные камни дальше в шеренге, после чего помогая собратьям прикреплять их к стене. К тому времени, когда поднялось второе солнце, стена уже достигла около четырех футов высотой благодаря их работе, и когда они, наконец, решили сделать перерыв, Рис понял, что время пришло. Он больше не мог откладывать эту встречу. Мысли о ней все время отвлекали его, и он должен побороть свой собственный страх.
В конце концов, Рис отделился от группы и начал пробираться по пыльным улицам деревни. Когда он приближался к дому девушки, его ладони начали потеть. Она мастерски сделала свое дело – рана на его плече уже практически не причиняла ему боли, и ему казалось, словно он никогда и не был заражен. Тем не менее, ему нужен был предлог, чтобы к ней подойти, и подумал, что, так или иначе, это может послужить предлогом. В конце концов, он может сказать, что пришел на осмотр. И тогда, если они не найдут общий язык, у него будет предлог, чтобы уйти.
Рис сделал глубокий вдох и ускорил шаг, укрепляя свою решимость. Он знал, что ему нечего бояться. В конце концов, он был принцем, сыном Короля, а она – всего лишь простолюдинка из отдаленной деревни на окраине Кольца. Она должна быть в восторге от его достижений. Но, даже находясь в бреду, Рис почувствовал что-то в ее глазах. Она была упрямой. Благородной. Гордой. Независимой. Поэтому часть его не была уверена в том, как отреагирует девушка.
Рис остановился у ее двери, колеблясь. Он сделал глубокий вдох, понимая, что потеет, и снова вытер свои ладони. Его сердце неистово колотилось, пока он стоял там, и часть его не хотела проходить через это. Тем не менее, молодой человек знал, что если не сделает этого, то не сможет думать ни о чем другом.
Рис взял себя в руки, потянулся и постучал в дверь. Несколько прохожих обернулись и посмотрели на него, и Рис засмущался, особенно, когда железный молоточек зазвучал слишком громко. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что с собой делать, пока длилось это ожидание. И когда он уже решил, что девушки нет дома, когда он уже был готов развернуться и уйти, вдруг открылась дверь.
У Риса в горле пересохло. Перед ним стояла она – гордая, уверенная. Девушка смотрела на него, ее голубые глаза светились в лучах второго солнца. У него перехватило дыхание. Она была еще прекраснее, чем он помнил. Ее волосы ниспадали на обе стороны лица, обрамляя его. У девушки были высокие скулы и гордый подбородок. В ней было что-то от человека из королевского двора. Рис не мог понять, что девушка вроде нее делает здесь в этой скромной деревне. Она казалась слишком значительной для такого места.
Рис осознал, что он смотрит на нее, не отрываясь. Он прокашлялся, переминаясь с ноги на ногу, пока девушка смотрела на него в ожидании. Лицо ее ничего не выражало, кроме разве что небольшого замешательства. Она не делала этот момент легче для него.
«Я… эм… я…», – начал Рис, глядя то в пол, то на нее. – «Я пришел проверить Вас».
Девушка рассмеялась.
«Проверить меня?» – шутливо спросила она.
Рис покраснел.
«Я имел в виду… эм… самому провериться».
Девушка снова рассмеялась.
«Что?!» – спросила она. – «Ты пришел сюда, чтобы самому провериться?»
«Я имел в виду… эм… чтобы Вы провели осмотр. Я имею в виду свою рану».
Пока она смотрела на него, ее глаза сверкали от смеха. Девушка широко улыбалась. Рис чувствовал себя идиотом – он уже все испортил.
«Неужели?» – скептически спросила она, все еще не веря его словам. – «А почему я должна это делать? Я сказала тебе вчера, что твоя рана исцелена».
Рис покраснел еще сильнее, ковыряя грязь носком своего сапога, глядя вниз, не зная, что сказать. Всю свою жизнь, находясь в центре королевского двора, он встречал тысячи людей и чувствовал себя комфортно, общаясь с ними. Девушки всегда искали с ним встречи, и он всегда вынужден был сдерживать их порывы. И он никогда прежде не нервничал. Рис не привык добиваться внимания девушек. Но в этот раз все было по-другому. Было в этой девушке что-то такое, что выводило его из равновесия.
«Я… эм… я… полагаю… ну, она немного болела», – сказал он, не зная, что еще сказать.
Селезе снова озорно улыбнулась.
«Немного?» – спросила она. – «Ну что ж, если твоя рана была заражена, она бы очень болела. И она затягивается, поэтому небольшая боль вполне нормальна. Разве ты не большой сильный воин Легиона?» – задавая этот вопрос, девушка продолжала смеяться.
Рис волновался, не представляя, к чему все это приведет.
Он развернулся, чтобы уйти, когда внезапно она вышла вперед и положила обе ладони на его руку. Селезе подняла руку Риса и взглянула на нее профессиональным глазом, рассматривая рану. Она провела по ней рукой, затем закатила его рукав.
Несмотря ни на что, прикосновение ее ладони к его руке электрифицировало его. Рису было сложно думать ясно.
