Морган Райс - Клятва братьев
Девочка мгновенно села в кровати, источая жизнь и энергию, в отличие от всех остальных. Казалось, её одну это место не успело сломать.
Тор был в замешательстве. Он чувствовал, что его ребёнок за этой занавеской, но никого, кроме девочки, там не было. И никаких следов Гувейна тоже.
"Кто ты?" – спросила любознательная девочка бодрым и умным голосом. "Зачем ты сюда пришёл? Ты пришёл навестить меня? Ты мой папа? Ты знаешь, где моя мама? Ты знаешь что-нибудь о моей семье? Почему они меня здесь бросили? Где мой дом? Я хочу домой. Я ненавижу это место. Пожалуйста. Не оставляй меня здесь. Я не хочу больше тут быть. Кто бы ты ни был, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, забери меня с собой".
Прежде чем Тор успел прийти в себя и ответить ей, она спрыгнула с кровати и крепко обняла его за ноги.
Тор удивлённо смотрел на неё сверху вниз и не знал, как реагировать. Она стояла на коленях и плакала, хватаясь за него, и он расчувствовался.
Он протянул руку и погладил её по голове.
Она рыдала.
"Пожалуйста, – сказала она в перерыве между всхлипами, – пожалуйста, не оставляй меня здесь. Пожалуйста. Я всё для тебя сделаю. Я не могу тут пробыть больше не минуты. Я тут умру!"
Тор гладил её волосы, пытаясь утешить.
"Ш-ш-ш", – приговаривал он, успокаивая её, но она не переставала плакать.
"Прости, – сказал он наконец, – но я пришёл сюда, чтобы найти своего сына. Младенца. Ты его не видела?"
Она помотала головой, сжимая его крепче.
"Тут нет младенцев. Я бы знала. Ни одного младенца на острове".
У Тора всё рухнуло внутри от её слов. Гувейна здесь не было. Его одурачили. В первые в жизни, чутьё его подвело.
Но ведь он чувствовал, что в этой постели его ребёнок, до того как отдёрнул занавеску. Кем была эта девочка?
"Я каждую ночь молилась Богу, чтобы кто-то пришёл и спас меня", – сказала девочка, давясь слезами, и её голос звучал приглушённо от того, что она прижималась лицом к его ногам. "Забрал меня отсюда. Я молилась о ком-то вроде тебя. И ты появился. Пожалуйста. Ты не можешь бросить меня здесь. Не можешь!"
Она обнимала его ноги и вся дрожала, а Тор пытался осознать происходящее. Он не был готов к такому, но, когда она цеплялась за него, он чувствовал её отчаяние, и сердце его разрывалось.
В конце концов, она не просила себе эту инфекцию, а её родители взяли и бросили её тут. Эта мысль разозлила Тора. Что за родители могут бросить ребёнка, независимо от его болезней? Он был готов пересечь мир, спуститься в ад, заразиться любой болезнью, чтобы найти своего сына.
Ещё больше он злился из-за того, что его самого оставили родители. Он ненавидел, когда кого-то или что-то бросали. Это глубоко его задевало.
"Тебе не понравится со мной, малышка", – сказал Тор. "Когда я покину это место, я отправлюсь в опасное путешествие. Меня ждут враги, далёкие земли, сражения. Я не смогу тебя защищать. Здесь у тебя гораздо больше шансов выжить. Здесь ты хотя бы в безопасности и за тобой присматривают".
Но она настойчиво мотала головой, и слёзы лились из её глаз.
"Это не жизнь", – сказала она. "Здесь нет жизни. Только ожидание смерти. Я лучше умру, пытаясь жить по-настоящему, чем буду жить ожиданием смерти".
Она подняла голову, Тор заглянул в её блестящие хрустальные глаза и увидел в них боевой дух. Ему передалось её страстное желание жить, воля преодолеть обстоятельства. Он восхищался её духом. Это был дух воина. Он видел, что её ничто не пугало. И о не мог просто отвернуться от человека с таким духом.
"Ладно", – сказал он ей.
Она резко перестала плакать и застыла, глядя на него изумлёнными глазами.
"Правда?" – спросила она ошарашенно.
Тор кивнул, присел на корточки и посмотрел ей прямо в глаза.
"Я не брошу тебя здесь", – сказал он. "Не могу. Собирай вещи, мы уходим".
Глаза девочки засветились надеждой и радостью, радостью, которой он ни у кого раньше не видел, которая с лихвой оправдывала все риски, на которые он шёл. Она прыгнула ему в объятья и обняла так крепко, что он едва мог дышать.
"Спасибо", – сказала она сквозь слёзы. "Спасибо-спасибо-спасибо".
Тор тоже обнял её и почувствовал, что делает всё правильно. Приятно было держать на руках ребёнка, защищать и воспитывать кого-то, пусть даже это и не Гувейн. Он знал, что заражается, прикасаясь к ней, но знал, что не мог бы поступить иначе. В конце концов, какой ещё был смысл в жизни, кроме как помогать тем, кто в этом нуждается?
Тор развернулся, собираясь уходить, но девочка вдруг остановилась, а затем побежала назад к своей койке, что-то схватила с неё и быстро вернулась. Тор взглянул вниз и увидел, что она прижимает к себе маленькую белую куклу, грубо сделанную из местных палок и листьев, обмотанную обрывком бинта.
Девочка взяла Тора за руку и быстро потащила к выходу под удивлёнными взглядами остальных больных, бессильно лежавших на своих местах.
Они вышли из здания и солнечный свет ослепил Тора. Он поднёс ладонь к глазам, и когда глаза немного привыкли, увидел перед собой неожиданное зрелище.
Перед ним стояли все его братья – Рис и Селезия, Элден и Индра, О'Коннор и Матус. Одетые в свои новые доспехи, с новым оружием, они терпеливо ждали его у входа. Они всё-таки пришли. Пересекли остров и рискнули своими жизнями ради него.
"Мы дали клятву", – сказал Рис. "В первый день, когда встретились, в Легионе. Мы все. Это священная клятва. Клятва братьев. Она сильнее, чем семейные узы. Мы поклялись прикрывать спины друг друга, куда бы мы ни пошли".
"Куда бы мы ни пошли" – хором повторили все.
Тор посмотрел на каждого из них, и глаза его наполнились слезами. Он понял, что они – его настоящие братья, ближе, чем семья, одна кровь.
"Мы не могли тебя бросить", – сказал Матус. "Даже в таком месте".
Девочка подошла к ним ближе и стала с любопытством их разглядывать. Тор поймал на себе вопросительные взгляды.
"У нас новая спутница", – объявил Торгрин. "Познакомьтесь с …"
Тор озадаченно остановился, понимая, что не знает ей имени. Он обернулся к девочке.
"Как тебя зовут?" – спросил он.
"Здесь мы не знаем своих родителей", – сказала она. "Нас отдают при рождении. Поэтому у нас нет имён. Настоящих имён. Мы называем друг друга. Здесь все зовут меня Эйнджел".
Тор кивнул.
"Эйнджел", – повторил он. "Красивое имя. А ты и правда чистая, как снег".
Тор обернулся к своим братьям и сёстрам.
"Гувейна здесь нет", – пояснил он. "Но Эйнджел пойдёт с нами. Я забираю её отсюда".
Все посмотрели на него, и он прочёл сомнение в их глазах и угадал их мысли: девочка заразит их всех.
Но никто, к своему достоинству, не возразил вслух. Тор видел, что они готовы рискнуть своими жизнями ради неё.
"Эйнджел", – обратилась Селезия к девочке ласковым голосом. "Прекрасное имя для очень милой девочки".
Она погладила её по волосам, и Эйнджел широко улыбнулась.
"Никто раньше не трогал мои волосы", – сказала Эйнджел.
Селезия улыбнулась в ответ.
"Тогда начинай привыкать".
Тор стоял и раздумывал над тем, что всё это могло значить. Он был уверен, что Гувейн был на острове. Он вспомнил свой сон: Твой ребёнок ждёт на острове. Он посмотрел на Эйнджел, улыбающуюся Селезии так искренне, так жизнерадостно, и подумал: неужели она – мой ребёнок? Может и так. Не в буквальном смысле, но, возможно, ему суждено воспитать её как свою дочь. Приёмный ребёнок?
Тор не понимал, но знал, что пора двигаться дальше. Гувейн ждал его где-то, нельзя было терять время.
Они вместе пустились в обратный путь – Тор, Рис, Селезия, Элден, Индра, Матус, О'Коннор, а теперь ещё и Эйнджел, державшая Селезию за руку – несуразная компания, в которой все так хорошо подходили друг другу. Тор не мог предположить, чем всё это кончится, но откуда-то знал, что всё было правильно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Эрек стоял на корме корабля, уперев руки в бока, и с трепетным ужасом смотрел вперёд. Там над водой вздымались два древних скальных образования – Драконий Хребет. Он представлял собой две крупных зубчатых скалы в сто футов высотой, опоясанных россыпью скал поменьше, и единственный проход для кораблей был посредине между ними. Корабль подплывал всё ближе, и Эрек с открытым ртом смотрел на надвигающуюся громаду скал, поражённый её масштабом. Он никогда не видел ничего подобного. Две группы красных скал пирамидальной формы выстроились в два ряда и стали похожи на изогнутый позвоночник дракона. Чем ближе они подплывали, тем мощнее делалось течение, засасывая корабль в центральный проход, будто голодный зверь, тянул добычу в свою открытую пасть.
Ещё больше положение моряков усугубляли коварные местные волны и приливы, бушующий ветер и тёмные тучи, всегда висевшие над Хребтом. Эрек видел, что в центре Хребта волны достигали тридцати футов в высоту, а затем разбивались об острые скалы с обеих сторон, превращая канал между ними в неистовый водоворот. Это была верная смерть.
