Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая
Пух!
За моей спиной, занимая чуть ли не всю комнату, распахнулись два огромных белых крыла. Замерев, забыв дышать и не веря глазам, я смотрел на свое отражение в зеркале…
– Могу ли я увидеть господина ректора? У меня к нему есть срочный вопрос.
Стефания Терская сделала уважительный реверанс господину секретарю.
– Господин Мотэдиус сейчас занят, – ответил тот, глядя на нее из-за своего стола, – и не сможет вас принять. Что у вас за дело?
– У меня… У меня очень важное дело! Но я могу рассказать о нем только ему! Простите, господин секретарь…
Секретарь чуть искривил уголок рта:
– Но как же я тогда доложу о вас?
– Н-не знаю… Может…
Закончить мысль Стефания не успела. Дверь кабинета ректора распахнулась, и на пороге появился он сам, провожая двух своих гостей: эльфа и эльфийку.
– …и еще раз уверяю вас, – произнес Мотэдиус, видно продолжая начатый ранее разговор, – на территории университета принцессы нет. Указания отданы, и мне бы сразу сообщили. Ни у кого нет даже мысли прятать ее или что-то скрывать от вас! Ваши подозрения совершенно беспочвенны. И я бы сказал, где-то даже обидны. Ну что вы, господа, право слово? Наш император видит в народе эльфов исключительно друзей, о чем он уже не раз говорил. А от друзей у нас секретов нет. И конечно же мы окажем вам всяческую помощь в поиске принцессы Эриэллы…
Стефания прикусила нижнюю губу.
– Сейчас, как вы и хотели утром, вас проводят к студенту Лессену Дикою. Он, наконец, пришел в состояние, в котором может связно вести беседу. Это просто был… скажем, организационный момент, а вовсе не попытка что-то утаить от вас…
Лица эльфов были красивы, высокомерны и… скептичны. Скорее всего, ректору они не верили.
– О! Похоже, меня уже ждут, – заметил ректор Стефанию, вполоборота оборачиваясь к ней. – Госпожа Терская, вы ко мне?
– Да, господин ректор, – сделала она книксен, склоняя голову.
– Подождите, я вас сейчас приму. Только провожу гостей. Господа…
Мотэдиус принялся раскланиваться с эльфами. Видно, ему хотелось от них избавиться побыстрее, и он использовал пришедшего к нему посетителя как повод для ускорения процесса прощания.
– Я вас слушаю, – некоторое время спустя сказал ректор, пригласив Стефанию в кабинет и закрыв за ней дверь. Эльфы ушли, предварительно внимательнейшим образом оглядев с головы до пят девушку и ее черную мантию.
– Господин ректор… – неуверенно начала Стефи и замолчала, не зная, что и как дальше сказать.
Может, не нужно ничего и говорить? Эльфы… То, что Мотэдиус им говорил… Может, лучше промолчать? Но Эри просил…
– Так что вы хотели, Стефания?
– Господин Мотэдиус, Эри нужна ваша помощь! И помочь ему можете только вы! – собравшись с духом, выпалила она.
– Ну… вот… как-то так и получилось…
Прекрасная златовласая девушка, разведя руками и чуть улыбаясь, смотрела на архимага.
Мотэдиус смотрел на нее и все никак не мог поверить в случившееся. Первый шок он испытал, когда, зайдя в комнату, он увидел принцессу, разыскиваемую с утра буквально всей столицей. Вторым ударом стало известие, что никакая на самом деле это не принцесса, а его студент – Эриадор Аальст, немного застрявший, по его выражению, в ее облике. Сначала Мотэдиус подумал, что это розыгрыш, поскольку, как он ни смотрел на эльфийку, ничего, указывающего на то, что это парень, он не видел. Тут либо его обманывали, непонятно, правда, с какой целью, либо следовало признать, что Аальст настолько искусен в иллюзиях, что… что просто нет слов!
– Почему вы уверены, что это Эриадор? – обратился он к Стефании, надеясь получить доказательство тому, что это шутка.
– Э-э…э. Я с ней… гово…
– Мы с ней поговорили! – резко перебил ее Эриэлла-Эриадор. Причем сделал он это настолько быстро, что у Мотэдиуса возникло ощущение, что он просто заткнул рот Стефании, не дав той что-то сказать.
– Мы с ней поговорили, – повторив фразу, продолжил Эри, – о вещах, скажем так, известных только мне и ей. Я вам тоже могу кое-что пересказать, чтобы вы поверили. Например, разговор в вашем кабинете, где мы обсуждали вопрос проведения празднеств…
И Эри практически дословно пересказал часть разговора, случившегося не более как две недели назад.
«М-да… – подумал Мотэдиус, выслушав, – похоже, придется признать, что это действительно Аальст. Иначе как объяснить то, что эльфийка это знает? Никаких эльфиек тогда за столом не было!»
– Расскажите поподробнее все, что вы делали. Как создавали иллюзию, – попросил Мотэдиус Эриадора.
Тот, задумавшись на мгновение, отрицательно покачал своей золотой головой.
– Простите, но, к сожалению, не могу, – ответил он, – тайны дома. Семейные тайны. Вы понимаете?
Ректор понимал. Новые заклинания, придуманные магами, являлись их собственностью и принадлежали только им. Требовать раскрытия секретов не мог даже Верховный совет. Таков был порядок. И только в каких-то особых случаях, если дело, допустим, шло о вопросах спасения членов императорской семьи или вообще о спасении империи… Но на своей памяти Мотэдиус не мог припомнить, когда совет собирался по такому поводу.
– Как же я тогда смогу вам помочь, если не знаю, как и что вы делали? – нахмурился архимаг. – Но хорошо. Расскажите тогда все, что вы делали вчера. Кроме подробностей заклинания…
– Ну… вот… как-то так и получилось… – закончил свой рассказ Эриадор.
– Что ж, молодой человек. Что я могу вам сказать? – с сарказмом произнес Мотэдиус после некоторой паузы, во время которой он обдумал услышанное. – Могу вас, как говорится, только поздравить! Вы что же, думаете, правила – они для того, чтобы просто на стенке висеть? Так, по-вашему? Вчера вы творили заклинания не просто в пьяном виде, если судить по тому, что рассказывают об этой ночи в столице, а в невменяемом виде! Что вы в результате с собой сделали, одним богам известно! Неужели правила были просто так написаны? От скуки? Дабы занять студентов их зубрежкой? Нет! Нет и еще раз нет! Вы не первый такой, кто в алкогольном угаре мнил себя великим магом и творил безобразия налево и направо. И всегда это кончалось трупами и разрушениями! А «творец», проспавшись и протрезвев, отправлялся с утра на Камень слез… или вообще заканчивал свой жизненный путь, если продолжал упорствовать. Поэтому-то и был утвержден регламент поведения мага. И один из его пунктов – запрет на употребление алкоголя! А вы, грубо говоря, нажрались, простите, как свинья! И теперь просите помощи, будучи неспособными самостоятельно выбраться из того дерьма, в которое вы вляпались и втянули всех нас! Весь университет!
Ректор практически орал на своего студента, чего себе никогда до этого не позволял. Ну почти… Всякое бывало…
– Это же только подумать, во что вы нас всех втравили! – продолжил свой разнос Мотэдиус. – По городу разгромлены несколько трактиров! Драки! Побоища! Орки оскорблены! Гномы негодуют! Люди возмущены! В университете скандал! Лично меня вы выставили полным дураком! Весь двор, во главе с императорской семьей и эльфами, примчался спасать потерявшуюся эльфийскую принцессу! И что я должен был им говорить? Как я вчера, по-вашему, выглядел?! Я вас спрашиваю!!
Эриэлла улыбнулась печальной улыбкой одинокого цветка, обреченного на увядание в пустыне.
– И вы еще имеете смелость просить у меня помощи? – снизив уровень громкости, с угрозой в голосе задал вопрос Мотэдиус. – Господин Аальст, а вам не кажется, что это уже откровенная, оскорбительная наглость?
– Прошу простить меня, уважаемый господин Мотэдиус, за случившееся. Поверьте, – эльфийка сделала уважительный мужской поклон, – я глубоко раскаиваюсь в содеянном и прошу вас принять мои искренние извинения. В свое оправдание скажу, что действовал я из самых благих побуждений в рамках того нашего разговора о праздниках. Но… все сложилось несколько… не так, как я рассчитывал. Понимая свою вину перед вами, я тем не менее пригласил вас сюда, считая, что огласка произошедшего не должна произойти никоим образом. Все должно остаться тут, в этой комнате. Иначе репутация университета пострадает…
Мотэдиус молча смотрел на эльфийку, чувствуя, как его распирает негодование.
«Каков паршивец, – думал он, – наделал делов и, не смущаясь, прибежал – спасайте его! И ведь прекрасно понимает, что мне придется покрыть его шалость. Действительно, если станет известно, что весь этот вчерашний переполох в столице – всего лишь развлечения студентов магического университета… О-о-о! Боюсь даже представить себе, как может среагировать его величество на такую новость… Всем может достаться. А мне так в первую очередь. За дисциплину… Точнее – за ее полное отсутствие! Конечно, ничего страшного, переживем, как говорится… Но к чему скандал, если можно его избежать? У императора память долгая… если не сразу, то потом припомнит обязательно… И Верховный совет мне припомнит…»
