Владимир Кривоногов - Санай и Сарацин
– Согласен, – только и вымолвил Санай.
Плут кивнул.
На крыше не было ничего особенного, сплошное запустение, ржавчина и птичий помет. Плут сразу присел, прислонился спиной к стенке вентиляционного шурфа и задумался о чем-то своем. Санай встал на одно колено и рассматривал в бинокль метр за метром в поисках противника. Сарацин доверил другу внешний осмотр близлежащей территории, а сам занялся привычным делом. Он обратился к экрану ПДА, в руках сталкера замелькал стилус.
Черная стена урагана все еще делила небеса на две части, но высилась уже на юге. Напитавшись аномальной энергией, ядро циклона смещалось через свалку и кордон к двадцать первой площадке и дальше, в сторону Киева.
Воздух, насыщенный влагой и молекулами озона, радовал. Прозрачный и пьянящий, он наполнял легкие приятной свежестью и бодростью. На западе выглянуло солнышко и осветило черный, смертельный мир Зоны. До заката оставалось совсем ничего, а светило старалось вовсю.
И вдруг…
На востоке, со стороны невидимого отсюда водораздела возникло феерическое зрелище! Там вспыхнула объемная, мирная и такая прекрасная радуга, вертикально уходящая в поднебесье. Широченная, яркая, каждый цвет по отдельности. Перечеркнув жуткие потемки, она где-то в зените терялась, как будто бы река цветной акварели исчезала в море черной туши.
Бла-бла-бла…
Сарацин повернул голову:
– Теперь и я слышал!
Подозрительный звук вновь повторился.
Санай отставил бинокль в сторону и медленно сказал:
– Я знаю, откуда это «бла-бла-бла»! – Он сбросил рюкзак, ощутимо его пнул, склонился и грубо зашептал: – Слышишь, ты, ожившее привидение! К тебе обращаюсь! Я не посмотрю, что ты теперь у всех модных в авторитете, накостыляю только так! Чтоб молча сидел, когда его призрачное высочество на собственном горбу везут суровые, красивые, к тому же очень уставшие люди.
В ответ послышался голос Витеньки Анатольевича:
– Вот вы, товарищ Санай, все время сердитесь, а между тем я решаю очень сложную научную задачу. Для этого мне нужна подпитка! Я что, по-вашему, голодный должен с ней управиться?
– А что за задача? – поинтересовался Сарацин.
– А вот дадите шоколадку, скажу!
– Шоколада нет, кончился! Только сухари ржаные и остались.
– Эх-хэ-хэ! – вздохнул призрак. – Ладно уж! Давай сухари. Нет, давайте, товарищ Сарацин.
Призрак захрустел сухарем с таким удовольствием, будто бы пробовал свежие круассаны.
– И о чем же вы задумались, Виктор Анатольевич?
– Понимаете, товарищ Сарацин, я все время размышляю над одной интересной научной проблемкой.
– Это очень круто для бывшего привидения, сторожившего коммутаторный завод за Уралом. В чем суть проблемы?
– Уважаемый Сарацин, я понимаю вашу иронию, но вы, наверное, знаете, что во Вселенной существуют такие образования, как черные дыры. Это астрономические объекты колоссальной массы. Они успешно всасывают в себя звезды и даже целые галактики!
– Так что? – спросил Санай. – Врут, поди, очкарики, а ты веришь. И потише там – враг рядом.
– Да как это «что»? – возбужденно зашептал призрак Петров. – В Зоне есть аналог космической черной дыры. Это гравиконцентрат, аномалия с мощным собственным притяжением, превышающим земное в десятки, а то и в сотни раз.
– Ага! – догадался Санай. – Воронка что ли?
– Да. Этакая миниатюрная черная дыра. Вы ведь знаете, что воронки время от времени выплевывают из себя артефакты, а по законам астрофизики это совершенно невозможно!
– В Зоне возможно все, – степенно добавил Сарацин. – Так?
– Вот именно! – горячо зашептал призрак Петров и приставил к виску указательный палец. – Вот именно! А теперь вдумайтесь, что будет, если в гравиконцентрат, ну, то есть в вашу воронку, бросить такую аномалию, как электра? Правда интересно? Я совершенно уверен, что в этом случае произойдет нечто невероятное. Затем представьте, что случится, если в воронку поместить одновременно электру, «жарку» и, к примеру, «трамплин»?
– Ни хрена себе! – Санай почесал затылок.
– А я что говорю!? Согласитесь, дух захватывает. Вы можете себе представить, какой артефакт, изготовленный по этому рецепту, выйдет на-гора?
– Так ты можешь все это сделать? – спросил Сарацин.
– Думаю, что да! Это большое непаханое поле для научных исследований. Так интересно! – Призрак даже захлопал в ладоши. – Может получиться одиозный артефакт невообразимой мощности с неизвестными доселе свойствами и характеристиками. Видимо, бесценный.
– Выживем – вернемся к этому разговору. – Сарацин выключил ПДА. – А теперь пора уходить. Вот-вот станет темно, а мы еще не знаем, что делать дальше. К тому же проблема Плута тоже не решена.
Санай вернулся к наблюдению за территорией завода «Вектор».
– Монолитовцев не видать. Согласись, это настораживает, да?
– Пацаны! – Плут поднялся в полный рост. – Я думаю, что они все еще литейку удерживают. Обложили ее со всех сторон и терпеливо следят, чтобы ни одна тварь не выскользнула.
– Собачек я видел, но далековато. – Санай щелкнул чехольчиками на бинокле. – Спускаемся. Плут, ты дорогу не забыл?
Проводник только вздохнул.
Сарацин шел последним. Перед тем как нырнуть в дверь за своими спутниками, он бросил еще один взгляд на небо. Вроде бы предвестников выброса нет, просто прошла октябрьская гроза.
Спокойный и уверенный командир отряда священного «Монолита», пусть будет вечна сущность его, бывший сотрудник Комитета государственной безопасности Республики Беларусь подполковник Ревенко В. Ю., а ныне адепт по прозвищу Маз мрачно взирал на своих бойцов.
Отряд стоял не шелохнувшись.
Несмотря на беспрекословное подчинение приказам командира они совершенно неожиданно потеряли в этой вылазке уже пятерых братьев.
Это бесило и раздражало внешне невозмутимого человека. Активные действия по поиску и последующему вытравливанию беглых паразитов ни к чему не привели и ощутимого результата не дали.
Эти двое сволочей, один из которых, по оперативным данным, туповатый громила-пулеметчик по кличке Санай, а второй – не очень выносливый, но хитрый снайпер по имени Сарацин, умудрились улизнуть из, казалось бы, безвыходной ситуации. Они были загнаны в тупик, где совершенно справедливо их настиг бы гнев священного «Монолита», мир ему! Но негодяи улизнули!
Вывод напрашивался сам собой: им кто-то помог!
Элементарная осторожность и здравый смысл подсказывали, что теперь у спарки беглецов появились союзники.
Сколько их – неизвестно.
Маз полагал, что врагов стало трое. Логика тут простая. Тот, кто выручил беглецов, был одиночкой. Он знал все входы и выходы «Вектора».
Этот тип и помог!
Вряд ли парочка сталкеров могла встретить боеспособный отряд в этих местах. Это было возможно, но практически не реально.
Командир Маз со своим отрядом давно не выдвигался так далеко от Чернобыля. На стыке Сумрачной долины и свалки сила у монолитовцев убывала. Время от времени на бойцов накатывала волна усталости. Здесь, на периферии, им не хватало священной подпитки. Парни понимали, что если мероприятия по поимке или уничтожению беглецов затянутся, то уже через сутки они не смогут волочить ноги.
Размышляя об этом, Маз всматривался в суровые, осунувшиеся, сосредоточенные лица своих солдат, напрочь лишенные индивидуальности.
По команде Маза отряд собрался за стеной корпуса в непосредственной близости от центральной проходной. Преследовать этих крысенышей по узким и незнакомым коридорам у них не было физической возможности. Только зря тратить время и силы.
Маз решил устроить засаду в самом реальном месте прорыва беглецов. Ждать он не любил, но ничего другого не оставалось.
– Братья! – обратился командир к поредевшему отряду. – Они пойдут здесь. Мы их встретим. Посланника, которого они несут, хозяйка разрешает уничтожить вместе с беглецами, если не будет возможности его захватить. – Маз помолчал и добавил: – Но самого высокого из этих двоих, может быть и троих, хозяйка просит взять по возможности живым. Лучше всего раненым. Она приготовила для него особенную смерть. Страшную и вечную.
– Командир! – заурчал со своего места рослый монолитовец по прозвищу Стайер. – Я хочу сломать ему ноги и руки.
Маз согласно кивнул и уточнил:
– Хозяйка поставила одно условие: Санай должен видеть и слышать. Это непременно, а вот язык можно вырезать. Смотрите только, чтобы кровью не истек, а то до Припяти не доживет.
Адепты «Монолита» давно разучились улыбаться, поэтому Стайер скривился и замурлыкал:
– Я умею очень нежно…
– По местам, – скомандовал Маз.
В той, прошлой жизни он был заядлым охотником, поэтому не отказывал себе в удовольствии, когда выпадала такая возможность, затравить крупную дичь. Его давно не смущал тот факт, что в роли добычи выступали не секачи, косули и зайцы, а живые люди.
