Марк Кузьмин - Скидбладнир. Пути богов
Кулак духа отправил голову мертвяка изучать потолок, хотя я не уверен, что здесь вообще есть потолок. Когти солидно раскурочили чье-то лицо.
Пустив впереди Ванды несколько духовных заклинаний, Дантес ослабил новую волну тварей.
Мы бежали по переулкам, полностью наплевав на секретность и тишину. О нас и так уже все знают, так что таиться нет смысла. Дантес рубил врагов клинком, пока ману восстанавливал, и махал оружием явно профессионально.
Вырвались из переулка, и Дантес магией земли закрыл проход, подняв каменную стену.
Но тварей и на главной улице было немало. Помимо зомби нашими врагами стали еще и демоны. И будучи зрячими, они принесли немало бед – приближались быстро и прыгали на нас.
Их на себя взял Дантес. Ванда отбивалась от наседающих мертвецов, а я уклонялся от клинков трех Теней-мечников.
Неожиданно вылезла еще одна Тень – маг огня, он ударил по нам большим огненным шаром. Я вовремя отскочил, а вот Тени и демоны не заметили, поэтому поджарились.
Тот маг понесся на меня с мечом, а я подумал, что где-то его видел. Размышлять времени не было, я Рукой-копьем пробил его грудную клетку, затем Штормовой ногой разрезал его пополам. Жалко, лут не собрать. Поспешил за удаляющейся Вандой.
Бегу по улице, раздавая пинки тварям.
– Пригнись! – кричит мне Дантес, и метает в меня каменные шипы. Тут же ныряю на мощеную дорогу, как профессиональный пловец, а тварей за мной прошило насквозь и пригвоздило к стенам.
Поднимаюсь и бегу дальше. А магия земли крута, как и духа, но только при правильном использовании. Магия духа, как я читал, против живых слабо эффективна.
Мы вновь собираемся вместе и бежим вперед. Твари скапливаются к нам и наседают все сильнее.
Добрались, до площади с Храмом рукой подать, это наша единственная надежда. Но тут перед нами предстали новые враги, которых мы не ждали.
Три огромных волка рычали на нас и перекрывали путь к Храму. Они скалили зубы, явно намереваясь нами закусить. Оборотни! Вервольфы!
Волк-Охотник.
Вид – Териантроп.
Тип – Волк.
Мы приготовились к бою, но они оказались быстрее нас. Передвигались они с бешеной скоростью и легко нас настигли. В мою шею впились клыки волка, и все потемнело…
Я вскочил и начал озираться, но вокруг никого не было. Я сидел посреди большого грязного зала, в центре которого стоял пьедестал, на котором горела белая свеча.
Как я тут оказался?
Кажется, меня убили волки. Так, надо проверить, не случилось ли чего со мной. Кажется все в порядке – я живой и ничем не заражен. Хотя это логично, я же и так вампир.
Тут рядом со мной появилась Ванда. Она открыла глаза и ничего, как и я, не понимала.
Затем мы услышали взрыв, в окна ударила яркая вспышка, и все стихло. А потом рядом с нами появился Дантес.
Я аккуратно подошел к окну и увидел наше недавнее место битвы, слегка запачканное кровью и трупами, по которому гуляли три оборотня. Они были слегка ранены, но в полном порядке. Наши останки начали поедать местные.
Я тихо отошел от окна.
– Кажется, мы достигли цели, – шепнул я. – Давайте потише, а то мне второй раз становиться сэндвичем неохота.
– Из тебя получились бы отличные рогалики, – прохрипела Ванда вставая. – Никто в оборотня не превращается? – она посмотрела на Дантеса.
– Нет, – ответил Эдмонт поднимаясь. – Вероятно, нужно что-то посильнее укусов.
– Тоже так думаю, – кивнул я.
Итак, что же получается? Мы воскресли в Храме, но при этом без последствий. А значит, мы все еще под действием законов Шахты Мраклик. Однако никто из нас тут точки не ставил. Вполне вероятно, тут замешана эта свеча.
Я подошел к ней и осмотрел.
Обычная белая свечка, горит простым огнем, довольно теплая и согревает, вот только воск не тает. На пьедестале нет растаявших капель, и она даже не деформирована.
Свеча возрождения.
Тип – Осветительное приспособление.
Ранг – Черный.
Прочность – 0.
Притягивает живые души к себе и возрождает их в тепле своего пламени. Свет и тепло божественного огня пугают тварей тьмы, и они не могут к нему приблизиться.
Эта свеча – одна из любимых в коллекции Короля Волков.
Интересно. Остальные тоже заинтересовались свечкой, я же вновь посмотрел в окно. Там все успокоилось и твари разошлись, почистив тротуар от наших мозгов своими языками. Чистоплотные они тут.
Я почувствовал кого-то еще в здании, махнул рукой остальным, и мы пошли к лестнице.
Тихо поднялись наверх, и нашли едва прикрытую дверь. Обстановка в комнате была тихой, уютной и милой. На полу была навалена куча вещей, у стены стоял столик, на котором располагался маленький сундучок.
А в кресле-качалке кто-то спал.
Кажется, это старушка, к тому же, судя по пустым глазницам, она слепая, но она жива.
Она сидела в кресле, медленно покачивалась и храпела. У бабули не было одной ноги, а лицо все в шрамах. Жуть какая-то.
Я постучал в дверь.
Бабуля храпнула, но не проснулась. Будить пенсионеров неприлично, но нам нужна информация.
– Простите, – сказал я и еще раз постучал.
– Ох, ах, – очнулась она. – Кто тут? Гарми, это ты? Голос похож, малыш…
– Нет, простите, я не Гарми, – сказал я. Остальные решили помолчать и не вмешиваться в разговор – на всякий случай. Видно, как Ванда хочет поболтать, но терпит, молодец.
– Очень жаль, – покачала она головой. – Славный был мальчик. Читать любил. Я помню, как он приходил ко мне, чтобы я научила его новым буквам, и мы вместе почитали сказки. Красавцем вырос, ох, – она печально вздохнула.
– Простите, что напомнил вам о нем, – сказал я. – Меня зовут Морроу. А вас?
– Ох, ох, Марта я, няня в замке. Но нянчить некого, детишки-то выросли. Выросли. Гармиан где-то в лесу гуляет, а Сергоний у озера, а девочки гуляют на улице. А они красавицы, все трое. Какие красавицы! Ох, – продолжила она говорить странные бессвязные вещи. Мне почему-то вспомнился тот сон.
Я думал продолжить разговор, но бабуля достала какую-то шкатулку, завела ее ключом и открыла. Оттуда заиграла музыка, а сама старушка начала петь довольно жутким голосом.
Волчий король свечки любил,Волчий король свечки дарил.Волчий король за все здесь в ответе,Волчий король, самый грустный на свете.
Голос у нее оказался хриплый, отчего слова были особенно пугающими. Да и с рифмой было так себе.
Черные свечки он как-то нашел,И с ними он после домой и пришел.Свечки он эти к себе в дом занес,Свечки он эти в подарок принес.
Она на секунду замолчала.
Как только свечки эти были зажжены,Так все скатилось тут же в бездну тьмы…Волчий король свечки любил,Волчий король свечки дарил.Волчий король за все здесь в ответе,Волчий король, самый грустный на свете.
Голос бабули стал более низким, а звук музыкальной шкатулки стал будто тише.
Где были три дочурки – там одна,Неутолимо, вечно голодна.Покрылся шерстью добрый мальчуган,Всех напугал и убежал в туман.И старший сын во что-то превратился,Из вод озерных он не воротился.
Волчий король свечки любил,Волчий король свечки дарил.Волчий король за все здесь в ответе,Волчий король, самый грустный на свете.
И стали тут дети вместе гулять,Со всеми на улице просто играть.А королева вдруг мамою стала,Прекраснее всех, как когда-то мечтала.Много детишек потом появилось,И долго тут нечто опять веселилось.
Волчий король все так же сидит,Волчий король у свечки молчит.Волчий король за все здесь в ответе,Волчий король, самый мерзкий на свете…
На свечки устремленный взор…Со злом заключен договор…
Старушка уснула, пропев эту песню.
У меня мурашки по коже пробежали от всего этого. Мне даже страшно представить, что все это значит. Зубы стучали, а руки тряслись. Страшно. И голос у нее жуткий. Я посмотрел на компаньонов – они были в таком же состоянии. Старушка больше в себя не приходила, хоть мы ее и звали.
– Дантес, – обратился я к нему. – Можешь прочитать ее мысли?
– Попробую. Только я не знаю, как она отреагирует и не умрет ли.
– Я подстрахую. Если что-то будет не так в ее чувствах, то предупрежу тебя.
– Хорошо.
Он подошел к ней, а затем посмотрел в ее пустые глазницы. Я сконцентрировался на ней и старался ощутить все то, что чувствовала она.
Сон, некрепкий, тяжелый… страх, безумный страх.
– Ар! – Дантес отскочил от нее. Он был бледен и тяжело дышал. – Черт! Она видела все. Город заполонила туча тварей, которые вырезали всех, жрали и убивали. Убегая от тварей, она лишилась ноги. Оборотень укусил ее, и она сама отрубила ее себе… Но перед этим она успела доползти сюда и зажечь свечу. А потом сошла с ума от увиденного и вырвала свои глаза, – он присел. – Я видел все это ее глазами, пока они у нее были.
