Василий Сахаров - Последыш Древних
Все промолчали, и капитан указал в сторону подвала, имевшего выход в подземные галереи:
– Прошу. После выдвижения на позиции хранить молчание и не спать. Ждите команду. До появления кровососов у нас есть час-полтора.
Вампиров мы сделали, и операция по их уничтожению прошла настолько легко и просто, что и рассказать нечего. После всего, что со мной произошло, я ожидал жаркой схватки, а в итоге ничего не успел. Отсюда легкое разочарование, и мои товарищи по службе, в первую очередь братья Виниоры, были настроены точно так же. У кровососов слишком серьезная и пугающая репутация. Они живые мертвецы и безжалостные убийцы. Они практически бессмертны. Они сильные, ловкие и хитрые. Они очень и очень серьезный противник. Все это знали, а в итоге кровососы попались в простейшую ловушку. И ладно бы молодые вампиры, которым от двух до пятнадцати лет, – эти могли от голода и желания поскорее выпить свежей крови потерять осторожность. Но с ними был Закария, старый и мощный ублюдок, недавно отметивший сотый день рождения в облике вампира. Вроде бы опытная сволочь, на его счету не десятки и не сотни, а тысячи человеческих жизней. А поди ж ты, попался, словно только что обращенный вампиреныш.
В назначенный час от реки несколько раз мигнул огонь, и полусотник Эгро ответил. После чего рабы, потомственные слуги покойного Панвербока, плохо соображающие животные, рожденные под землей и ни разу не поднимавшиеся на поверхность, открыли потайной ход, и вампиры, восемь кровососов, проникли в подземелья крепости и оказались в западне. В плане капитана Агликано не было сбоев, и наши маги не зевали.
Подрыв! Артефакт взорвался! Грохот! Немного пыли ударило в спины вампиров. И потайной тоннель наружу обвалился.
Вспышка! Треск! Искра! И зал оказался залит ярким светом сродни солнечному.
Ну а дальше вой подыхающих тварей, пламя и арбалетные болты, втыкаемые в кровососов, хотя можно было обойтись без этого. Молодые вампиры сгорели моментально, а старый Закария, по виду молодой и весьма красивый юноша в черном приталенном камзоле и сумкой на плече, продержался немного дольше и даже попробовал добраться до ближайшего стрелка. Да только куда там. Он сделал всего пару шагов и споткнулся, а затем его объятое языками племени лицо исказила судорога, и кровосос свалился. Был грозный монстр, а через несколько секунд обугленный обрубок.
Короче, охота на вампиров закончилась быстро, и, обсудив с братьями Виниорами уничтожение монстров, я снова отправился на покой.
Спал хорошо, никаких видений, и до утра меня никто не тревожил. А вот на рассвете я вновь был вызван к капитану Агликано. И первая мысль – сейчас мой взвод снова отправят в подземелье или заставят прочесывать берег, где в зарослях были спрятаны лодки кровососов. Но я ошибался.
Капитан Агликано, расслабленный и довольный собой, в распахнутой на груди белой шелковой рубашке, расположился в покоях барона Панвербока и, сидя возле массивного стола, на который он закинул ноги, пил вино и смотрел в окно. А когда я вошел в помещение, он взмахнул рукой и сказал:
– Без доклада, корнет… Проходи… Присаживайся…
До этого момента мы с капитаном один на один не общались. Да и вообще встречались редко. Раньше он пропадал в городе, а я на полигоне. Ну а потом началась война. Поэтому я не знал, чего от него ожидать, и даже не предполагал, о чем пойдет речь, если он встретил меня по-свойски.
Я присел на свободный стул, а ротный кивнул на темную бутылку, стоявшую на столе, и сказал:
– Наливай. Отметим захват крепости и первое удачное дело нашей роты. Барон Панвербок, конечно, был редкостной сволочью, но вино в его подвалах отменное.
Упрашивать меня не пришлось, и, налив вина, я приподнял простую глиняную чарку и спросил:
– За победу, господин капитан?
– Да, корнет, за нашу победу.
Мы выпили. Вино действительно оказалось неплохим, и по венам пробежала теплая волна, окончательно снявшая напряжение минувшей ночи. Но я понимал, что меня пригласили не на пьянку, так что не расслаблялся – и правильно делал.
– Корнет, ты знаешь, что попал в мою роту по ходатайству своего брата? – спросил Агликано.
– Да. Он говорил.
– А зачем, Рой тебе сказал?
– Чтобы я мог отличиться и заслужить награду.
– Правильно. И я скажу тебе, что награду ты получишь. Ходатайство на имя командира полка уже составлено, и я его подписал.
– Благодарю, господин капитан.
– Не надо, корнет… – Агликано поморщился. – Ты показал себя, и я тебя отмечаю. На мой взгляд, в отличие от Виниоров у тебя есть перспектива, а твой брат мой добрый приятель. Так что выводы делай сам.
– Я не совсем понимаю, о чем вы, господин капитан.
– Позже поймешь. А пока послушай меня, корнет. Эта война многих возвысит и многих опустит. Мы должны это помнить и всегда поддерживать тех, кто поддерживает нас…
Капитана слегка развезло, и он, долив в чарку вина, сделал новый глоток и продолжил:
– О чем это я? Вспомнил… Мы говорим о поддержке… В самом скором времени меня повысят в звании и в должности. И ты, корнет, если будешь держаться рядом, не пропадешь. Скрывать не стану, я хочу стать командиром штурмового батальона. Отдельного. И я им стану. Без сомнений. А знаешь, почему я в этом уверен?
– Нет.
– А я объясню. Потому, что у меня серьезные покровители. Сам командующий нашей Второй Восточной армии князь Айрик Раен знает обо мне и станет тянуть меня и таких, как я, за собой. А мы, в свою очередь, это запомним и будем готовы за него кому угодно глотку порвать. Хоть восточным гнидам, хоть генералам, хоть высокородным аристократам, хоть царю. Уяснил?
«Агликано перепил и болтает лишнее, – решил я. – И, при желании, его слова можно истолковать как измену. Да только у меня такого желания нет. Хотя пьяные речи ротного запомнить нужно. Не хочется лезть в политику, слишком много у меня своих проблем, одни видения чего стоят, да и жизненные приоритеты иные. Отсюда вывод – смотри в оба глаза и держи нос по ветру. Не влезай в авантюры и в первую очередь думай о себе».
– Да, я все понял, господин капитан.
– Очень хорошо. Надеюсь, ты будешь держать язык за зубами, и подробней на тему верности мы поговорим потом. Ну а пока собирайся в дорогу. Выезжаешь через час.
– Куда?
– Вместе с кавалеристами отправишься в расположение нашего легиона, кстати, там же и ставка командарма. Отвезешь официальную докладную записку и наградные листы полковнику Урамину, а также несколько писем. Заодно сопроводишь обоз с наиболее ценными трофеями и бумагами, захваченными у местных баронов. Все сдашь под роспись, и учти, письма, которые повезешь, должны попасть в руки адресатов. Лично.
– Приказ ясен. А если адресатов не окажется на месте?
– Передашь послания своему брату.
– Разрешите выполнять?
– Подожди. Письма сразу возьмешь.
Агликано с трудом поднялся и, направляясь в соседнюю комнату, кивнул:
– За мной.
Я пошел за ним, и мы оказались в спальне. В центре огромная кровать, и на ней совершенно голая девчушка, брюнетка не старше пятнадцати лет, сжавшаяся в комок и забившаяся в угол. На лице ссадины, тело в синяках, взгляд затравленный.
– Не обращай внимания, Руговир. – Агликано махнул в сторону девчонки рукой. – Это дочка Панвербока. Была еще мамаша, но старовата, и я ее капитану Рейнеру отдал. А малышку оставил. Думал, что-то особенное, и позволил себе с ней расслабиться. Но она уже не девочка оказалась. Представляешь? А еще из благородной, по ее мнению, семьи. Так мало того, она пыталась меня зарезать и про какого-то жениха лопотала. Дрянь. Хочешь, подарю ее тебе?
– Не надо.
Почему-то в душе я испытал к капитану чувство брезгливости. Понятно, что война – победа для одних и горе для других. Ясно, что законы военного времени жестоки и дочь Панвербока виновата уже только потому, что ее отец наш враг, а значит, у нее нет и не может быть никаких прав. Но пока еще мое сердце не ожесточилось. И увидеть, что твой ротный, в общем-то неплохой командир и храбрый воин, опускался до насилия и бил девушку, было неприятно.
Тем временем капитан подошел к небольшому походному сундучку, окованному стальными полосками, и провел над ним ладонью. Щелкнул скрытый замок, и я отметил, что Агликано не лишен магических способностей. Однако в бою он ничего не применял. А может быть, я просто этого не видел.
– Держи. – Капитан извлек из сундучка четыре запечатанных конверта, и на каждом я почувствовал магическую сигналку.
Письма я спрятал под мундир, а ротный одобрительно кивнул и сказал:
– Свободен. Провожать не стану. Все документы получишь у моего сержанта. Брата увидишь, передай привет.
– Обязательно. – Стараясь не смотреть на дочь барона, наблюдавшую за нами, словно мы самое ужасное явление ее жизни, я развернулся к двери и замер, потому что заметил одну весьма интересную вещицу.
– Что-то не так, корнет? – спросил Агликано.
