Сергей Извольский - Проект Данте. Смертельное сафари
Взяв в руки снайперку охотницы, присмотрелся к ней заново.
– Ух ты! Ох, мать-перемать! – не удержался я, увидев на прикладе совсем малюсенькое розовое сердечко. Вот это прикол!
– Вышел зайчик пострелять, получил ногой по щщам, – немузыкально попытался схохмить я. Вот она, житуха свободного стрелка, – сам шутишь, сам смеешься. После того как еще Бургундцем постранствовал по пустошам, привык уже.
Убрав в сторону оптический прицел, который, опустившись, органично вписался в очертания ствольной коробки, как будто там и жил, я переключил режим огня на плазму и, подождав, пока кнопка спуска едва мигнет, подтверждая готовность, приложился, целясь в обломки катера.
– Птышь! – сказала винтовка, когда я нажал на спуск и сорвавшийся со ствола заряд ударил в покореженную обшивку, правда не пробив, – не самая сильная мощность выставлена.
– Птышь, птышь, птышь! – на броне челнока оставались следы от выстрелов, но пробить обшивку не получалось.
Тумблер настройки мощности выстрела здесь есть, но регулировать можно, только если шлем надеть, – без него, без активного и включенного прицельного комплекса, хоть до вечера крути туда-сюда, работать не будет.
Кстати, мне кажется, я понимаю, почему здесь, в винтовке охотницы, и пули есть, – импульс плазмы, какой бы малой мощности он ни был, не защищенного броней человека убивает при попадании в любую часть тела. Ну, может, только если в кисть или в ступню попадет, есть шанс выжить, и то при наличии медицины в загашнике.
А господам ведь поохотиться хочется, к тому же с учетом наличия биогеля в личных терминалов пассажиров, удовольствие можно и продлить – подранка там преследовать. Или, не сразу убив, захватить жертву в плен, а дальше поиздеваться всласть: дрелью колено просверлить, по кусочкам резать, кожу полосками снимать…
Что-то меня понесло уже, фу-фу-фу, ну-ка отставить! Я опустил винтовку. К тому же дырку в обшивке челнока делать не надо – и так можно влезть.
Глава 14
К сбитому мной патрульному катеру бежал уже бегом – чадящий дым поднимался все сильнее, становясь гуще, чернее. Ощущение, что его можно руками потрогать или даже, отделив кусочек, подержать в ладонях.
Подбежав к проделанному в борту отверстию, замер рядом на мгновенье. Подумав немного, оббежал катер и кинул взгляд на ноги, которые по-прежнему висели из сплющенного люка. Хм, а этот не удалил персонажа.
– Эй, есть кто? – снова вернувшись на другую сторону, но не заглядывая в дырку искореженного люка, чтобы лицо не засветить на светлом фоне, крикнул я.
– Здесь спасательная команда ТехноПолиса, отзовитесь, есть кто живой? – снова громко поинтересовался я.
– Сейчас гранату кину! – последняя, третья, попытка.
Не, ну а вдруг там какой герой с шотганом сейчас очнулся, а? Сунусь я в люк, а мне плазменный привет прилетит?
Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Граната! – крикнул я, подняв и запустив в рваное отверстие небольшой ком земли, обветренный до каменистого состояния.
Нет никого. Живого нет – был бы кто, точно уж на гранату, уверен, среагировал бы.
Сбросив со спины «дырокол», опустив его на взрыхленную падением катера землю, закинул за спину винтовку и влез в рваное отверстие.
Почти сразу же пришлось зажмуриться – внутри настолько дымно, что чад прямо в глаза лез. И со стороны кабины слышится потрескивание пламени. Но туда мне точно не добраться – вдавленная ударом крыша, встретившаяся с полом, преграждает путь. Десантные люки находятся ближе к кабине, и надеюсь, что шлем сейчас здесь, рядом со мной в транспортном отсеке, а не погребен под слоем смятой обшивки и не в загорающейся кабине.
Сощурившись, практически зажмурившись, я начал ползать по полу, обшаривая руками все вокруг себя. Шлем нашел в держателе одного из сидений, предназначенных для десантников. Молодец, охотница, что его в руках не держала.
Трупов больше, кстати, в этом отсеке не было. Или их всего трое летело – пилот, охотница и виденный мною труп охотника, или остальные находились в кабине. Но там точно выживших быть не может, тем более сейчас, когда треск пламени становится все громче. Верхней части тела от ног, которые торчали снаружи, тоже не нашел – под сплющенной крышей были. И оружие не потрудившегося надеть броню охотника там же осталось, теперь недоступно.
Выбравшись на улицу, я отдышался и осмотрел искомую находку. По форме, с открытым забралом если, похож на защитный шлем для езды на кроссовых мотоциклах, только не такой большой, более плотно голову облегает и без козырька. Над тем местом, где должен быть правый глаз, чуть ближе к уху, блок небольшой прикреплен, по виду – от небольшой камеры. Стоило только его надеть, как сзади чуть защекотало шею – кираса щитком соединилась с нижним краем нового элемента брони, и сразу же вытянулся вверх воротник, полностью закрывая позвоночник.
Легким нажатием в области виска я опустил забрало. Мир сразу же окрасился в красноватые тона, по периферии зрения побежали красные всполохи, но информации перед глазами пока никакой не появлялось – шла подстройка под мои параметры. Несколько секунд ожидания, короткий щелчок, и все закончилось – справа, слева сразу появились индикаторы зарядки батарей и прочности щитов. Почти по сто процентов, это прекрасно.
– Ну-ка, а так? – я поднял винтовку и коснулся пальцем спуска.
Прикольно – перед взглядом сразу же появился тонкий крестик с маленькой, но яркой и хорошо заметной точкой по центру. Приложив к плечу винтовку и заметив, как крестик скачет перед глазами, замер. Легонько тронул небольшой рычажок сбоку на рукояти, и картинка с одной стороны, та, что видел правый глаз, устремилась вперед. Сбоку побежали цифры приближения.
Пятьсот метров, тысяча, полторы, две.
Выдохнув, выходя из недвижимого положения, так что вся панорама перед правым глазом смазалась, я снова замер. Приближенное изображение мгновенно стабилизировалось, и опять стало видно, что происходит в двух километрах от меня, – хоть песчинки на холме, в который взгляд уперся, рассматривай. Навык «затаить дыхание», самый верхний уровень, пятнадцать секунд полной неподвижности, целься – не хочу.
Вот оно, мое преимущество. Доставшееся в наследство от Бургундца, уж не знаю, каким образом. Ну как не знаю – догадываюсь, что благодаря моей излишней восприимчивости. Это ясно, только вот с механикой процесса пока пробел. Ну и ладно.
Любой другой из пассажиров лайнера, взяв в руки подобную винтовку, даже если бы каким-то чудом приобрел навыки ношения энергетической брони и умение обращаться с плазменным оружием и нашлемным прицелом, стрелять бы из нее не смог. Прицельно стрелять, в смысле – перед глазами только крестик был бы виден, особенно на таком расстоянии, все остальное размытым пятном. Это я такой крутой, что…
Прекратив самолюбование, активировал терминал, уже интегрировавшийся управлением с броней, и быстро перенастроил цветовую гамму перед глазами. Красные цвета индикаторов и отображаемой информации тут же сменились на холодный лазурный, больше мне привычный.
Вот теперь можно воевать! Закинув винтовку за спину, рядом с висевшим там уже «дыроколом», побежал к своему челноку, который, покосившись на правый бок, стоял поодаль, в падении зарывшись в пологий склон лысого холма. Миновав безжизненные сейчас сопла основных двигателей, остановился у левого борта, напротив открытого люка, который из-за того, что челнок стоял накренившись, был сейчас над головой. Но забраться наверх не составило никакого труда – когда надо, доспех сам помогает и прыгнуть выше, и на руках подтянуться без проблем, только мощности чуть больше требует.
– Мэрилин, ты еще здесь? – подтянувшись на руках, крикнул я, как только моя голова появилась на уровне нижнего среза проема.
– Да, капитан.
– Соскучилась? – поинтересовался я, закидывая тело внутрь и проходя в кабину. Достав из-за спины обе винтовки, закрепив их в держателях, завалился в кресло.
– А я вот соскучился, – подняв забрало и положив руки на штурвал, произнес я.
– Соскучилась, капитан.
Вау. Нифига себе, вот тебе и тормоз версии один-ноль-один-один. Может, где-то она туповата, зато о жизни с ней потрещать можно, оказывается.
– Люк закрой.
– Есть, капитан.
Сразу взлетать не стал. Усевшись в кресле, активировал свой терминал и включил функцию атомарного репликатора. Тоже отличие, кстати, аккаунтов ТехноПолиса и жителей Пустошей. В Пустошах действует система фул-лута – то есть, если ты кого-то убиваешь, то можешь забрать с его тела все вещи и экипировку. Это может быть очень болезненно на самом деле – если, к примеру, неделю зарабатывать на новую винтовку, а потом получить пулю в спину и приобретенной пушки лишиться. Неприятно, но вносит определенную изюминку в игровой процесс, естественно подстегивая интерес, играя на нервах. У граждан же ТехноПолиса есть возможность не расставаться со своими вещами – атомарный регенератор, или репликатор, – просто сканируешь себя с помощью личного терминала, а в случае виртуальной смерти появляешься на точке возрождения во всем том, в чем был, еще и не теряя вещи в инвентаре. Убивший тебя экипировку и вещи может не получить, вот только это специально настраивать надо, а охотница, к моему счастью, об этом не знала. Ну, вернее будет сказать, просто не думала – вряд ли вообще подразумевалось, что кто-то будет убивать охотников.
