Морган Райс - Кузница доблести
Эйдан побежал к нему. Он увидел, что ворота тоже не охраняются, дверь не заперта, и вспомнил о том, что всех солдатов, должно быть, призвали наверх для сражения с людьми его отца, оставив пост пустым. Мальчик забежал через проход и побежал в другой темный коридор, пока не добрался до еще более темного. Он свернул за угол, рассчитывая увидеть своего отца, и был потрясен, увидев пандезианского солдата, который шел прямо на него.
Эйдан врезался в солдата лицом и упал на землю. Ощущение было таким, словно он врезался в стену. Подняв голову вверх, он увидел, что солдат поражен не меньше него.
«Кто ты?» – спросил он. – «Что ты здесь делаешь?»
Мотли, Кассандра и Снежок догнали Эйдана и, когда солдат увидел их, он, должно быть, сразу же понял, зачем они здесь. Он вынул меч и нахмурился, и Эйдан приготовился к худшему, когда он замахнулся на него.
К удивлению Эйдана, Мотли бросился вперед и прыгнул на спину солдата, спасая Эйдана от смертельного удара. Мотли неуклюже сражался с солдатом, который был намного крупнее, выбивая его из равновесия, хватая его за руку, пока, наконец, солдат не развернулся и не толкнул Мотли в камеру.
Мотли застонал и упал на землю, не шевелясь.
Солдат снова обратил свое внимание на Эйдана и бросился на него. Эйдан поспешил подняться на ноги, но он знал, что он не сможет сделать этого вовремя, а даже если бы и сделал, то он может только отбиваться от этого человека. Когда он ожидал удар в спину, Кассандра вдруг бросилась вперед и встала между ним и солдатом. Эйдан был потрясен ее храбростью. Она атаковала солдата, который был в три раза больше нее, размахивая своим кинжалом.
Но огромный солдат даже не стал медлить, просто схватив ее за запястье и отдернув назад. Кассандра закричала, когда он толкнул ее в стену, отчего она упала на землю.
Солдат снова направился к Эйдану, который только что поднялся на ноги и, в то время как Эйдан стоял перед ним безоружный, Снежок бросился вперед и укусил запястье солдата. Хотя этот солдат был упорнее остальных. В то время как укус сбил бы с ног других мужчин, этот просто развернулся и начал бить Снежка от стену снова и снова, и Эйдану было больно видеть каждый удар.
Нужно отдать псу должное – он не отпускал солдата, хотя Эйдан видел, что он тяжело ранен.
Решив помочь своему другу, Эйдан бросился вперед, схватил кинжал, который выронила Кассандра, высоко его поднял и атаковал солдата. Он закричал, вонзая его в спину солдата двумя руками. Он почувствовал, как лезвие разрезало плоть.
В этот раз солдат закричал. Он сразу же отпустил Снежка и упал на землю, после чего тем же движением, к удивлению Эйдана, потянулся назад и ударил мальчика локтем в нос. Эйдан упал на землю, ослепленный болью. Этот человек был силен.
Солдат повернулся, нахмурившись, и каким-то образом ему удалось вынуть кинжал из своей спины. Охваченный яростью, он набросился на Эйдана, в этот раз готовый убить его.
Мотли, поднявшись на ноги, бросился вперед и снова прыгнул на спину солдата. Солдат обернулся, пытаясь сбросить его с себя, но Мотли в этот раз не отпускал его. На самом деле, он обернул свое мясистое предплечье вокруг шеи солдата и сжал его изо всех сил.
Солдат захрипел, пересекая коридор и ударяя Мотли в одну стену за другой. Мотли стонал с каждым ударом, но, нужно отдать ему должное, он отказывался его отпускать. Солдат просто не мог сбросить руку Мотли со своей шеи.
В конце концов, солдат начал ослабевать и опускаться на колени.
В это же самое время Эйдан бросился вперед, схватил свой кинжал и вонзил его в горло солдата.
Пока Мотли по-прежнему держал его горло, солдат замертво упал на землю, а Мотли рухнул сверху.
Эйдан оглянулся и увидел, что Мотли стоит на коленях, перепачканный кровью, глядя на мертвого солдата так, словно и сам был потрясен своим поступком.
Пока они все стояли потрясенные, приходя в себя, Кассандра приступила к действию. Она нагнулась и схватила ключи с пояса солдата, после чего побежала к последнему ряду железных решеток. Она возилась с ключами, и Эйдан, все осознав, поспешил ей на помощь, и они оба проверяли один ключ за другим.
Наконец, раздался щелчок и дверь в камеру отворилась.
Они ворвались в последнюю темную камеру, которая была темнее предыдущих. Здесь было прохладно и сыро, и Эйдан спрашивал себя, как здесь могут держать какого-то человека. Это было очень жестоко.
«ОТЕЦ!» – крикнул Эйдан с надеждой и молитвами.
Мальчик побежал через темное помещение, не в состоянии видеть собственные ноги, спотыкаясь. Помещение было освещено единственным факелом в дальнем углу. Он молился о том, чтобы найти верное место. В конце концов, это была самая нижняя камера в самой нижней части темницы, и она казалась ему логичным местом для того, чтобы держать их самого важного узника. Если же нет, то пути назад нет – он подведет своего отца и они все умрут здесь.
«ОТЕЦ!» – снова крикнул Эйдан, отчаянно пробегая по глубокому и глухому помещению, разделяясь с остальными. Он начал терять надежду. Неужели было безумием предпринимать попытку спускаться сначала сюда?
«Эйдан?» – прозвучал слабый голос.
Он был настолько слабым, что сначала Эйдан подумал, что ему показалось. Затем он почувствовал, как его сердце подпрыгнуло к горлу, когда он заметил движение в темноте.
Он бросился к дальней стене и там, едва освещенный в темной камере, находился его отец. Эйдан заплакал при виде него. Здесь сидел его отец, сломленный человек, истощенный, прикованный кандалами к полу, как животное, слишком слабый, чтобы сидеть прямо. Он никогда не видел его таким и это разбило мальчику сердце.
«Отец!»
Эйдан бросился к отцу, опустился на колени и обнял его. Отец, скованный кандалами, с трудом обнял его, но не так, как ему бы хотелось. Эйдана переполняла радость – он проделал долгий путь из Волиса, пусть, который, как ему казалось, он никогда не завершит.
«Эйдан», – ответил отец слабым голосом. Он казался потрясенным, словно Эйдан был последним человеком, которого он ожидал увидеть. – «Что ты здесь делаешь? Почему ты не в Волисе?»
Его отец выглянул и всмотрелся в Мотли, Кассандру и Снежка, когда они приблизились.
«И кто эти люди с тобой?»
Сердце Эйдана разбилось, когда он увидел то жалкое состояние, в котором находился его отец, его потресканные губы и тело, покрытое синяками. Он мог только представлять, что они с ним сделали.
Мальчик протянул свой мех с водой, и его отец стал жадно пить.
«Не слишком много», – предупредил Мотли, выйдя вперед и удерживая мех. – «Он заболеет».
Эйдан отстранил меч, после чего его отец вздохнул с огромным облегчением.
«Ключи!» – крикнул Эйдан, которому было больно видеть своего отца в кандалах.
Кассандра бросилась вперед и возилась с ключами до тех пор, пока, наконец, не разомкнула кандалы, сковывающие запястья и лодыжки Дункана.
Отец Эйдана наклонился вперед и упал на руки Эйдана, будучи слишком слабым, чтобы стоять. Они все помогли ему встать на ноги, и Мотли обернул руку вокруг его плеча, помогая ему идти.
Где-то над землей раздавались отдаленные звуки.
«Мы должны идти!» – торопил Мотли.
Они заковыляли обратно по коридорам темницы мимо других камер, сворачивая в бесконечные коридоры. Эйдан с трудом верил в то, что отец на самом деле находится в его руках, что ему это удалось. Увидев отца, он вновь обрел причину для того, чтобы жить.
Они сворачивали в один коридор за другим, пока, в конце концов, снова не добрались до лестницы. Они поднимались по ступенькам, насколько позволяли силы, волоча Дункана, и вскоре поднялись на верхний уровень.
Здесь было ярче, и Эйдан, радуясь свежему воздуху, услышал вдалеке сражение. Он увидел людей своего отца, которые все еще сражались с пандезианскими солдатами. Мальчик заволновался, увидев, что люди его отца были окружены, многие из них умирали. Но они не отступали и предоставляли необходимое Эйдану важное отвлечение.
Эйдан побежал в их сторону, придерживаясь тени, любых выемок в стене, которые они могли найти. Его сердце бешено колотилось, пока они шли по коридорам, приближаясь к выходу, к свободе. Мальчик жаждал вернуться на улицы, подальше от этого места, но у него было дурное предчувствие о том, что он никогда не выберется отсюда живым.
Наконец, когда они свернули в последний коридор, Эйдан увидел прямо перед собой дверь к свободе. Она была открыта.
Эйдан вышел из тени, собираясь побежать к ней, когда вдруг его видимость была затемнена. Подняв голову вверх, он увидел, что ему преградили путь. Перед ним стоял огромный пандезианский солдат с мечом в руке, который преграждал им путь.
«И куда, по-вашему, вы идете?» – усмехнулся он, окинув взглядом всю группу. Его глаза задержались на Дункане.
Солдат сделал шаг вперед, высоко поднял меч и Эйдан понял, что им конец. С Дунканом, которого они волокли, у них нет возможности защищаться, и ни один из них не является достаточно вооруженным, они не могли реагировать быстро, чтобы остановить этого человека. Эйдан приготовился к мечу в своем животе. Хуже всего то, что его отец тоже будет убит. Он думал о том, какое это ужасное место для смерти – прямо здесь, когда они смотрят на ворота к свободе.
