Анна Мистунина - Доброе утро, Царь!
Но сейчас Кассия казалась очень приветливой и дружелюбной. К чему бы это?
– Не хочешь с ним познакомиться? – она кивнула в сторону опять окруженного любопытными Римуша.
– Нас представили.
– Да нет, – она поморщилась, досадуя на Иаррину глупость. – Лично!
– А ты хочешь? – Кассия вспыхнула румянцем, и Иарра с трудом удержалась от смеха: – Ты же дочь энсы, а он Бездомный!
– Да в том-то и дело! – досадливо воскликнула Кассия. – Стала бы я иначе тебя просить!
– Ты хочешь поближе познакомиться с Бездомным, стыдишься к нему подойти и думаешь, что двум дочерям энс это будет не так зазорно, как одной?
– Ага. А матери я, если что, скажу, что просто сопровождала тебя, чтобы…
– Чтобы эта ненормальная Самурхиль не опозорилась окончательно.
Татуировка у нее на лбу изображала красного вепря. Подобно своему семейному животному, Дильмун не искали обходных путей там, где можно пройти напролом. Кассия улыбнулась с обезоруживающей прямотой:
– Да.
– Твоя мать теперь дружит с моей. Может статься, что звать меня ненормальной уже не модно.
– Ну и ладно. Так ты хочешь с ним познакомиться? Он же, – Кассия хихикнула, – собирался взять тебя в жены.
Иарра принужденно засмеялась:
– Я как раз мечтала его убить.
– Как того Бездомного, который на тебя напал? Я слышала об этом, – впервые Кассия показала что-то похожее на уважение. – Мать тогда сказала, что тебе надо было родиться Красной. А это, кстати, ее лучший комплимент. Как тебе удалось?
– Жезл. Я же ехала из Палаты.
– Вон оно что… – Кассия подумала и вдруг предложила: – Хочешь, научу тебя пользоваться оружием? Смотри, как у меня.
Она приподняла край накидки, показав подвешенный к поясу небольшой меч. Иарра уважительно присвистнула:
– Ничего себе!
– Я же Красная! Хочешь, научу?
– Ты серьезно?
Девушка решительно кивнула. Иарра спросила на всякий случай:
– А взамен?
Кассия засмеялась и вдруг схватила ее за руку:
– Пошли!
Тройка юношей с заплетенными в косы хилыми бородками, с татуировками Белых домов, удовлетворили свое любопытство и отошли, пересмеиваясь. Римуш остался один. Кабанья морда скалилась за его плечом, извергая из ноздрей тонкие водяные струи. Дно бассейна, неглубокое у самого парапета, ближе к середине понижалось, так что вода падала с большой высоты, разлетаясь веселыми брызгами, которые нет-нет да долетали до Бездомного. У него уже намокла спина, а с коротко стриженных волос сзади падали редкие капли. Но Римуша это как будто не беспокоило.
В первую их встречу Иарра не успела толком его разглядеть, зато сегодня сполна наверстала упущенное. Он был высоким и широкоплечим, даже когда сутулился, а сутулился он почти все время. Длинные руки словно искали себе занятия, теребили край одежды, вертели, как сейчас, сорванную с дерева короткую ветку, разминали ее и завязывали узлом. Иарра вспомнила, что именно этому человеку Арш обязан не проходящей вот уже несколько лет модой на плетеную мебель.
Он вполне походил на мебельщика и нисколько – на вождя и заговорщика. И уж тем более на убийцу. Как можно быть злодеем с таким открытым лицом, с таким взглядом, который остается прямым, даже когда Римуш насмехается? С таким взглядом не убивают, а если убивают… то лишь потому, что и в правду верят в собственную правоту.
А глаза у него были серые, в точности, как у Таши. Это здорово мешало Иарре его ненавидеть.
При виде двух дочерей энс он слез с парапета и поклонился, но тут же уселся обратно. Снова завертел в руках ветку.
– Не слишком у нас весело, да? – спросила его Кассия.
Римуш отозвался так, что нельзя было понять, насмехается он или говорит всерьез:
– Этот Бездомный благодарит Высших за гостеприимство.
– Ну-ну, – если Римуш смеялся над ними, Кассия ни в чем ему не уступала. – Этот Бездомный отнял у нас воздух и доволен собой. А в другие вечера здесь бывают танцы!
– Прости меня, балла, – он снова поклонился, не вставая, с видом искреннего огорчения. – Я не знал, что лишил вас танцев!
– Ты многих лишил жизни, не только танцев, – заметила Иарра.
Он не смутился:
– Не своими руками. Зато я многих спас и еще спасу.
– Ты так в этом уверен?
Кассия толкнула ее локтем – ей не нравился суровый тон. Спросила шутливо:
– А какие танцы танцуют Бездомные?
– Никаких.
– Как! А на праздниках?
– У нас редко бывают праздники, балла, и они не похожи на ваши.
Кассия не смутилась:
– Расскажи!
Римуш нахмурился и собирался что-то сказать, но внезапно образовавшийся рядом Красный в панцире и при мече окинул его подозрительным взглядом и произнес, не глядя на Кассию:
– Балла, энса о тебе спрашивает.
– Эннуг ее подери, – шепнула та Иарре. – Не отпускай его, я еще вернусь!
И умчалась почти бегом. Энса Амурата правила своим домом железной рукой.
Красный воин исчез так же незаметно, как появился, оставив ощущение неустанного наблюдения за каждым шагом Бездомного и всех, кто окажется с ним рядом, в особенности, если это девушка из старшей семьи. Которая, между прочим, вовсе не собиралась общаться с Римушем наедине под десятками любопытных взглядов.
Темнело. Незаметные слуги зажигали развешанные повсюду фонари – красные, синие, желтые, фиолетовые. По деревьям, по одеждам и лицам гостей танцевали разноцветные блики. Невидимые в ветвях ночные птицы пробовали голоса, готовясь соперничать с песней флейт. Слабый ветер кружил ароматы цветов и духов. От фонтана тянуло свежестью. Босой Бездомный в грязной одежде смотрелся на этом фоне до ужаса чужеродно. Еще ужаснее было знать, что он здесь сегодня – главная фигура.
Выдержав паузу достаточную, чтобы это не выглядело бегством, Иарра уже собиралась уйти, когда Римуш заговорил.
– Сестра просила кланяться балле от нее, – он смотрел в сторону и почти не шевелил губами.
– Да что ты говоришь! – ей стоило усилий сохранить безразличный вид. – Лучше бы она просила не нападать на мой дом!
– Твоя семья пострадала? – не похоже было, чтобы его огорчила эта мысль.
– Нет. Но не благодаря вам. Наш дом оказался крепче многих, иначе с нами сделали бы то же самое, что с другими!
– Хорошо, что дом крепкий, – он глянул искоса и опять отвернулся. – Таша будет рада.
Иарра мысленно помянула Эннуга. Над дверями, ведущими в дом, заколыхались занавеси, и в сад потянулись Красные стражники. Иарра узнала одного из тех, кто охранял ее мать, и поняла, что это возвращаются энсы. Успела еще спросить:
– Зачем понадобился этот спектакль за столом?
– Какой? – он смотрел в ту же сторону, но не очень-то спешил выяснять, чем закончились его переговоры.
– Про женитьбу! – прошипела Иарра.
И вновь эта насмешливая ухмылка:
– Я попробовал, меня не убили. Это хорошо!
– Я сама тебя убью! – воскликнула она, но Римуш уже встал и неторопливо отправился навстречу энсам.
Иарра, делать нечего, пошла следом. Пропустить такое она не могла.
Когда энса Инсина, отыскав взглядом Бездомного, обнаружила рядом с ним собственную дочь, возмущению ее не было предела. Глядя, как мать разгневанно кусает губы, не имея возможности устроить ей выволочку прямо здесь и сейчас, Иарра немедленно ощутила в себе прилив семейного упрямства и ускорила шаги. Так и вышло, что к энсам она подошла вместе с Римушем, только что не держа его за руку, с высоко поднятой головой, как презирающая всех и вся Самурхиль. Расширенные глаза и изумленно приоткрытый рот Кассии послужили ей некоторой наградой за смелость.
Теперь уже никто не изображал светского веселья, не делал вид, что просто отдыхает в саду. Даже птицы смолкли, лишь музыканты как ни в чем не бывало продолжали играть. Гости теснились ближе, не желая пропустить ни слова. В центре круга вместе с энсами и Римушем оказалась зажата и Иарра.
Но длинных речей не было. Амурата сказала:
– Мы согласны на все твои условия, Римуш. Пожалуйста, отпустите заложников.
Глава 10.
Мать и дочь
Алькум первым достиг вершины Силы. Тогда Имир убил Херума за оскорбление, когда тот усомнился в его праве на власть. Херум первым вызвал Имира на бой, сделав это при свидетелях, так что, если бы я не знала правды, не догадалась бы, что восстание было подстроено.
Теперь я и Алькум стали Сильными, и Имир начал готовить меня к обряду. В последнюю ночь перед тем, как все должно было случиться, когда я мучилась без сна в своих покоях, ко мне пришел Алькум вместе с моей матерью. Он сказал, что разглядел будущее, которое Имир до сих пор заслонял от него, и все понял. Кроме того он сказал, что Херум был его возлюбленным и теперь он жаждет отомстить Имиру за его убийство. Он знал, что завтра умрет, но не пытался избежать смерти, лишь просил моей помощи в том, чтобы отомстить. Моя мать не произнесла ни слова, лишь смотрела на меня, пока я наконец не упала к ее ногам. Тогда она рассказала мне все.
