Терри Гудкайнд - Исповедница
Теперь, хотя бы на время, он пребывал в безопасности, и ради этого стоило пожертвовать ножом. И у него остался еще один, отобранный у первой нападавшей женщины. Спрятанный в сапоге.
Ричард свернулся калачиком на голой земле, чтобы сохранять тепло, и постарался уснуть. Земля уже давно остыла после прошедшего дня. Не имея ни матраса, ни одеяла, он сложил свободный кусок цепи в подобие подушки. До рассвета было уже рукой подать; но быстрого потепления на открытом пространстве равнин Азрита ждать не стоило.
С рассветом настанет первый день зимы.
Шум лагеря был монотонным и, казалось, не стихал никогда. Ричард же был крайне уставшим. Думая о Кэлен, которую нашел наконец, и вспоминая, как забилось его сердце, когда он вновь увидел ее живой, и о том, каким счастливым стал, вновь заглянув в ее прекрасные зеленые глаза, он в конце концов позволил, чтобы сон осторожно и тихо успокоил и окутал его.
Глава 2
Еле уловимый потусторонний звук, будто приоткрылась дверь в мир мертвых, все же пробудил Ричарда от глубокого сна.
Он поднял глаза и увидел смутно вырисовывавшуюся пред ним фигуру в плаще с накинутым капюшоном. Что-то в манерах этой фигуры, в самом ее появлении заставило встопорщиться волосы на его руках.
И это явно не была слабая и пугливая женщина. Что-то в поведении призрака подсказывало, что это вовсе не вооруженный ножом ночной посетитель.
Это что-то гораздо худшее.
Ричард понял, что перед ним третий отрок напасти, наконец отыскавший его.
Ричард сел и чуть подался назад, немного увеличивая драгоценный запас дистанции. По-видимому, охрана командующего Карга не оправдала ожиданий и пропустила этого незваного гостя. Ричард глянул в их сторону и увидел, что они как ни в чем не бывало продолжают патрулировать вокруг. Они находились довольно близко, и Ричард не видел, каким образом кто-то может проскользнуть через их периметр, и тем не менее последний визитер сумел это сделать.
Фигура в капюшоне скользнула еще ближе.
«Очищение началось».
Вздрогнув, Ричард прищурился. В его голове эхом отдавался этот голос, внушающий суеверный страх, но Лорд Рал не был уверен, что слышит его. Казалось, слова просто возникали в его сознании.
Он осторожно сунул два пальца в сапог, нащупывая деревянную ручку ножа. Найдя его наконец, начал вытягивать наружу.
«Очищение началось», – вновь сказала фигура в капюшоне.
Нельзя было сказать, мужчина это или женщина. Это не напоминало ничей голос. Казалось, слова не произносятся, а составляются из слившихся воедино многих тысяч звуков, напоминающих шепот. Звуки эти были такими, будто долетали из другого мира. Ричард не мог представить, как могло бы говорить что-то умершее, но слова звучали так, будто исходили от чего-то неживого.
Он боялся даже пытаться вообразить, что именно стоит сейчас перед ним.
– Кто ты? – спросил он, пытаясь выиграть время, пока оценивал ситуацию.
Быстрый взгляд, брошенный по сторонам, подтвердил, что никого другого поблизости не видно; насколько он мог судить, визитер явился один. Охрана же в его сторону не поворачивалась: они наблюдали за теми, кто мог бы рискнуть проникнуть к спящим пленникам, и даже не пытались взглянуть внутрь охраняемого периметра, высматривая источник неприятностей еще и там.
Фигура вдруг оказалась почти на расстоянии вытянутой руки. Ричард не понял, как ей удалось так близко подобраться к нему – он не видел, чтобы она двигалась. Он не позволил бы ей настолько приблизиться, если бы заметил хоть малейшее ее движение в его сторону. И тем не менее она стала ближе.
Наличие цепи, прикрепленной к его ошейнику, будет ограничивать его передвижения, если придется защищаться. Он очень осторожно собрал в одну руку свободно висящий кусок цепи. Если придется драться, он сможет сделать из этого петлю и использует как ловушку. Другой рукой он все еще втихую выуживал нож.
«С сегодняшнего дня начинается отсчет твоего времени, Ричард Рал».
Пальцы, потихоньку тянущие нож, застыли. Ни один человек в лагере не знал его настоящего имени. Сердце молотом билось в грудной клетке.
В окружающем сумраке и под капюшоном скрытое внутри лицо было недоступно взору. Ричард мог видеть там лишь черноту, уставившуюся на него подобно самой смерти.
«Возможно, именно так оно и есть», – пронеслось у него в голове.
Он напомнил себе, что не следует давать волю воображению и позволять ему уводить неизвестно куда, и собрал все свое мужество.
– О чем ты?
Рука, скрытая плащом, поднялась в его сторону. Саму руку он не видел, только движение ткани, прикрывающей ее.
«С сегодняшнего дня начинается отсчет твоего времени, Ричард Рал, с первого дня зимы. У тебя есть один год, чтобы завершить очищение».
На ум пришел беспокойный и тревожный образ чего-то слишком знакомого: шкатулки Одена.
Будто прочитав его мысли, этот шепот тысячи мертвецов продолжил:
«Ты новый участник, Ричард Рал. И поэтому отсчет времени начинается снова. Оно начинает отмеряться заново с сегодняшнего дня, первого дня зимы».
Всего лишь каких-то три года назад Ричард вел спокойную жизнь в Вестландии. Но когда его настоящий отец, Даркен Рал, наложил руки на шкатулки Одена и впервые привел их в действие, началась целая череда событий. И было это в первый день зимы четыре года назад.
Ключом к тому, чтобы различить шкатулки Одена и узнать правильную, которую следует открывать, служила «Книга сочтенных теней». Еще в молодости Ричард выучил эту книгу наизусть. Однако сейчас из-за потери связи со своим даром он не мог вспомнить ни одного слова из этой книги; чтобы иметь возможность читать или хотя бы держать в памяти текст магической книги, естественно, требуется магия. Но хотя он не мог вспомнить слова, он помнил собственные действия, основанные на базовых принципах, изложенных в этой книге.
Одним из самых важных элементов использования «Книги сочтенных теней» была проверка на истинность слов, которые когда-то помнил Ричард, – то есть проверка, подлинный ли ключ применяется для открытия шкатулок Одена. И при этом средства проверки были указаны в самой книге.
Для проверки подлинности следовало использовать Исповедницу.
Последней живой Исповедницей была Кэлен.
Ричард величайшими усилиями взял под контроль свой голос.
– То, что ты говоришь, невозможно. Я не собирался ни в чем участвовать.
«Ты указан в качестве участника».
– Указан? Кем указан?
«Главное – ты уже указан. Ты получаешь предостережение, что в твоем распоряжении один год, начиная с сегодняшнего дня – и ни дня больше, – чтобы завершить очищение. Используй это время разумно, Ричард Рал. Потому что цена ошибки – твоя жизнь. И вообще вся жизнь будет расплатой за твою неудачу».
– Но это невозможно! – выкрикнул Ричард и метнулся вперед, стараясь сомкнуть обе руки на горле мрачной фигуры.
Плащ смялся в его руках. Внутри него ничего не было.
Он услышал лишь короткий слабый звук, словно закрылась дверь в мир мертвых.
Рядом с ним лишь поднимались облачка его собственного тяжелого дыхания посреди темной зимней ночи.
Спустя, как ему показалось, не содержащую никаких событий вечность Ричард вновь улегся и использовал плащ, чтобы прикрыть свое дрожащее тело, но так и не смог заставить себя сомкнуть глаза.
Далеко на западе, у самого горизонта, мерцали отсветы молний. С востока быстро приближался рассвет первого дня зимы.
Между молнией и рассветом, посреди логова врага, исчисляемого миллионами, Ричард Рал, предводитель Д’харианской империи, лежал, прикованный цепями к повозке, и думал о своей плененной жене и о посетившем его третьем отроке напасти.
Глава 3
Кэлен лежала на полу практически в полной темноте, безуспешно пытаясь заснуть. На своей кровати, где-то высоко над ней, сопел во сне Джегань. У самой дальней стены на деревянном сундуке с художественной резьбой стояла одинокая масляная лампа, фитиль которой почти до конца опущен, так что свет мало рассеивал мрак внутренних покоев императора.
Аромат масла лишь слегка приглушал вонь, сопровождавшую каждую стоянку – запахи дыма и копоти костров, пота и отбросов, отхожих мест, лошадей и других животных и навоза, смешанные во всепроникающее зловоние. Ей неизменно приходили на ум, внушая ужас, воспоминания о тех усеянных насекомыми гниющих трупах, что она видела во время путешествия, от которых шел безошибочно узнаваемый, незабываемый, удушливый запах смерти. Столь же неприятен был и этот лагерь, с его характерным смрадом, таким же отвратительным, как и Имперский Орден. С момента появления в лагере Кэлен все время старалась не вдыхать слишком глубоко. Этот запах всегда будет связан в ее памяти с мучениями, горем и смертью, которыми солдаты Имперского Ордена одаряли все, чего только касались.
