Иван Суббота - Темный Эвери. Путь смерти
Окно портала не стало дожидаться, пока зайчиха надумает и заглянет в него. Через несколько минут оно довольно быстро помутнело, потеряло свою прозрачность, покрылось рябью и затем бесследно растворилось в воздухе, словно его никогда и не было.
Зайчиха еще долго лежала неподвижно, лишь изредка шевеля ушами и прислушиваясь к окружающим звукам. Бешено колотившееся сердце давно уже успокоилось, но она все никак не могла решиться и покинуть свое убежище.
– Смотри! Вон там! На берегу! Летим!
Голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил зайчиху вздрогнуть.
– Летим! Летим!
На поляну со стороны реки спикировали две гарпии.
– Это он! Это он! Это Эссобиар Трисмегист! Мы нашли его!
– Мы нашли его! Мы нашли его!
– Я говорила, что сюда надо лететь! Я говорила! Я говорила! Я нашла его!
Одна из гарпий, распахнув крылья, затанцевала вокруг обнаженного тела, бесформенной грудой лежавшего посреди поляны.
– Мы нашли его! – возразила вторая гарпия. И тоже запрыгала вокруг тела.
– Мы нашли его! Мы нашли его! – согласно заголосила первая, продолжая свой танец.
– Кали будет довольна нами!
– Кали нас похвалит! Похвалит!
– Смотри! Он не шевелится! Он мертв!
– Ах! Он мертв! Он мертв!
– Кали будет сердиться! Будет сердиться!
– Но ведь это не мы убили его?
– Кали будет сердиться не на нас! Не на нас! – пришла к обнадеживающему выводу одна из гарпий.
– Не на нас! Не на нас! – обрадованно подхватила другая.
– А если не на нас, то на кого? – озадачилась первая.
Они на несколько секунд прервали свой танец и задумались.
– Надо найти того, на кого будет сердиться Кали, – пришла к разумному выводу другая гарпия.
И они обе завертели головами в поисках жертвы для гнева Кали.
– Смотри! Вон там! – воскликнула одна из них. Они постоянно перемещались в центре поляны, и зайчиха уже давно перестала понимать, какая из них первая, а какая вторая. – Пентаграмма! Пентаграмма!
– Не пентаграмма! Здесь девять лучей! Девять лучей! Это нонаграмма! – поправила свою товарку умная и образованная гарпия. – Нонаграмма! Нонаграмма!
– Какая разница? – отмахнулась другая гарпия. – Все они пентаграммы! Так принято! Так принято! Я знаю! Я знаю!
– Он нарисовал пентаграмму! – не стала настаивать на своем образованная гарпия. – Пентаграмму! Он призвал демона! Демона!
– И демон убил его!
– Но и он убил демона! Смотри! Вон там, на краю поляны! Возле кустов у обрыва!
– Демон! Это демон! Он убил демона!
– Эссобиар Трисмегист убил демона! Убил демона!
– Но и демон убил его!
– Демон убил его?
– Да, убил! Это Древний! Эссобиар Трисмегист призвал Древнего!
– Ах! Он призвал высшего демона! Глупый, глупый Эссобиар Трисмегист! Зачем он сделал это?
– Зачем? Зачем?
– Древний убил его!
– А он убил Древнего!
– Надо сообщить об этом Кали!
– Надо сообщить! Надо сообщить!
– Полетели?
– Полетели! Полетели!
Зайчиха проводила взглядом двух шебутных и непоседливых гарпий и поуютнее устроилась в своем надежном логове. Нет, сегодня она на поляну точно не пойдет. Как бы ей не хотелось есть, но сегодня она потерпит. Уж больно непонятные дела творятся на всегда такой тихой, безопасной, уютной и привычной полянке. А вместо вкусной и сочной травы, что растет на поляне, можно погрызть листья и кору вот с этих веточек. Пусть они и горьковатые на вкус, но голод утоляют ничуть не хуже сладкой травы.
Настороженность не скоро оставила зайчиху. Время от времени она прядала ушами и поднималась со своего места, чтобы разглядеть, что творится там, на поляне, не исчезли ли оттуда так пугающие ее мертвые тела, особенно то, от которого так сильно разило серой.
Постепенно она успокоилась и сама не заметила, как глаза ее закрылись, и она задремала. И поэтому она не видела, как на поляне появилось новое действующее лицо. На этот раз это была невысокая стройная молодая женщина, одетая в длинное, до самых пят, черное облегающее платье с глубоким вырезом на груди и длинными рукавами, оканчивающимися черными кружевами, закрывающими кисти рук. Длинные, до пояса, и черные, как вороново крыло, волнистые волосы обрамляли строгое белое лицо. Над серыми глазами словно две стрелы взметнулись узкими полосами тонкие черные брови. Алые губы были единственным ярким пятном на этом черно-белом лице.
Она появилась на поляне без всяких предваряющих эффектов, без всяких портальных окон и прочего баловства в виде воздушных вихрей или пентаграмм. Только что ее не было на поляне и вот она уже стоит здесь, одной рукой упершись в пояс, а другой похлопывая себя по ноге тонким коротким жезлом. Разумеется, черным.
– Так, так, так… – промурлыкала женщина, осматриваясь по сторонам.
Она подошла к лежавшему на траве человеческому телу. Высокий, до пояса, боковой разрез на ее платье демонстрировал длинные точеные ножки, обутые в изящные туфельки на высоком тонком каблуке. Туфли, естественно, тоже были черного цвета. – Мертвый Трисмегист! Кто бы мог подумать? Эх, Эсс… Глупец! Говорила же я тебе…
Она склонилась над телом и несколько долгих секунд рассматривала его. Потом выпрямилась, бросила оценивающий взгляд на истоптанную копытами пентаграмму и, цокнув языком, кивнула, признавая мастерство сотворившего ее. Кинула беглый равнодушный взгляд в сторону тела Древнего и опять повернулась к человеческому телу. Минуту стояла в печальной задумчивости, о чем-то размышляя.
Вдруг она нахмурилась и посмотрела в сторону.
– Это кто еще решил сюда наведаться? – недовольно произнесла она.
Там, куда она смотрела, прямо в воздухе появилась дверь. Обычная деревянная дверь, какие тысячами встретишь в любом городе. Она со скрипом отворилась внутрь, и в дверном проеме показалась нога в деревянном башмаке и ярко расцвеченном разноцветными полосами чулке, у колена чулок был подвязан смешным желтым бантом. Вслед за ногой на поляну выбрался и ее обладатель – довольно молодой человек, закутанный в малиновый плащ. В руках он держал лютню, а на голове у него примостился украшенный белым пером берет, как у художника с карикатуры.
– Несравненная! – закричал он, как только увидел стоявшую на поляне женщину. На кучу окровавленного мяса у ее ног, бывшую когда-то человеческим телом, он не обратил никакого внимания. – Не будешь ли ты так добра и великодушна составить компанию мне, бедному и несчастному, всеми брошенному…
Договорить ему не дали. Женщина поморщилась и резко оборвала его:
– Прекрати паясничать, Ренд! Всем уже надоели твои шутки! И что это ты вырядился, как королевский шут?
– Это не шутовской наряд! – возмутился Ренд. – Это наряд бродячего менестреля! Кали, ты меня удивляешь! Не отличить благородного менестреля от какого-то дворцового клоуна? В какой глуши ты воспитывалась?
Кали оставила без ответа вопросы Ренда.
– И зачем тебе этот наряд? – спросила она. – Еще и лютню взял! Ты хоть играть на ней умеешь?
Голос Кали был полон сарказма.
– Нет, – беспечно ответил Ренд. – И не собираюсь учиться.
– Зачем тогда она тебе?
– Ты забыла? Сегодня же во дворце у Снежной королевы карнавал! Надеюсь, ты составишь мне компанию? Будет весело, обещаю!
– А как же Аша?
– Ах! – Ренд принял удрученный вид. – Мы расстались. Весьма недовольные друг другом! Кто бы мог подумать, что эта коварная красавица окажется настолько бессердечной и меркантильной!
– А я предупреждала тебя!
– Я был слеп, наивен и влюблен! Спешу исправить свой промах, – Ренд отвесил Кали церемонный поклон. – И пригласить тебя на бал-маскарад!
– Я подумаю, – холодно ответила Кали.
– Ах, – Ренд вскинул руку ко лбу. – Я не переживу отказа! Я наложу на себя руки, я брошусь в омут, я удавлюсь! Я напьюсь, в конце концов!
Кали равнодушно пожала плечами и вновь обратила взор на лежавшее у ее ног изуродованное тело.
– Что там? – Ренд подошел к Кали и вгляделся в человеческие останки, а потом окинул взглядом всю поляну. – Ага! Эссобиар Трисмегист! Император Крида. Убит Древним. Судя по пентаграмме, этот демон с девятого круга Пекла.
Ренд снял с головы берет и помахал им в воздухе:
– Да я скорее съем этот головной убор, чем поверю в это!
– Ты думаешь? – легкое удивление пробежало по лицу Кали. – Ты считаешь, что Древний девятого круга не смог бы убить Эсса?
– Эсса? – заинтересованно переспросил Ренд. – Даже так? Любопытно…
– Трисмегиста, – поправилась Кали. И холодно добавила: – Высшему демону это вполне по силам. Тем более, демонам с девятого круга Пекла.
– Ерунда! – отмахнулся Ренд. – В одиночку не только Древний, даже с девятого круга, но и более сильный демон не смог бы одолеть Трисмегиста. Поверь мне. Уж я-то его хорошо знаю.
Хищный блеск мелькнул в глазах Кали, а на пальцах рук, скрытых черными кружевами, на мгновенье появились и тут же исчезли длинные острые когти.
