Анна Виор - Легенда о свободе. Буря над городом
– Как ты?
– У нее Дар Оружия.
– И что это значит? Она может вот так, подобно тебе, не напрягаясь, перебить мечом с дюжину бандитов за пару минут?
– Мечом? Вряд ли… А вот луком и стрелами может и две дюжины!
Вирд улыбнулся обескураженному выражению на лице Ого. Его друг замолчал, нахмурился, представляя себе, как хрупкая красавица Лючин расправляется с двумя дюжинами головорезов.
– Вирд! – Негромкий ласковый голос госпожи Ратены; он обернулся. – Возьми плащ, там прохладно.
С мягкой улыбкой она протягивала ему теплый шерстяной плащ – Вирд никак не мог привыкнуть, что на улице может быть холоднее, нежели в помещении. Он благодарно улыбнулся в ответ и кивнул, принимая теплую одежду.
– Защити тебя Мастер Судеб, – тихо произнесла госпожа Ратена им вслед.
Улица Мудрых, по которой они шли по направлению к реке, смутно всплывала в памяти Вирда. Почти все здесь выглядело как десять лет назад. Красивые дома, возведенные Мастерами Силы, виднеющиеся вдали громады Пятилистника, яркие уличные фонари, гладкие камни мостовых. Вирд был дома! По-настоящему дома. Здесь были его корни, и здесь было его сердце. Может, и правда, что Город Семи Огней притягивает к себе всех Одаренных. Но Гани Наэль – неодаренный, а любит город не меньше. «Там Семь Огней горят в ночи, там Родина моя», – вспомнилась песня.
Большая, освещенная расставленными в определенном порядке фонарями, вывеска с ярким рисунком, изображающим цветок-пятилистник, гласила: «Пристанище Мастера». Внутри, в общем зале, было шумно. Играла веселая музыка, посетители ели, пили, танцевали, резались в кости и камни, на некоторых столах Вирд заметил развернутые бело-красные поля с расставленными на них фигурами Хо-То. Гани Наэль научил его играть, а Дар, похоже, научил выигрывать…
Но Ого быстрыми шагами целенаправленно пересек зал, задержавшись лишь на мгновение, чтобы шепнуть что-то хорошенькой девушке-подавальщице. Хорошо хоть не ущипнул ее…
Они стремительно поднялись наверх, где располагались комнаты для постояльцев. Дверь, после короткого стука, открыл Гани Наэль, кивнув Вирду, с которым они только недавно расстались.
Внутри комнаты в кресле сидел седой мужчина в темно-синем каме с длинной, переброшенной через плечо косой, обмотанной такой же синей, в тон каму, кожаной полоской ткани. Он встал навстречу Вирду, и юноша заметил слезы, блестевшие в его серых глазах.
Советник Ото Эниль, который бывал частым гостем в доме отца Вирда, которого отец рад был видеть больше, чем кого-либо другого, мало изменился за эти годы: красивое, открытое лицо, мудрые добрые глаза, улыбка человека, который знает все на свете. Сколько историй выслушал мальчишка, сидя у него на коленях! Вирд тоже плакал, окунувшись в воспоминания своего детства – счастливого, безоблачного, безопасного. Тогда он еще не знал, какие беды предстоит ему пережить…
– Дядя Ото! – Вирд кинулся, чтобы обнять его.
– Пойдем, пусть поговорят… – Шепот Гани Наэля за спиной, вероятно обращенный к Ого, и последовавший за этим скрип закрывающейся двери…
Годже Ках
Годже с непередаваемым наслаждением вслушивался во все нелестные слова, адресованные Верховным Абвэну. Эбонадо крыл этого смаргового героя-любовника на чем свет стоит за то, что Алсая осталась несвязанной. Любовница Абвэна, как и предчувствовал Атосааль, нарушила их планы. Она появилась в неудачном месте, в неудачное время и переместила Ото Эниля, которому как раз перед этим Эбонадо зачем-то решил все рассказать. Конечно, кто знал, что старику удастся ускользнуть из покоев Верховного, за дверью которых дежурили четыре бойца Второго Круга? Даже Мастер Пророк такое событие не предвидел! Безумно невероятное стечение обстоятельств: не подготовленная к тому Алсая Ихани застала Древнего за неприглядным и, безусловно, шокирующим тарийскую даму процессом насыщения, бросилась искать Абвэна и, не найдя, не придумала ничего лучшего, как появиться в покоях Верховного. Перепуганная женщина перестает соображать, а Алсаю напугать, по-видимому, намного легче, нежели, к примеру, Динораду, которая, скорее всего, вообще ничего не боится.
Ситуация вышла паршивой. Ото Эниль сбежал неизвестно куда. Оставалось надеяться на то, что по уши влюбленная в синеглазого красавца, раздери его Древний, Алсая Ихани не поверит Энилю и придет к Абвэну, рассказав, где скрывается Советник. Или на то, что рано или поздно Ото Эниль свяжется с Киелем Исмой, слывущим лучшим другом Кодонака, а на самом деле давно уже состоящим во Втором Круге Верховного.
Прошли только сутки, в городе еще спокойно, но Эбонадо нервничает и злится как никогда. Впервые за много-много лет все идет не по его плану.
Обиженный и обозленный вид Абвэна, выставившего себя последним болваном, немного поднял настроение Годже. Но лишь немного. После того как он в полной мере прочувствовал, что Древний делает с его Силой, Ках проклял тот день, когда согласился на это дрянное дело, проклял и тот день, когда они пробудили этого монстра. Если бы он мог разорвать эту связь, он бы сделал это. Если бы ему сказали, что, разорвав связь, он умрет – он все равно сделал бы это!
Он не спал уже несколько суток, так как, едва засыпая, видел перед собой сотни истерзанных мертвецов, которых нужно было исцелять, – и ни искры жизни… Сны донимали его ночью, боль в солнечном сплетении, тошнота и ни с чем не сравнимое омерзение преследовали его днем. Он не мог больше жить так, как жил до этого дня, не мог нормально есть, любить, заниматься делами, планировать, как распорядится своим безмерным могуществом и долголетием. Все шло наперекосяк…
– Мне не нравится твой вид, – заметил Эбонадо, увидев его сегодня утром: Годже пришел сюда раньше остальных, – мешки под глазами… Ты не заболел? Ты не можешь себя исцелить?
Годже только покачал головой и спросил:
– Он использует твою Силу?
– Кто? Древний? Да.
– Часто? – Годже содрогнулся.
– Достаточно часто. А что? – Эбонадо, похоже, не испытывал того же, что и Ках, а может, он смирился с подобной ценой… Он любит говорить о цене…
– Что Атаятан делает с моим Даром? – Годже должен был знать. – Он что, исцеляет мертвецов?
Атосааль усмехнулся:
– Тебя это беспокоит?
– Меня это выворачивает наизнанку! – признался Годже.
– Его смарги… – сказал Эбонадо, помолчав. – Ты никогда их не видел?
– Нет. А что?
– Они… рождаются от связи Древнего с обычными женщинами. Уже на первом месяце беременности мать умирает. А потомству нужен еще месяц, чтобы вырасти достаточно. Они не имеют пола или имеют сразу два… не знаю… Первое рожденное от женщины поколение способно… плодить себе подобных самостоятельно, со скоростью, которой и мыши бы позавидовали… у второго поколения с воспроизводством дело обстоит хуже, следующие поколения бесплодны. Впрочем… я не знаю в точности, как это происходит. Может, я и напутал в подробностях. Понятия не имею, где Атаятан взял первых смаргов, которых привел с собой к племенам севера. Знаю лишь, что все они не смогли бы жить, не примени к ним Древний Силу Созидания – твой Дар.
Годже судорожно сглотнул, его забила дрожь.
– Они не похожи ни на Древнего, ни на людей, а чем-то напоминают эффов; по-видимому, Атаятан применяет к ним некую собственную свою Силу, что меняет их. Крупные, жестокие, разумные настолько, насколько это требуется для битв. Этакие универсальные воины, сильные, крепкие, не знающие страха, не нуждающиеся в подвозе продовольствия. Они питаются исключительно сырым мясом… человеческим…
На этих словах Годже скрутило и стошнило. Он вскочил. Все было даже хуже, чем ему представлялось.
– Ты слишком чувствителен, Годже… – Эбонадо брезгливо поморщился. – Давай пройдемся, пока тут все уберут.
– Я думаю, что тебе можно добавить в Круг еще одного Мастера Стихий и, может быть, Толкователя или Музыканта для уравновешивания. Ты и так набрал уже четырех бойцов, считая Разрушителя, – продолжал как ни в чем не бывало Эбонадо, пока они прогуливались по тихому саду. А Годже думал лишь о том, можно ли разорвать связь. Но, зная Верховного, он ни за что не станет его о таком спрашивать.
– Есть один Мастер – Абиль Сет. Он слишком глубоко копает, и его либо нужно привлекать в Круги, либо устранять. Похоже, что он не только Толкователь, но и Дар Пророка имеет сопутствующий. Тебе было бы полезно иметь в запасе такие Пути. Но Музыканта свяжи обязательно. Музыка успокаивает, помогает обрести мир. Поверь мне.
«Как разорвать эту проклятую связь?! Как разорвать?..»
Когда собрались остальные и Верховный своим холодным, спокойным голосом стал пересказывать им недавние события, Годже удалось немного успокоиться. Он даже задумался: а может, и правда, Дар Музыки Силы успокоит, он посмотрит на все иначе, обретет мир. И Иссима… Иметь полновесный Дар Исцеления – более чем заманчиво.
