Морган Райс - Дар битвы
Парагон долгое время молча переводил взгляд с Гвен на Аргона и обратно.
"Выход есть всегда", – сказал он. "В конце концов, мир – это творение. А творение не может быть статичным".
Гвен повторила про себя его слова, и в них ей почудилась надежда.
"Что это означает?" – взволнованно спросила она.
Но парагон проигнорировал её и повернулся к Аргону.
"Близится конец времён", – сказал он ему. "Твоё время на земле почти истекло. Я сотворил тебя и привёл сюда, я же и должен забрать. Ты сам знаешь, что это так, поэтому и не хотел со мной встречаться".
Аргон смотрел на него со страхом.
"Не беспокойся", – продолжил парагон. "Я заберу тебя не прямо сейчас. Но скоро. Очень-очень скоро. Тщательно выбирай свою смерть".
Аргон кивнул и покорно опустил глаза, а парагон вернулся к Гвендолин.
"Ты дала клятву, верно?" – спросил он её.
Она растерянно посмотрела в ответ.
"Клятву Королю Перевала. Ты поклялась спасти его народ. Любой ценой. Вывести их с Перевала, если королевство будет разрушено".
Гвендолин кивнула.
"Это так".
"Время пришло. Король пал от рук собственного сына".
Гвендолин охнула. Эта новость её ужаснула.
"Перевал больше не будет таким, каким ты его знала", – добавил он. "Пока мы беседуем, на него обрушиваются несметные орды захватчиков".
Он наклонился к ней ближе.
"Ты, Гвендолин, – их последняя надежда. Ты можешь спасти этот народ, вывести их оттуда. Ты думала, что твоей судьбой было вывести свой народ их Кольца, но то была только разминка. Ты ещё не выполнила свою жизненную миссию. Даже не начала".
Гвендолин смотрела на него широко распахнутыми глазами и отказывалась понимать.
"Но куда я поведу этих людей?" – спросил она. "Перевал окружён пустотой. Я только заведу их в Великую Пустошь, навстречу их гибели. И кто я такая, чтобы вести за собой такую великую нацию?"
Парагон выгнул шею, запрокинул голову и покрутил ей в разные стороны, прежде чем снова повернуться к Гвендолин. Она не понимала этого существа, и ощущала неописуемый страх в его присутствии. Страх, природа которого была ей неясна.
"Или, – продолжил парагон, – ты можешь отказаться от спасения Перевала. Можешь полететь на своём драконе через море, к Торгрину. Найдёшь его и останешься с ним навсегда. Выбор за тобой".
Гвендолин погрузилась в раздумья. Сердце её радостно подпрыгивало от мысли о том, чтобы снова увидеть Торгрина. Сейчас это было так просто. Но она помнила о своей клятве и понимала, что не может её нарушить.
"Я поклялась", – сказала она. "Священной клятвой. Это значит для мня больше, чем собственная жизнь. И даже больше, чем Торгрин".
Парагон одобрительно кивнул.
"Хорошо", – сказал он. "Вот что делает тебя особенной. Ты заслуживаешь быть королевой, твои поступки делают тебя достойной трона. Именно поэтому ты и поведёшь этих людей".
"Но я всё равно не понимаю, – сказала Гвен, – куда мне их вести?"
Парагон сделал паузу.
"А разве ты не знаешь?" – спросил он. "Ответ всё время был у тебя перед глазами".
Она смотрела на него пустым взглядом.
Затем вдруг у неё в голове что-то вспыхнуло. Внезапное осознание чуть не сбило её с ног.
"В Кольцо?!" – выдохнула она.
Парагон кивнул.
Гвен начала напряжённо думать.
"Но как?" – спросила она. "Кольцо разрушено. И оно за морем, на другом конце земли".
"И как же быть со Щитом?" – вмешался Аргон. Он тоже был крайне удивлён. "Его ведь тоже больше нет".
"Без щита, – добавила Гвен, – мы не сможем сдерживать войска Империи".
Парагон запрокинул голову и расхохотался.
"Боюсь, всё намного хуже", – выговорил он. "Миллионы имперских солдат, готовых к нападению, – это меньшее, чего тебе следует опасаться. Гораздо большие силы задумали тебя уничтожить".
Гвендолин ждала, что он скажет дальше, и кровь стыла у неё в жилах.
"Слуги тьмы", – объявил он. "Во главе с Властелином Крови. Существом, которое когда-то было твоим сыном. Эта армия сейчас собирается. Она намного больше, чем все, что Империя когда-либо знала. Эту силу не остановить".
"Значит, надежды нет", – заключила Гвендолин, поддавшись страху. "Мы все обречены на смерть".
"Я рассчитывал, что в тебе больше веры", – сказал парагон разочарованно. "Надежда есть всегда".
"Но как?" – спросила Гвен. "Как мы вернёмся в Кольцо без Щита?"
Парагон повернулся к Аргону.
"Ты – мой лучший ученик", – сказал он. "Ты знаешь ответ. Он сокрыт глубоко в тебе. Он всегда ускользал от тебя, всегда оставался непознаваемой тайной. Он не давал тебе покоя – единственный секрет, который ты не мог узнать столетиями. Единственная вещь, о которой тебе нельзя было знать, пока не пришло подходящее время. И это время – сейчас".
Аргон смотрел на него недоумённо и взволнованно.
"Что это, учитель?" – спросил он. "Что за секрет я должен узнать?"
Парагон молчал, а его руки и шея колыхались в причудливом танце. Наконец, он замер и стал вдруг совершенно неподвижен. Он вперился взглядом в Аргона.
"Кольцо Чародея", – сказал он. "Ты никогда до конца не понимал, что это такое. Ты всегда связывал его со Щитом. Но у Кольца Чародея, к твоему сведению, два значения. Да, так называют Королевство Кольца и Щит над Каньоном. Но это же словосочетания означает и кое-что другое. Другое кольцо".
Аргон удивлённо прищурился, а парагон наклонился вперёд и заглянул своему ученику в глаза.
"Другое кольцо?" – переспросил Аргон.
Парагон кивнул.
"Настоящее кольцо", – сказал он.
Гвен и Аргон были сражены этим откровением.
"Кольцо Чародея – это также предмет. Волшебное кольцо, выкованное на заре времён. Он одно может остановить Властелина Крови, навсегда восстановить Щит, и возродить королевство, которое у вас когда-то было. Кольцо – ваша единственная надежда и спасение".
"И где найти это кольцо?" – спросила Гвендолин. "Я пойду куда угодно. Сделаю всё".
Парагон покачал головой.
"Оно покоится в земле Кольца", – ответил он. "Но не тебе его искать. Только один человек сможет с этим справиться. Только он сможет надеть кольцо".
Глаза Гвендолин озарились пониманием.
"Торгрин", – сказала она.
Парагон кивнул.
"А как он узнает, где оно?" – спросила она.
"Он почувствует", – был ей ответ. "Глубоко внутри он уже знает".
Гвендолин осенило.
"Дракониха", – сказала она, и кусочки мозаики сложились. "Она прилетела, чтобы я могла отправить её обратно через море, к Торгрину. Так я передам ему сообщение и расскажу о Кольце".
Парагон кивнул.
"Но если я это сделаю, – продолжила Гвендолин, – мне придётся расстаться с драконихой, как только она вернёт меня на Перевал. И она больше не сможет мне помогать. Мне придётся вести людей пешком".
Парагон не ответил, и Гвен всё поняла. В этом и был смысл: её и Торгрина ждало впереди по главному испытанию. Они были двумя сторонами одной монеты, и только их совместными усилиями Кольцо могло восстать из пепла.
"А мой сын?" – спросила она.
Парагон внезапно взметнул руки к небу, издал стон, от которого разверзлась земля, и мгновенно нырнул обратно под воду. Озеро, в котором он исчез, вскипело, поднялся пар, а когда он рассеялся, от парагона не осталось и следа.
Гвендолин и Аргон смотрели друг на друга, понимая, что самые большие трудности ждали их впереди.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Кендрик с Брандтом, Атме, Колдо, Людвигом, и – наконец-то – Кейденом, вшестером скакали по Великой Пустоши. С честью выйдя из схватки с пустынными кочевниками, они возвращались в безопасность, на Перевал. Все пребывали в приподнятом расположении духа: найти Кейдена вовремя и везти его домой целого и невредимого было большим облегчением. С тех пор, как они освободили его, они гнали коней днём и ночью без передышки, спеша снова оказаться дома.
И вот, после долгих часов однообразия, пейзаж начал меняться. К радости Кендрика, на горизонте замаячила Песчаная Стена, а это означало, что Перевал был совсем близко.
"Я до сих пор их не вижу", – крикнул Людвиг.
Кендрик вгляделся вдаль и тоже не увидел никаких признаков Нейтена или остальных. Это было удивительно, ведь рыцари Перевала поклялись вернуться за ними с лошадьми. Кендрик знал, что в королевстве чтили кодекс чести, и подозревал, что только Нейтен мог подбить товарищей его нарушить. Возможно, он не хотел, чтобы Кендрик возвращался, и решил, что без помощи он наверняка сгинет в пустыне. Откуда ему было знать о том, что они сами нашли себе лошадей и путь обратно? Так или иначе, вернувшись, они заставят его за всё заплатить.
Они ехали дальше, и Кендрик заметил, как помрачнели лица Колдо и Людвига. Очевидно, для них предательство собственных сограждан было гораздо больнее, чем для него, чужестранца.
"Они не пришли за нами", – разочарованно сказал Колдо.
Людвиг презрительно хмыкнул.
"А чему тут удивляться?" – спросил он. "Нейтен горазд только языком трепать да запугивать всех попусту. Когда до ходит до дела, он становится обычным трусом".
