Максим Удовиченко - Искатели
Поняв, что гости не собираются покидать их, продавшиеся оживились.
– Тогда, быть может, пройдем в оранжерею? – предложил герцог. – У нас растут великолепные цветы. Вам, я думаю, это будет особенно интересно, – кивнул он Лэю.
– Да, конечно! – подхватил ушастик. – Как всякий эльфийский маг, я больше всего ценю необычные растения и редкие книги…
Фердинанд пропустил этот намек мимо ушей, жестом пригласил нас к выходу. Леди Ариэлла устремилась было за нами, но герцог повелительно произнес:
– Останься, дитя.
Девица надулась, но ослушаться не осмелилась. Остальные тоже замялись. Лишь леди Флориана пошла вместе с нами.
– Я-то не дитя, Ферди! – проскрипела несносная карга в ответ на укоризненный взгляд герцога. – И ты не можешь мне приказывать. А мне будет любопытно посмотреть, как ты станешь пить кровь из этой милой зеленой девочки и отрезать уши у славного эльфенка.
Лицо герцога выразило отчаяние:
– Тетушка так шутит, не обращайте внимания…
– Конечно, – заверили мы, натянуто улыбаясь.
На самом-то деле слова лича нас очень тревожили. Но деваться было некуда. Я подхватила Пламенеющий, и мы отправились смотреть цветы.
Оранжерея располагалась в стеклянной пристройке. Стекла, разумеется, были черными, так же как и все цветы. Стебли и листья почти не отличались от лепестков, лишь слегка отливали болотной зеленью.
– Вот, – хвастался Фердинанд, водя нас из зала в зал, – Здесь у нас орхидеи, тридцать сортов. А здесь колокольчики… фиалки… нарциссы… ромашки… тюльпаны…
В залах работали полуразложившиеся покойники – поливали, ощипывали засохшие листья, рыхлили землю.
– Это мое любимое место в оранжерее, – произнес герцог, останавливаясь посреди просторного зала, – Розы, пятьдесят сортов. Я прихожу сюда, когда мне становится грустно. И чудесные ароматы цветов излечивают мою душу…
Старик уселся на скамью, установленную под розовыми кустами. Мы последовали его примеру. Леди Флориана, весело пощелкивая челюстями, рухнула рядом, извлекла из складок платья табакерку черного дерева и такую же трубку. Набив ее, сунула между зубов. Выглядела она при этом так странно, что я едва подавила смешок. Лэй сотворил крошечную искорку, с вежливой улыбкой уронил ее в трубку. Запахло дымом и благовониями. Фердинанд немедленно закашлялся:
– Тетушка, вы же знаете, я не переношу запах табака! И зачем вам трубка? У вас же нет легких!
– Зато они не заболят от курения! – парировала старуха.
Продавшийся вздохнул, ничего не ответил. Наступило молчание. Лэй заговорил первым:
– У вас дивная оранжерея, господин герцог. Но почему все цветы в ней черные?
Взгляд герцога стал озадаченным:
– Я не знаю… они всегда были такими. А разве бывают другие? И потом, черный – это ведь красиво…
– Послушай ушастого, дубина! – перебила леди Флориана. – Ты просто не помнишь! Много тысяч лет назад все вокруг было цветным. До войны… Да что ты можешь знать, тебе всего-то восемьсот. Мальчишка!
– До войны? – насторожился Лэй. – Здесь была война?
– Там! – бабка ткнула костяным пальцем в потолок. – Война богов. Эх, хороша была заварушка! Только наш Десид не принял в ней участия. Плевать-то ему было на все распри. Да и то сказать: некроманты никогда не унижались до упреков своему создателю…
Я внимательно слушала откровения лича, а у Лэя уши только что на макушку не поднялись.
– Вот, все ждем, может, вернется! – ораторствовала старушка. – На связи круглосуточно…
– Тетушка, – кашлянул Фердинанд, – боюсь, нашим гостям неинтересны эти мифы.
– Нет-нет, очень даже интересны! – заверили мы хором.
Но внимание костяной леди уже переключилось на племянника.
– Скучный ты, Ферди! – заявила она. – Черный и тоскливый. Глаза б мои тебя не видели…
– У вас нет глаз, тетушка, – вздохнул герцог.
Внезапно из глазниц лича прямо в лицо Фердинанду ударили яркие алые лучи. Некромант заслонился дрожащей рукой, а леди Флориана ухмыльнулась:
– То-то, племянник. Помни, с кем говоришь.
Лучи исчезли, оставив на пергаментной коже герцога черные, словно выжженные, полосы, а старуха как ни в чем не бывало спросила у Лэя:
– Так ты можешь сделать цветы такими, какие они были в моей юности?
– Почту за честь, леди, – поклонился ушастик.
Фердинанд только рукой махнул.
Эльф подошел к кусту роз, что-то прошептал, помахал руками, и пышные цветы стали преображаться. Медленно, от кончиков к центру, лепестки словно наливались кровью. Леди Флориана даже наклонилась вперед, чтобы не упустить ни мгновения этого удивительного зрелища. Наконец перед нами стоял куст бордовых роз, а Лэй не спеша перешел к другому.
Мальчишка был в ударе: под его ладонями розы окрашивались в белый, розовый, алый цвет, становились малиновыми, фиолетовыми, были даже такие, которые сочетали в себе несколько тонов. Уж на что я равнодушна к растениям, но даже меня заворожило это буйство красок.
Фердинанд был потрясен. Раскрасив всю оранжерею, Лэй остановился и сказал:
– Я использовал временные заклинания. Через час к розам вернется черный цвет. Но если вы хотите, я сделаю чары постоянными. Более того, отростки этих цветов сохранят их новую окраску. Ваши садовники смогут выращивать их сколько угодно. Взамен я прошу о небольшой услуге…
– Соглашайся! – леди Флориана шарахнула герцога по плечу так, что бедняга едва не кувыркнулся со скамьи. – Те зануды небось такой красоты не предлагали!
«Чем же заплатили Атиус с Мелодией?» – снова мелькнула мысль.
Некромант, терпеливо снеся новое издевательство, ответил Лэю:
– Я знаю, чего вы хотите. Вам нужен доступ в библиотеку и как можно больше сведений о Диком архипелаге. Я прав?
Эльф молча поклонился.
– Цветы – это, конечно, чудесно, – улыбнулся Фердинанд. – Но я хотел бы попросить вас и вашу спутницу еще об одной услуге. Если мы договоримся, библиотека и память всех обитателей замка в вашем распоряжении.
– Что за услуга? – настороженно спросила я.
– Прежде чем продолжать разговор, приглашаю вас посетить замковые лаборатории. Там все увидите на месте.
– Все же решил зарезать ребятишек, – огорчилась леди Флориана.
Лаборатории находились в сыром темном подвале. Здесь было еще мрачнее, чем во всем замке. В большом коридоре, из которого выходило множество дверей, пахло плесенью, тленом, почему-то специями и еще чем-то, неприятным, трудноопределимым. От этого запаха у меня волосы на затылке шевелились, по спине бегали мурашки, а внутренний голос вопил: «Убирайся отсюда!» Я все крепче сжимала рукоять фламберга.
– Сюда, – сказал Фердинанд, открывая тяжелую дверь.
Лэй шагнул первым. Я двинулась следом, но немного задержалась на пороге. Соседняя дверь была немного приоткрыта, из нее несло могильным холодом. Меня словно потянуло туда. Я заглянула в щель и подняла Пламенеющий.
В лаборатории, на каменном столе, неподвижно лежал мой друг Ал. Его лицо было мертвенно-бледным, глаза закрыты, руки и ноги скованы стальными тисками. Возле стола спиной ко мне стоял мужчина в черном плаще с капюшоном. Он что-то монотонно говорил, простирая руки к Алу. С ладоней продавшегося стекал черный туман, окутывал тело несчастного воина.
Мелодия и Атиус заплатили за сведения о сокровищах жизнью моего друга.
Глава 5
Лэй
Не успел я переступить порог, как орка грохнула дверью соседней комнаты и влетела внутрь. Я не понял, что случилось, но сразу ринулся за Марой.
Чтобы оценить ситуацию, хватило одного мгновения – cтол, на нем знакомый мне охранник из отряда Стоцци, склонившийся над ним некромант…
Войдя в раш-и, зеленая кинулась на продавшегося. Тот, хоть был застигнут врасплох, среагировал моментально, подняв мощные щиты. Но Мара прошла их, словно нож масло. До человека оставалась какая-то пара ярдов, орка занесла фламберг для смертельного удара, но я оказался быстрее. Нападения со спины Мара не ожидала. Я подсек ее ноги воздушным арканом. Воинское искусство не помогло зеленой – она не сумела справиться с инерцией, и рухнула на каменный пол, не выпуская из рук фламберг.
Перевернувшись на спину, Мара попыталась вскочить на ноги, но я опутал ее заклятием. Орка бросила всю энергию на освобождение от пут, мое заклинание столкнулось с ее антимагией, и началось противостояние двух сил. Оно длилось около минуты, за это время я выложился полностью. Рубаха прилипла к телу, пот залил глаза, но сдаваться первым я не собирался. Мара быстрее достигла предела. Благодаря неожиданному нападению, мои возможности оказались чуть больше. Но будь это честный бой, я бы несколько раз задумался, прежде чем поставить на себя.
– Какого морта ты делаешь?! Ушастый предатель! Все вы такие – поганое племя! – бесновалась орка, выйдя из состояния раш-и.
Зеленая впала в ярость и без конца осыпала меня ругательствами: когда их запас на всеобщем иссяк, она перешла на орочий. От такого потока мои уши должны были свернуться в трубочку, я даже порадовался, что они на это не способны, и рявкнул:
