Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
– Виноват, – сказал я, – в данном случае произошло недоразумение из-за взаимопроникновения двух хозяйствующих субъектов ввиду неполного разграничения полномочий. Давайте пройдем ко мне, сядем и придем ко взаимному консенсусу…
Она взглянула с подозрением:
– Что-что?
– Это совсем не то, – заверил я, – что вы подумали! И что подумал вот барон Эйц и эти остолопы, я совсем не такой, это все напраслина. Я имею в виду никакую не вязку, а деловое разграничение, что в моей епархии, а что останется по моей странной и непонятной вообще-то милости в вашей…
Она сказала непреклонно:
– Никто не смеет открывать Зал!
Я промолчал и, отступив в сторону, сделал приглашающий жест, мол, а я пойду за вами и оценю вас сзади. Она поколебалась, затем величественно не пошла, а поплыла по коридору. Нижний край платья скользит по полу, и как не пойму, то ли в самом деле плывет, то есть летит, не касаясь ковра, то ли так грациозно перебирает ногами, что, поставь ей на голову чашу с налитой по края водой, ни капли не упадет на землю.
Никто не осмеливался забежать вперед и указать ей дорогу, однако она остановилась как раз напротив двери моих апартаментов. Я сам распахнул перед нею, поклонился, женщинам кланяются даже боги.
– Прошу вас… леди.
Глава 3
Она переступила порог так грациозно, что снова не смог определить, плывет по воздуху или же так умело перебирает задними конечностями, а поднять ей подол и посмотреть на ноги вроде бы не совсем как-то прилично… хотя большинство придворных дам были бы не против, еще как не против такой моей мужской откровенной и демократической заинтересованности.
Я придвинул кресло, снова поклонился.
– Прошу вас, леди…
Она села так же грациозно, но я напрасно уставился на ее ноги, под платьем прорисовываются достаточно четко, длинные и красивой формы, но наружу не высунулись даже кончики туфель.
– Позвольте, – сказал я, – поухаживать за вами.
Она не повела бровью, когда на столике перед нею появились изысканные сладости, только чуть качнула пальцем, и на столешнице посредине возникла ваза с тремя дивными цветками, напоминающими лилии, а может быть, это и есть лилии, я всегда больше интересовался лягушками, что сидят на их листьях в своем болоте.
– Прекрасно, – сказал я с облегчением и опустился напротив, – вот и начало должного взаимопонимания и взаимотрения.
Она молчала, рассматривая меня очень пытливо. Я сдвинул в ее сторону вазу с конфетами.
– Если вы, леди… простите, не расслышал вашего имени, не питаетесь только нектаром и амброзией…
Она проговорила, не меняя выражения:
– Я не знаю, каким образом вы сумели открыть Зал Древних Королей…
Я ухмыльнулся.
– А если мне дал ключ сам король Зигмаринген?
Ее прекрасное лицо не изменилось, только зрачки чуть сузились, а левая бровь слегка приспустилась.
– Каким образом?
– Да посидели с ним, – сообщил я, – поговорили… В конце концов, он король и я король… хоть и без короны. А короли всегда найдут общий язык, если не соседи, конечно. С кем, по-вашему, король может поговорить, к примеру, о бабах?.. Все о них говорят, а королям нельзя, неприлично, они должны только о благе страны и этого, как его, ага – народа!.. А у короля, как и у простолюдина, тоже промежность в жару чешется… Уж простите, что такое говорю, но вы к конфетам не притрагиваетесь, что значит, вы не человек, а функция…
Она смерила меня злобным взглядом, медленно и с неохотой взяла из вазочки двумя пальцами конфету, брезгливо оглядела ее, с нерешительным видом надкусила.
Я успел увидеть изумительно красивые зубы, с крупными передними и помельче остальными, очень изящно и умело расположенными, как точно подобранное жемчужное ожерелье.
– Мне кажется, – произнес я как можно деликатнее, – а вы поправьте меня, если ошибаюсь… поверьте, сейчас я даже рад ошибиться, но вы не можете сами закрыть Зал Древних Королей?
Она чуть опустила веки, конфета уже у нее во рту, красиво очерченные полные губы чувственно подвигались, я не увидел момент, когда проглотила, леди не позволяют себе такого вульгарного жеста, но все-таки сожрала, а потом взглянула на меня прямо и строго.
– Ошибаетесь, – произнесла она.
– Тогда…
– Это может повлечь, – сказала она загадочно. – Потому я хотела бы, чтобы это сделали вы.
Я развел руками.
– Простите, не могу.
– Но вы же открыли?
Я покачал головой.
– Сказать честно?.. Нет, я не волшебник. Я просто подслушал ваше заклинание. Как видите, сработало.
Она смотрела с удивлением.
– Как такое возможно?
– Я очень внимательный слушатель, – ответил я скромно. – К тому же, когда такая бесподобная женщина… Всякий бы превратился в слух. Знаете, у меня есть идея…
Она сказала настороженно:
– Слушаю.
– Мне тоже не нравится, – пояснил я, – что в этот зал начали ломиться всякие дураки. Ишь, потомки Древних Королей!.. Да будь они и потомки… ну и что? Щас вот так признаю кого-то выше себя и отдам бразды!.. Ага, ждите. Еще сапоги ваши поцелую. И надейтесь, лелейте…
Она произнесла нетерпеливо:
– В чем идея?
– Как я понимаю, – сказал я, – вы не можете закрыть то, что открыли другие. Потому давайте ваше заклятие закрывания, я его произнесу… и обязуюсь не открывать без особой необходимости.
Она смотрела на меня пристально, словно старалась понять, насколько я искренен, наконец кивнула, но лицо ее омрачилось.
– Не получится.
– Почему? – удивился я. – Или… это заклятие закрывает еще что-то важное?
Она покачала головой.
– Нет.
– А что?
– Такого заклятия, – произнесла она, – просто не существует.
– Зал закрывался сам?
– Увы, да.
Я покачал головой.
– Да, с этим чуть сложнее. Придется поставить охрану. И пускать только особо приближенных. Да и то строго по делу.
Она снова покачала головой.
– Вы не понимаете…
– Так поясните!
– Сложность в том, – сказала она, – что когда Зал открыт, он находится в этом времени. И на него действует… все.
Я посмотрел на нее удивленно.
– И что?.. Все на все и действует!
Она вскинула брови.
– Разве?.. Вот этот зал оставался неизменным тысячи лет. И, знаете, за счет чего?
– Просветите.
– Потому что существует даже не сутки… в году, а всего пару часов. За весь год.
Я вздрогнул, взглянул на нее расширенными глазами.
– Постойте… И вы все это время… открываете его сами?
Она кивнула.
– Да. Я открывала его несколько тысяч раз. Не думаю, что постарела за это время… слишком уж.
Я не отводил от нее потрясенного взгляда.
– Тоже не думаю… но… я даже не знаю… Быть бессмертной – это мечта, однако у вас не бессмертие, а просто дискретная жизнь!.. Да какая это жизнь, это просто существование…
Она возразила с достоинством:
– Вам знакомо понятие о долге?.. Или только о своей шкурке думаете?.. Вы назвали меня функцией. Да, у меня вся жизнь подчинена этой функции, но это важная функция!
Я подумал, сказал осторожно:
– Знаете, у меня есть такое ощущение… прекогния как бы, что все решится не только в ближайшем будущем, но и в ближайшие годы. Потому нет острой необходимости растягивать свое дежурство еще на тысячи лет. Пусть мы не сможем закрыть Зал… но выставим охрану, а вы… вы сможете найти себе достойное место в нашем сильно изменившемся мире.
Она покачала головой.
– Вы даже не представляете, в каком диком мире живете.
– Так это прекрасно, – возразил я. – В том совершенном мире мы были потребителями, а здесь можем стать творцами, можем и сами приносить пользу, а не только жрать, развлекаться, совокупляться, снова жрать и развлекаться.
Она смотрела на меня очень внимательно.
– А вы откуда знаете про совершенные миры?.. Ах да, древние рукописи о счастливой жизни до Войны Магов…
– В знаниях много печали, – согласился я, – но знания еще и сила. А вам… достаточно ли уютно в вашем Храме?..
Она посмотрела строго.
– При чем здесь уютно или не уютно? Главное, выполняет человек долг или не выполняет!
– Вы стихийная христианка, – сказал я.
Что-то в этой дискретности ее жизни, мелькнула мысль, есть манящее. Родилась где-то тысяч десять лет тому, но дожила до этого дня, потому что живет только пару часов в году, а потом снова… гм… исчезает в нашем времени, а появится только в следующем году.
Может быть, это и здорово: можно видеть не только как меняются родственники, но еще возникают, стареют и разрушаются города, можно даже видеть, как реки меняют русла…
Но это если не пару часов, а хотя бы сутки. А еще лучше сколько хочешь. Осмотрелся по-быстрому – снова исчезаешь на годик или больше…
– А чем еще занимаетесь? – спросил я со всем почтением.
Она посмотрела на меня свысока.
– Я занимаюсь самым важным – открываю Зал и буду его открывать до того момента, как появится Настоящий Потомок и сядет на Трон Древних Королей.
