Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание
Вот и комната… Дверь захлопнулась с таким грохотом, что она, как приличная дверь, должна была отвалиться или хотя бы с петель слететь! Или на чем у них здесь двери держатся…
«Жених» сбросил меня на диван, точно мешок с картошкой. А память услужливо воспроизвела картину, как Витор – сама забота – поднимал меня с пола, укладывал на кровать, укрывал пледом… Чтобы увидеть его нормальным человеком, мне надо напиться, иначе никак?
– Я весь внимание. – Витор угрожающе навис надо мной. – Рассказывай, любимая, что конкретно тебя не устраивает, по пунктам.
И ежу понятно, что вопрос – просто дань приличию, а слушать меня он не намерен.
– Витор, давай без выражений. – Какая я ему «любимая»? – Меня много чего не устраивает, но, пожалуйста, отложим разговор до утра, а?
Схватив мой подбородок, он приблизил свое лицо вплотную к моему. Его глаза! В них нет даже искорки света – пустота, темнота.
– Раз ты не хочешь говорить – скажу я.
Да даже если бы я начала говорить, последнее слово ты все равно бы оставил за собой.
– Шкатулку ты заберешь, это подарок, и тему эту больше поднимать не будешь, это раз.
Конечно, так я и купилась на твои украшения!
– Моя личная жизнь тебя не касается, это два. И последнее: решишь от меня убежать – сломаю ногу.
Не нашла я в себе силы смолчать, не нашла!
– А теперь моя очередь. – Высвободив подбородок из его цепких пальцев, я соскочила с дивана и попятилась к двери. – Твой подарок мне даром не нужен, хоть с тобой, хоть без тебя, это раз. Ты меня сам назвал своей невестой, нацепил кольцо! А теперь говоришь, что твоя личная жизнь меня не касается? Да ты сам сделал меня своей личной жизнью! Это два. И последнее: когда ты уже запомнишь, что нельзя со мной силой, Витор?!
Я выдохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
Лицо «жениха» не выражало ничего. От этого стало еще страшнее. По мне, пусть лучше злится, кричит, машет руками – хоть какие-то эмоции проявляет.
– Значит, подарок даром не нужен? – процедил Витор. Голос спокойный такой, а глаза…
По телу прошла дрожь, и пронзительной болью начало поражать один орган за другим, словно меня потрошили без наркоза.
– Значит, сам сделал тебя своей личной жизнью?
В голове раздались удары, как будто огромной кувалдой стучат по бетонной стене.
– Значит, нельзя с тобой силой?
Все тело, каждая его клеточка невыносимо болела! Слезы хлынули из глаз, ноги подкосились, и я рухнула на пол. Серая пелена встала перед глазами, очертания предметов расплылись. Не знаю, где был Витор, что он делал и что говорил, я его больше не слышала.
За что он так со мной? Что я ему сделала? Неужели Ирэне терпела то же самое? Лежала, корчась, на полу, страдала, рыдала? Боги, как вы могли создать это подобие дьявола? И почему именно мне приходится терпеть такие муки? Может, именно так ощущаются круги ада?
В голове зазвучал отдаленно знакомый голос: «Соберись, Лиса, он – зло, ты – свет, дай ему отпор! Ты сможешь!»
Как я могу дать ему отпор, если даже руки меня не слушаются? Я не знаю магии, у меня нет против него ни единого шанса!
«Можешь! Свет всегда поглощает тьму!»
Такую тьму не поглотит никакой свет… Но либо я попытаюсь сделать хоть что-нибудь, либо так и останусь позорно лежать на полу.
И я представила… Представила солнце, ярко освещающее землю. Представила, как радуется его теплу каждое растение, как колосок пшеницы тянется вверх, как цветы раскрывают бутоны, подставляя лучам лепестки, как птицы и звери греются под этим вечным источником тепла…
Боль постепенно отступила, голова больше не раскалывалась на части, тело перестало выкручивать, а окружающий мир уже не плыл перед глазами.
– Ты всегда будешь одинок, Витор, – прохрипела я, переворачиваясь на спину и уже не боясь, что боль вернется. – Рядом с тобой невозможно находиться, ты – воплощение зла.
– Тебе придется находиться рядом со мной, у тебя нет выбора.
Витор сидел с книгой на диване, что-то пил из чашки и даже не смотрел в мою сторону.
– Нет, я никогда не буду с тобой. – Я поднялась, пошатываясь, дошла до двери и схватилась за ручку, чтобы не упасть. – Ты не способен измениться. Я попрошу отца расторгнуть помолвку.
Дрожащими пальцами открыла дверь и услышала то, от чего чуть не рухнула.
– Не выйдет, дорогая. Ты приняла клятву, теперь, кроме меня, нашу помолвку никто не может расторгнуть.
Что за ерунда? Я ничего не принимала.
Словно прочитав мои мысли, Витор добавил:
– Никогда не давай согласия, не зная всей сути.
В голове всплыло: «Ты приняла клятву рода? – Я… Да, приняла…»
Сволочь! Как он мог?!
– Не принимала я никакой клятвы! – Со мной чуть не случилась истерика.
Он усмехнулся:
– Ты уверена? Помнится, ты была в полубессознательном состоянии.
О боже! Я наконец прозрела, мне все стало предельно ясно. Его забота, его помощь – это часть игры! А я, сама того не сознавая, действительно приняла клятву, которую он давал мне, когда я ничего не соображала! Как низко, подло… и так в его духе.
Не говоря ни слова, я вышла из комнаты, хлопнув дверью.
* * *Я не представляла, что это за клятва, но одно знала точно: с Витором я не буду. Жить с таким человеком все равно что играть со смертью. А мне такие игры не по нутру.
Надо узнать у Дина про клятву рода, он должен быть в курсе. Моя неосведомленность действует против меня.
Потерла виски, прогоняя отголоски недавней боли. Голос… Голос, который я слышала, показался знакомым. Именно этот голос преследовал меня в снах. Голос женский. Как она, эта женщина, прорвалась в мои мысли? Раньше она говорила только во сне. Ее совет меня спас. Я рассеяла окутавшую меня тьму. Я смогла! Значит, я могу противостоять Витору, а это очень важно.
– Адептка Савелье, что вы здесь делаете?
Погрузившись в раздумья, я не обращала внимания, куда шла, и столкнулась нос к носу с магистром Айнехом.
А, тьма. Это традиция такая – после «общения» с Витором обязательно наткнуться на Айнеха? Если да, то мне эта традиция не нравится.
– Я просто задумалась. – Оказывается, я забрела в преподавательский коридор. – Извините, я пойду.
Развернувшись, пошла обратно, стараясь держать мысли в узде, чтобы не проморгать свой коридор.
– Стойте, Савелье.
Бездна! Что ему надо?
Я остановилась.
Айнех подошел, окинул меня взглядом и констатировал:
– Вы плакали, адептка Савелье. Причина?
По глазам магистра никогда не понять, какие чувства он в данный момент испытывает. Единственное, что я разобрала в этой непроглядной тьме, – твердое намерение узнать правду.
– Это личная причина, магистр.
Пожалуй, лучше воздержаться от рассказа о том, как я только что корчилась от боли на полу в комнате Витора. Пойдет, чего доброго, прибьет его. Привлекательный вариант, конечно, но, увы, не годится.
– Да неужели? Губа у вас тоже по личным причинам разбита?
Что? Я дотронулась до нижней губы, на пальце осталась кровь. В самом деле разбита… Наверное, неудачно приземлилась, когда падала.
– Я упала. – И я не соврала, просто незачем Айнеху знать все.
Магистр с сомнением прищурился:
– Упали? Допустим. Позвольте узнать где?
Где я могла упасть? Беспроигрышный вариант – лестница.
– В столовую спускалась, оступилась и… вот результат. – Я указала на губу.
– Упали и не заметили, что разбили губу?
Тьма. Хоть что-то от вас можно скрыть, магистр Айнех? Что ж вы приставучий такой?
– Чего вы добиваетесь, магистр? – Зачем ходить вокруг да около? Вопрос в лоб, как говорится.
Магистр хмыкнул:
– Правды, Савелье.
Какой правды? Что Витор – сволочь? Я думаю, вы это и сами знаете. Рассказать вам о наших «отношениях»? И какой приговор я себе подпишу?
Нет, эта неизвестность действительно пугала. И хоть магистр выглядел менее устрашающим, чем обычно, доверия он мне не внушал.
– Магистр Айнех, позвольте…
– Магистр Айнех, что здесь происходит? – Витор, злой как черт, стремительно приблизился к нам. В руке он держал треклятую шкатулку.
О бездна. Ну что ему еще надо? Пришел добить меня окончательно?
Магистр напрягся, сжал губы, и вот он – прежний Айнех. Тот, который «приветливо» встретил меня на полигоне и допрашивал в кабинете.
– Разговор между магистром и адепткой. Что-то не так, адепт Гарье? – невозмутимо осведомился магистр.
Витор бросил на меня гневный взгляд, а затем обернулся к магистру:
– Если вы закончили, я заберу свою невесту.
Я глянула на магистра.
– Нет, – ответил Айнех, видимо что-то прочитав на моем лице. – Пока мы не выясним, почему у Савелье разбита губа и какова причина ее слез, она никуда не пойдет.
Я неожиданно для самой себя облегченно выдохнула. Лучше я с магистром поговорю, чем уйду с Витором.
