Сергей Самаров - Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй
Вокруг графа Оливье было меньше вагров, чем франков вокруг Веслава, кроме того, этим ваграм приходилось вертеться среди множества противников, отражая их удары, и нанося свои, тем не менее, воевода продвигался явно быстрее. Может быть, потому, что он спускался под гору, а графу пришлось в гору взбираться. Оба уже, как и большинство конников-вагров и франкских рыцарей, бросили к тому мгновению бесполезные в общей свалке копья, к тому же у большинства сломанные, и орудовали только мечами. Так же, с мечами в руках, предводители двух полков и сошлись в поединке, который должен был бы решить участь боя, если не участь всей этой войны, потому что поражение Веслава для вагров было бы ударом по всей обороне Старгорода. И чувствительным ударом…
* * *Граф Оливье хотя и незначительно, но все же уступал Веславу в росте. Тем не менее, он, казалось со стороны, был выше. Может быть, конь его был более длинноногим, может быть, высокие перья создавали такой эффект. Может быть, из-за ширины плеч, сам Веслав не казался таким высоким, каким был в действительности. Но это не имело никакого значения в схватке двух бойцов. Все знали, что не рост и ширина плеч определяют боевой уровень воя, а только опыт и боевые навыки, многократно умноженные на характер. Оказавшись на достаточно для себя близкой дистанции, Веслав своим чрезвычайно длинным мечом сразу нанес удар с этой дистанции, не дожидаясь, когда сблизится с графом на более удобное расстояние. Но граф, вопреки обычной боевой традиции закрываться от удара щитом, и только после этого атаковать самому, одновременно с защитой нанес встречный удар. И удар этот был таким быстрым и неожиданным, что Веслав едва-едва успел закрыться своим щитом. Но силу удара воеводы граф Оливье, видимо, ощутил. По крайней мере, точно эту силу ощутил щит графа, на котором оказался прорубленным и деревянный край, и внешний металлический обод. Сам же Оливье ударил коня шпорами, и проскочил за спину воеводе, чтобы подготовиться к следующей схватке до того, как будет нанесен еще один такой же тяжелый удар. Конь графа был легче на ноги, и Оливье развернулся после рывка быстрее вагра. Но уже создавшаяся дистанция не позволила франку сразу атаковать. А когда его конь совершил следующий рывок, Веслав тоже завершил разворот, и уже был готов к встрече противника. Для нового удара воевода даже встал на стременах, и бил сверху, по сути дела, одновременно падая в свое седло. Выдержать такой удар было, казалось, невозможно. Но граф, рядом с воеводой выглядевший вообще, как человек хрупкого телосложения, и не собирался выдерживать его. Он очень совершил щитом легкое движение, изменяя направление удара, и меч Веслава пролетел мимо, не задев ни всадника, ни коня. А встречный быстрый удар графа пришелся точно в щит вагру. Воевода умел быстро учиться, и после первой встречной атаки ко второй был уже полностью готов. К тому же быстрые удары, как правило, не бывают достаточно сильными. И потому Веслав не побоялся принять этот удар на свой щит, и легко выдержал его, точно так же, как выдержал и щит, на котором только умбон[12] прогнулся. Не подгоняя лошадей, и не меняя позицию, воины обменялись еще дюжиной ударов с каждой стороны. Если граф бил резко и быстро, то воевода вкладывал в каждый удар множество сил, но, казалось, сам он не понимал, что такое усталость, и удары его не слабели. Он много таких же ударов раздал по пути к графу, тем не менее, было похоже, что Веслав этим только конечности размял. Оливье от таких мощных ударов защищался уверенно, работая щитом, и не отражая меч противника, а движением предплечья, на котором щит держался, направляя его в сторону. Надежды графа были понятны. Обычно при нанесении мощного удара противник сам по инерции теряет равновесие, что называется, «проваливается», и, как порой случается, даже вылетает из седла. Но граф быстро понял, что удары опытный воевода наносит с «оттяжкой», то есть, в завершающей фазе удара подает руку и все плечо на себя, и сохраняет полное равновесие. И щит франка, как думал, должно быть, Веслав, может таких ударов не выдержать. Тем более, еще первый удар разрубил внешний обод, на котором крепятся все доски щита, И теперь весь щит дребезжал при каждом ударе вагра, и грозил развалиться. И только умелое обращение с ним графа, не подставляющего щит под прямые удары, как он вынужден был это сделать в первый раз, позволяли Оливье его использовать и дальше.
Поединок продолжался, и был, видимо, интересен всем. До этого ожесточенно бьющие друг друга воины противостоящих полков даже остановились, чтобы посмотреть, чем все закончится. Граф Оливье и воевода Веслав дрались в центре сравнительно небольшой, локтей в пятнадцать – двадцать в диаметре, арены, образованной воинами. И воины эти, забыв про свое сражение, задержав дыхание, наблюдали за каждой схваткой со знанием дела, и мысленно оценивали каждый удачный удар и такую же удачную защиту. Дело дошло до того, что франк без шлема с окровавленной головой, чтобы устоять на ногах, оперся о плечо оказавшегося рядом вагра, думая, что оперся на своего друга и соотечественника. Но вагр не обратил на франка внимания, увлеченный поединком двух предводителей. Хотя, может быть, вагр, потерявший в бою коня, но продолжавший драться, как пеший воин, тоже подумал, что это кто-то свой на него оперся. А посмотреть вбок было трудно, потому что поединок притягивал к себе все взоры. Франки знали рыцарскую славу графа Оливье, а вагры знали боевые подвиги своего воеводы, и потому каждый был уверен в победе своего предводителя. А поединок, между тем, продолжался все в том же ключе. Только воевода Веслав начал использовать своего более мощного и тяжелого коня, который при сближении толкал плечом тонконогого коня графа Оливье, и мешал графу подготовиться к следующему этапу схватки. Это действие воеводы оказалось затруднением для франкского рыцаря, который не сразу приспособился к тому, что поединок один на один начал превращаться в схватку двоих против двоих. Но каким-то нарушением правил поединков такие действия не являлись, поскольку лошадь воина всегда являлась продолжением его самого даже в большей степени, чем копье или меч. Лошадь воспитывалась для конкретных действий, и обучалась им. Лучшие воинские кони всегда сами являлись оригинальным оружием, и были способны нанести урон противнику. И никто не усмотрел в действиях Веслава бесчестности.
Но граф Оливье не зря считался одним из лучших воинов своей эпохи. Он был не просто сильным рыцарем, но умелым и опытным бойцом, который умел перестроиться, отмести то, что с данным противником не получалось, и атаковать по-новому, выискивая наиболее удобный для себя путь для нанесения удара.
Выбрав удобный момент, когда меч Веслава был далеко, и не был подготовлен к атаке, Оливье пришпорил своего коня, и рывком разорвал дистанцию. Но тут же быстро развернулся, и ринулся в атаку. И попробовал драться на дистанции, атакуя быстрыми наскоками, чтобы не давать возможности Веславу использовать тяжесть своего коня. Но быстро отказался от этого, поскольку за счет длины своего меча в таком способе ведения схватки, Веслав успевал ударить раньше. Опыт позволил Оливье еще раз изменить рисунок схватки, поскольку пока ни один из примененных им способов ведения боя не приносил графу удачи. Он просто почти вдвое увеличил скорость владения мечом, и старался наносить как можно больше ударов. Однако сами удары при этом потеряли силу, и воевода легко отражал их щитом, сам отвечая одним ударом на три удара Оливье. Но эти удары Веслава беспокоили мало, тогда как каждый удар самого воеводы оказывал разрушающее воздействие на щит франка. И, в конце концов, щит полностью развалился, и в руках Оливье остались только ручки, и прикрепленный к ним уже разрубленный в нижней части обод. По сути дела, рука графа осталась незащищенной. Оливье бросил остатки щита не в противника, а просто прочь от себя, и кто-то из наблюдавших поединок воинов-франков эти остатки убрал в сторону, чтобы лошади поединщиков не наступили на них, и не сломали ногу.
Оставшись без щита, граф Оливье видел единственное спасение в быстроте действий. Перехватив меч двумя руками, он атаковал стремительно, не давая возможности Веславу нанести единственный решающий удар. Веслав ловко орудовал щитом, подставляя его под эти быстрые удары. Однажды даже защитился мечом, чтобы вывести его в положение для удара ответного. Легкие и быстрые удары графа воеводу, казалось, совершенно не волновали, и не беспокоили. После защиты мечом Веслав свой меч успел развернуть, и нанес удар по шлему оливье. Граф пытался защититься мечом, но его меч был намного короче и легче меча вагра, и не выдержал удара. Но сломался, но подался ближе к голове Оливье. Это смягчило силу удара, да и сам удар был нанесен в торопливости, и потому не был самым сильным. Однако, граф зашатался в седле, и опустил руку. Веслав развернул коня, и поднял руку, чтобы завершить схватку. И тут из среды зрителей выступил воин-франк, вооруженный традиционной франкской секирой, и с размаху ударил Веслава секирой промеж лопаток. Доспех выдерживал догоняющие удары копий, но мощного, с размаха нанесенного удара секирой не выдержал. Воевода сначала неестественно выпрямился, уронил меч, потом упал вперед, на круп коня, но в седле еще держался. Однако он был уже беззащитен против любых действий приходящего в себя графа Оливье. Но граф решающего удара не нанес. Вместо этого он развернул коня, и направил его к воину с секирой.
