Вера Петрук - Чужая война
Сейфуллах явно перестарался. У Терезы были самые обычные волосы шатенки. Хоть и уложенные в изысканную прическу, они были ничем не примечательны.
Однако сестре Монтеро лесть пришлась по душе.
– Правда? – изумилась Тереза, и Арлинг был готов поспорить, что она уцепила локон ухоженными пальчиками и разглядывала его, словно в первый раз. – Кажется, в этом диком месте есть люди. Ваш слуга, конечно, идиот, что отпустил вора, но ему повезло с хозяином. Бывший каргал, наверное? Вы очень щедры. Этих щенков лучше оставлять на улице. Кстати, я вам признательна. В этой сумочке очень редкий и ценный экземпляр. «Синий Песчаник» или, как его называют у меня на родине, «Цветок Пустыни». Я поймала его сегодня утром на корабле, мы еще причалить не успели. Он так доверчиво сел мне на плечо, что даже не хотелось его убивать. Было бы обидно потерять такое сокровище.
– Кто сел? – переспросил Аджухам, отчаянно пытаясь поймать нить разговора.
– Песчаник. Только синий. Я коллекционер. А вы?
– Ах, простите, – спохватился Сейфуллах, возвращаясь на привычную дорожку. – Сейфуллах Аджухам из Балидета. В Самрии проездом, я купец.
– Ааа, – уважительно протянула Тереза. – Я слышала о династии Аджухамов. Сильный и древний род. А вы случайно не сын Рафики Аджухама, нынешнего главы Гильдии? В свое время господин Рафика проводил очень популярные меры по урегулированию пошлинных сборов. В Согдарии об этом даже в газетах писали.
Сестра Монтеро знала, когда проявлять эрудированность, а когда казаться набитой дурой. Сейфуллах сдался без сопротивления, расплывшись, словно кусок масла на горячей лепешке.
– Ваша чарующая красота под стать вашему тонкому уму, – неподдельно изумился Аджухам. – Истинно верно. Я старший сын моего отца и в будущем наследник Гильдии. А кого же судьба послала мне в подарок в это чудное утро?
Подробности своего настоящего положения Сейфуллах благоразумно опустил. Только зря он Терезе о наследстве сболтнул. Столичные гранд-дамы редко приезжали в такие удаленные регионы, как Самрия. Скорее всего, у Терезы была конкретная цель, и пока они ее не знали, лучше было помалкивать.
– Я Тереза Монрето, – представилась бывшая невеста Арлинга, не захотев платить Сейфуллаху той же монетой. Откровенность в Согдиане никогда не была в моде. – Какое совпадение, но наша семья тоже занимается торговлей. Правда, деньгами. Мой отец ростовщик. Никто не любит ростовщиков, но он замечательный человек. Мы вместе путешествуем по окраинам Империи. Ох, не подумала, – спохватилась она, – по дальним провинциям.
– Ну что вы, это действительно окраина, – отозвался Аджухам, и Арлинг не поверил своим ушам. Обычно Сейфуллах отличался крайне патриотичными взглядами, и любому, кто назвал бы Сикелию в его присутствии окраиной, грозили бы неприятности.
– Папочка отправился сразу в Иштувэга, а я решила задержаться в Самрии, – продолжала щебетать Тереза, очевидно, довольная встречей. Арлинг мог поклясться, что в ее голове уже роились тысячи идей о том, как можно использовать наследника Балидета в своих интересах.
– Видите ли, я обожаю бабочек, собираю их с детства. У меня богатая коллекция, но почти нет сикелийских видов. А тут как раз выпало свободное время, вот я и решила прогуляться.
– Вы смелая женщина, – восхитился Сейфуллах. – Путешествие в столь дальние края – опасное занятие. Как же ваш муж набрался храбрости отпустить вас так далеко?
«Хитрый ход», – усмехнулся Регарди. Аджухам хотел ненавязчиво узнать, замужем ли прекрасная незнакомка.
– Я свободна, – игриво ответила Монтеро. – А вы женаты?
Похоже, начинались согдианские игры. Арлинг вздохнул и стал искать повод, чтобы отвлечь Сейфуллаха от новой знакомой. В том, что дочь министра финансов еще не нашла себе мужа, ничего удивительного не было. Гранд-дамы поздно создавали семью, выбирая будущего партнера десятилетиями.
Между тем, Аджухам увлекся и отвел Терезу в тень финиковой пальмы, чтобы палящее солнце не мешало увлекательной беседе. Халруджи никто не звал, но, взяв Свечку под узды, он последовал за ними сам. Оставлять Сейфуллаха наедине с согдианской львицей было опасно.
– На самом деле мне нужно в Карах-Антар, – тем временем, рассказывала Тереза. – Говорят, там обитает легендарная «Мертвая Голова». Бабочка, которую давно считают вымершей. Я видела гравюру с ней и сразу влюбилась. Ах, она прекрасна!
Монтеро картинно вскинула руки, а Сейфуллах поспешил придержать сумочку, которая загремела лежащим в ней барахлом.
– Конечно, прекрасна! – воскликнул он, но тут до него дошел смысл произнесенных Терезой слов.
– То есть, как в Карах-Антар? – переспросил Аджухам.
Его удивление было понятно. Даже младенцы знали, что в самой страшной пустыне Сикелии не жил никто. Даже керхи. Дети пустыни покинули свою родину несколько веков назад и возвращаться не собирались. Какие уж там бабочки.
– О, как хорошо, что я вас встретила! – продолжала восхищаться Тереза. – Возможно, это прозвучит дерзко и невежливо, но я хочу попросить вас найти проводника. Говорят, на дорогах разбойничают кочевники, а мне не хотелось бы неприятностей. Я хочу нанять настоящего специалиста, а не первого встречного. Боюсь, без вашей помощи меня надуют. Насчет денег не волнуйтесь. Я согласна на любую цену.
«От кочевников никто не застрахован, дорогуша, даже профессионалы», – подумал Арлинг, чувствуя, как у Сейфуллаха открылось второе дыхание.
– О, прекрасная Тереза! – с хрипотцой отозвался Аджухам – Теперь я уверен, что нашу встречу предусмотрели боги, потому что именно я тот человек, которого вы ищите. Мы с моим слугой бываем в тех краях почти каждый год, и не без гордости скажу, что вряд ли в Самрии найдется человек, который знает Карах-Антар так же хорошо, как я. Если где и искать вымерших тварей, то только там. Для меня будет большой честью стать вашим проводником. Разумеется, о деньгах речь не идет. Время, проведенное с вами, станет для меня самой ценной наградой.
Похоже, у Аджухама случился солнечный удар.
Халруджи медленно выпустил из себя воздух и крепко сцепил пальцы рук, боясь, что они сомкнуться на сейфуллаховой шее. Приступы ярости накатывали один за другим, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не выпустить их наружу. Первая волна злости была самой сильной. Аджухам нагородил столько лжи, что увяз в ней по горло. Подавить приступ ярости удалось не сразу. Какой Карах-Антар, если они собирались на острова птичьего племени? Замена была явно не равной. Регарди, не раздумывая, выбрал бы плаванье в вонючем трюме к Птичьим Островам, чем сомнительное путешествие в сердце сикелийского пекла. А как же Балидет? Как насчет Белой Мельницы и имана? Сходи в бордель, Сейфуллах, и остынь! Эта согдианка откусит тебе крылья и вырвет из спины позвоночник. А потом накачает нафталином и прицепит булавкой на коллекционную доску редких видов.
Тереза, конечно же, согласилась. Ее ответ был предсказуем, как и то, что в гостинице Арлинг устроит своему благородному, мудрому, но чересчур влюбчивому господину хорошую взбучку.
Когда Терезу окликнули сопровождающие, Регарди был готов пожать руку каждому из них. Чем быстрее уйдет эта дама, тем больше шансов, что вся дурь, которая залетела в голову Сейфуллаха вместе с песком и пылью, выветрится, уступив место обычному трезвому рассудку кучеярского торговца. Впрочем, в последнее время у халруджи было слишком много поводов, чтобы усомниться в здравости рассуждений своего господина.
– Как долго вы собираетесь пробыть в Самрии? – спросил Аджухам, удерживая Терезу за руку. – Мне потребуется месяц, чтобы уладить кое-какие дела, после чего я буду полностью в вашем распоряжении. Осмелюсь предположить, что именно столько времени вам потребуется, чтобы насладиться всеми красотами этого прекрасного города. И знайте, ваш отказ поранит мне сердце.
– А вы тот еще льстец! – рассмеялась Тереза. – Я никуда не спешу. Значит, договорились. Сейчас мне пора. Нужно проследить, чтобы эти болваны ничего не сломали при разгрузке. Но мне не хотелось бы расставаться с вами так просто. Я ведь ваш должник. Сегодня вечером я устраиваю прием в гостинице по случаю приезда. Приглашаю и вас. Вы станете яркой жемчужиной среди моих знакомых, большинство, которых, увы, драганы. Мы могли бы обсудить нашу поездку и познакомиться поближе… Ваш отказ поранит мне сердце.
Аджухам и Тереза Монрето расстались лучшими друзьями.
– Она захотела познакомиться поближе! – восторженно повторил Сейфуллах, забираясь на Свечку. – Вот эта женщина! Черт возьми, какое удачное утро! А ты молодец, халруджи. Правда, с мальчишкой сплоховал, но все обернулось очень замечательно.
– Не ходите к ней вечером, господин, – мрачно заявил Арлинг. – Согдарийские женщины страшны и опасны. Это не кучеярки. Они редко моются, заливают себя духами, чтобы отбить запах грязи, и чаще всего больны. Вы понимаете, о каких болячках я говорю? Было бы досадно пропустить собрание Белой Мельницы из-за «Веселого Стражника» или чего похуже. То, что она знатная и с виду ухоженная, не является поводом тащить ее сразу в постель. Нужно проявлять осторожность, особенно в вопросах, касающихся здоровья.
