Павел Корнев - Лед. Чистильщик
– Посмотри во временных, – подсказал водитель.
– А, точно! Одноразовый выписали, – нашел нужную запись караульный и разблокировал дверь. – Проходите.
– Бюрократы, – пробурчал я, проходя внутрь.
– Не туда. – И Виталий потянул меня налево. – Там медкабинет, не помнишь, что ли?
– У меня с пространственной ориентацией проблемы.
– Оно и видно.
Водитель приложил к считывающему устройству свой пропуск, и замок без промедления мигнул зеленым огонечком. Дальше оказался небольшой тамбур, там парень начал набирать код – «пять», «шесть», – но сразу оглянулся, перехватил мой заинтересованный взгляд и загородил цифровую клавиатуру плечом.
Пип. Пип. Клац.
Загудели приводы запоров, и Виталий посторонился, позволяя мне пройти в хранилище.
– Отбирай что нужно, – разрешил он. – Только быстрее, мне еще в оружейную идти.
– Хорошо.
Оглядев заставленные всякой всячиной полки, металлические ящики и пару холодильников, я остановился у стеклянного шкафа с кодовым замком, на полках которого лежали чемоданчик бласт-бомбы, штук пять чарометов, аккумуляторы к ним, несколько невзрачных на вид коробок с патронами и парочка длинных ножей с посеребренными клинками. Но не успел я еще ничего спросить, а Виталий уже заявил:
– Здесь все только с прямой санкции Грачева.
– Да мне пока без надобности, – пожал я плечами и прошелся вдоль стеллажей.
Нет, ну в самом деле – куда мне бласт-бомба? В нашем мире магия будто вода в песок уходит, у нас она просто физически сработать не сможет, а рвани эта адская машинка в свертке, еще и меня зацепит. Слишком уж мощная штука, при детонации само пространство пережигается. Чуть зазевался – и привет!
– Что отберешь, сюда складывай. – Виталий сунул пустую коробку и пояснил: – Надо будет в реестр внести.
– Договорились.
Первым делом я отыскал в холодильнике дозу «Небесного исцеления» – а точнее шприц и две бутылочки с компонентами оного. Там же обнаружил одноразовые инъекции обезболивающего и противошокового действия и пару блистеров с экомагом. Тоже пригодится – хоть у меня организм и привычный, но на случай слишком сильных перепадов интенсивности магических полей стоит подстраховаться.
Еще отложил упаковку алхимических сигнальных огней – вдруг случится теней отпугивать? – и амулет от морока. Раньше такие штуки мне без надобности были, а теперь даже не знаю; пусть лучше будет.
Напоследок взял пару запаянных пробирок с черным порошком на основе серебра, в разы усиливавшим эффективность защитных кругов, и вновь подошел к стеклянному шкафу.
– Говорю же, – тяжело вздохнул Виталий, – здесь все только с личной санкции Грачева.
– Патроны с серебряными пулями, – потребовал я. – Минимум две обоймы. Грачев согласовал.
– Там пули не серебряные, а из сплава какого-то, – возразил парень. – С серебряными в оружейке возьмем.
– Спецпули, что ли? – догадался я.
На подобные боеприпасы не действовали отводящие пули амулеты и заклинания, поэтому никакой необходимости в этих весьма недешевых патронах сейчас не было.
– Не знаю, идем уже. – Виталий вывел меня из хранилища, забрал коробку и захлопнул дверь. – Жди во дворе.
– А сканер?
– Сейчас принесу, – пообещал водитель и скрылся в оружейной комнате.
Оставшись в одиночестве, я покидать помещение не стал и вместо этого достал свой пропуск. Приложил его к считывателю: красный огонечек, мерзкий писк.
Досадно.
Пришлось идти во двор. Погода за это время нисколько не изменилась, и по небу продолжали ползти кудлатые облачка, то и дело закрывавшие весело скалившееся сверху солнышко, а резкие порывы ветра раскачивали ветви росших за забором НИИ деревьев.
Прождав Виталия минут десять, я задумчиво глянул на синий огонечек сигнализации внедорожника, прикидывая, не двинуть ли ботинком по колесу, но не успел.
– Господин Леднев! – окликнул меня появившийся на крыльце Прокофьев. – Вы так вчера ко мне и не зашли!
– Форс-мажор, – указал я на свое исцарапанное лицо. – В маршрутке ехал и в аварию попал.
– А сейчас что же? – уточнил замдиректора по режиму.
– А сейчас у меня выезд.
– И никак нельзя его отложить?
– Никак, Борис Федорович, – пришел мне на выручку Виталий, с плеча которого свисала спортивная сумка, – но как только вернемся, сам его к вам отведу. Можете на меня положиться.
– Жду вас до конца дня.
– Договорились.
Я взял у Виталия сумку и забрался в машину. Водитель уселся за руль, повернул ключ в замке зажигания и поправил зеркало заднего вида.
– Шептало просил передать, что за деньги отчитаться надо, – напомнил он.
– Отчитаюсь, – поморщился я и достал карту. Сверился с ней и попросил: – Давай сейчас к областной больнице. Высади меня и езжай на Маршака, куда-нибудь в район парка Лермонтова. Как доберусь, позвоню.
– Хорошо.
Машин на дорогах хватало, и до места мы в итоге добирались минут пятнадцать, а потом почти столько же Виталий искал, где бы припарковаться. За это время я успел рассовать по карманам отобранные в хранилище вещицы и набил магазины ПМ, предварительно убедившись, что кустарные серебряные оболочки пуль лишены дефектов. С обрезом тоже оказалось без неожиданностей – обычная курковая двустволка двенадцатого калибра, в целях компактности укороченная и лишенная приклада. В рюкзак вошла, будто под него и делалась. Подсумок с патронами отправил туда же.
Когда Виталий наконец загнал внедорожник меж двух «газелей», я на всякий случай заранее дослал патрон и, сняв пистолет с боевого взвода, сунул его в кобуру.
– Ладно, пойду.
– Буду на связи, – предупредил Виталий. – Если что, звони.
– Обязательно.
Захлопнув дверцу, я перебежал через проезжую часть и первым делом купил в киоске банку черного «Козела». Демонстративно вскрыл ее и сделал длинный глоток.
Неплохо, неплохо. За что его уважаю – не люблю, а именно уважаю, – так это за относительно приличный для локализованного пива вкус и малую крепость. В компании посидеть – милое дело.
Виталий немедленно схватился за мобильник; я отсалютовал ему и зашел за торговый павильон. Там поставил банку под ноги и попытался уловить присутствие магической энергии, но только-только отрешился от дорожного шума, как в кармане зажужжал поставленный на бесшумный режим телефон.
Ага, это уже Виталий куратору про пиво настучать успел…
Усмехнувшись, я сбросил звонок и повернулся к обтрепанному мужичку с черным пластиковым пакетом в руке:
– Тебе чего?
– Допивать будешь?
– А? Нет, бери.
Бродяга сцапал банку и заковылял к автовокзалу; я без лишней спешки двинулся в противоположном направлении. Дошел до перекрестка, перебежал через дорогу и столь же неторопливо отправился дальше.
А чего торопиться? Иду – гуляю.
Хотя место для прогулки, конечно, не самое удачное. Автомобили ползут, автобусы чадят. Дым, гарь, дышать невозможно. И, что самое печальное, – никакого намека на присутствие тех самых зон локальной концентрации магической энергии, ради которых это все и затевалось. Хоть садись на троллейбус и катись по маршруту со всеми удобствами.
Но филонить было не дело, и я продолжил свое не слишком увлекательное путешествие по родному городу пешком. Так и дошел до самого парка Лермонтова, не уловив ни малейших признаков аномалий.
Послонявшись какое-то время напротив главного входа, я решил, что обедать пока еще слишком рано, и отправился проверять окрестности. По узенькой боковой улочке дошел до Вольной и повернул к центру, но ничего интересного не обнаружил и там.
Девчонки симпатичные на каждом шагу попадаются, кабаков приличных тоже хватает, а свертки словно попрятались. Как отрезало.
Ерунда какая-то!
Я в сердцах плюнул и уселся на первую попавшуюся лавочку.
Ну что за напасть такая? Вчера влегкую три свертка нашел, а сегодня уже полгорода протопал и результат нулевой!
В кармане задергался телефон, я глянул на экран и в раздражении сбросил вызов Виталия. Вот только не надо меня подгонять! Мало того, что отпуска лишили, так еще хотят на шею сесть и ножки свесить. Я, блин, вольный художник, а не цепной пес, которого на поводке выгуливают!
И тут до меня дошло! Вчера шел куда хотел, а сегодня, как существо подневольное, тупо маршрут прочесываю. Добросовестно, но и только. Никакой творческой импровизации, никакого свободного поиска.
Быть может, в этом-то все и дело?
Что, если прямо сейчас попытаться понять, куда меня тянет? Не принимая в расчет аэропорт, разумеется.
Куда, а?
Я поднялся на ноги и заозирался по сторонам. К проспекту Революции пойти или, наоборот, – к вокзалу? Пожалуй, к вокзалу. Только вот это уже следующий сектор, его завтра проверять буду.
И неожиданно для самого себя я решил вернуться к парку Лермонтова. Свернул на узенькую улочку, на которой еще не успели вырубить деревья, дабы устроить на их месте парковки, а когда в ряду выстроившихся вдоль дороги домов обнаружилась прореха небольшого уютного дворика, недолго поколебался и шагнул с тротуара к пыльной чаше заброшенного фонтана.
