Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая
Принц хмуро посмотрел ей вслед, снова вздохнул и поднял книгу…
Быстрый взгляд блестящих глаз. Взлет ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…
Взгляд. Взлет ресниц. Секунда. Глаза вниз. Ресницы вниз. Пауза…
Взгляд. Взлет. Вниз. Вниз. Пауза…
«Красивые у нее ресницы! Длинные, пушистые и загибаются на кончиках, – подумал я, с удовольствием наблюдая за сидящей напротив меня Стефанией. – И очень выразительный взгляд, когда она вот так смотрит вполоборота из-под бровей. Картинка! Прямо просится на бумагу! Но у меня уже есть несколько похожих рисунков…»
– Ну и что означает это твое стреляние глазками? Хочешь поговорить?
– А ты не хочешь? (Страстное желание общения.)
– На тему?
– Ну… похоже, сейчас у всех одна тема для разговоров…
– А… Это ты про то, что сегодняшней ночью под окном твоей спальни было обнаружено редкое блюдо – «Принц в розах»? Или правильнее «Принц под розами»? Да. Это серьезная заявка на титул лучшей поварихи империи. Все девушки просто ногти сгрызли, пытаясь понять, как же тебе удалось его правильно приготовить? И что входит в рецепт? Не подходили еще с предложением рецептик-то продать? А?
– Ой, да ну тебя! (Бархатное чувство удовольствия.) Все ты подшучиваешь. А рецепт не продается!
– Я почему-то так и подумал. Что ж. Похоже, Диний на тебя запал. Говорят, он усыпал розами всю лужайку под твоим окном…
Стефания кошкой выгнула спину, слегка закинула назад голову и тряхнула волосами. Она была само довольство и самодовольство. И снаружи, и в ментале. Плюс торжествующая улыбка. И соответствующий взгляд, которым она пробежала по всем присутствующим в «Стекляшке», где мы с ней сидели за коффаем.
– Он нес их на руках от самого дворца!
Да ну?! Во врет, сказочница! И не краснеет! У меня до сих пор исколотые ладони и пальцы болят. Тоже накололся, помогая Динию с букетом. Вот так оно в жизни и бывает… Раны и безызвестность одним, слава и любовь – другим… А пахали вместе!
«Ты еще заплачь, – посоветовал внутренний голос. – Что, жалко стало Стефи принцу отдавать?»
«Ну… не то чтобы… но вот ресницы у нее… да и глаза…»
«Отобьешь? Сдаешься?»
«Ни фига! Демоны не сдаются! Так… просто немного лирического настроения… от сегодняшнего недосыпа».
«Угу…»
– Розы и хромающий принц под окном – это, конечно, успех. Да, ты приготовила это блюдо. Однако не забывай – тебе нужно будет его еще и съесть…
– В смысле?
Стефания перестала улыбаться и нахмурилась.
– В том самом. Советую не позволять ему слишком много. Пусть женится сначала.
Стефи покачала головой и чуть порозовела.
– Ты… ты такой бываешь порой… неприятный! Зачем ты мне это сказал?
– Чтобы ты не наделала глупостей.
– Ты не можешь мне так говорить! Ты не моя мама!
– Я твой друг. Я прикрывал тебя, ты спасала меня. Какие мне еще нужны основания, чтобы сказать тебе то, что считаю нужным?
Стефи не ответила, опустив глаза.
– Это жизнь, детка… Лично мне хотелось бы однажды услышать: принцесса Стефания!
Стефи метнула на меня быстрый взгляд из-под бровей и снова молча уставилась в стол.
– Да и мама у него не подарок…
– Ты… действительно думаешь, что… он может попросить моей руки?
Требовательный взгляд прямо мне в глаза.
– Знаешь, к той, к которой по ночам лазают в окна с цветами… Скажу – ее шанс весьма высок. Но он у нее только один. Второго не будет. Так что… не зевай!
– Эри… это… это так… так цинично!
– Еще бы! Ты мне про любовь, а я тебе о… Но ты же хочешь быть счастливой? Ну так и не дай счастью смыться! А титул и все остальное будет приятной приправой к твоей любви…
– Я решила, что никогда не выйду замуж!
– Никогда не говори никогда. А как же он? Он переживет твой отказ? Хочешь сделать его несчастным на всю жизнь? Об этом ты думала?
– Мм… (Удивление от взгляда на вопрос с иной точки зрения.)
– Да он ненормальный! Бегает, как дурак, с лопатой наперевес и вопит, что если найдет, убьет!
За соседний столик, к студенту, подсели двое его слегка возбужденных друзей, только что вошедшие с улицы.
– Кто? – спросил он их.
– Да наш агроном. Кто-то ночью вырезал клумбу его лучших роз. Он сейчас там бегает, орет, воров ищет. Обещает прибить лопатой, если поймает. К нам приставал! Представляешь? Спрашивал, не мы ли? Вот придурок!
Стефи медленно наклонила голову к плечу, смотря на меня все более и более расширяющимися глазами.
– Это жизнь… детка! – широко усмехнулся я ей. – Привыкай!
За большим длинным столом в кабинете ректора университета, в присутствии совета преподавателей, шло совещание. Вопросами повестки дня были:
– подготовка к ежегодному испытанию;
– зачисление и размещение новых студентов;
– указ императора.
Если первые пункты были обыденны своей ежегодной повторяемостью, то последний пункт повестки был внезапен. На нем как раз сейчас совет и ломал копья, пытаясь найти решение. Основным препятствием оказался университетский хранитель бюджета.
– И где мы на все это наберемся денег? – хмуро поинтересовался главный эконом, заслушав зачитанный вслух Мотэдиусом указ. – Не вписываются праздники. Ну никак. Совершенно.
– У нас никогда ничего не вписывается. – Ректор, наклонив голову, внимательно посмотрел на эконома. – И то, что мы дожили до сегодняшнего дня, иначе как чудом не назовешь.
– Конечно, – кисло улыбнулся в ответ эконом, – пока кто-то творит чудеса, оно и не заметно. А вот когда они прекращаются, эти чудеса, так все сразу и замечают, что их нет! Ну не потянем мы! – Главный эконом начал возбуждаться:
– Месяц гулянок! Сами прикиньте хоть приблизительно, во что это выливается! Где, откуда я вам наберусь? Спустить все за месяц? Можно. Но на что мы потом год жить будем? Милостыню просить пойдем? Или всем университетом танго-о будем на площадях танцевать? Словно бродячий цирк за подаяние! Ну нету их, денег! Нету-у! Не верите – можете проверить! Все приходно-расходные книги отдам! Ищите! А найдете… Найдете – носки свои съем!
– Гм… гм… – откашлялся ректор. – Весьма серьезное заявление. Похоже, что дела обстоят именно так, как… как они обстоят. Однако в указе императора написано без всяких двусмысленностей: «…в течение сентября осуществлять празднования. Поводить балы, приемы, концерты и всяческие увеселительные выступления. Праздники должны проходить не реже, чем раз в три дня…» Мы должны это выполнить.
– Угу… минимум десять балов за месяц! Угу… – скептично покивал главный эконом, – выложь да положь! Если его величество так хочет, то пусть он подкрепит свое желание деньгами! А то все только берут! Вот, даже его высочество принц! Сто сорок шесть роз сорта «кремовая Александра»! Раз – и нету! Ну поехал по бабам, ну возьми ты цветы с собой! Нет! Нужно на месте надрать! Экономный! Букета не купит! А мы, между прочим, за каждый куст заплатили почти по…
– Не забывайтесь! – Опомнившийся ректор громко постучал костяшками пальцев по столу. – Кто вы такой, чтобы обсуждать императора и его семью?!
– Тот, с которого все время требуют деньги… – буркнул себе под нос эконом, затыкаясь и вжимаясь в кресло.
Присутствующие преподаватели, ухмыляясь, смотрели во все стороны, стараясь не встретиться друг с другом взглядом, чтобы не рассмеяться в голос.
– Мне бы еще хотелось понять, каким образом принц с охраной проник внутрь. У нас тут что, проходной двор? – Ректор наклонил голову и посмотрел на эконома из-под бровей.
– А я-то тут при чем? – недоуменно пожал в ответ тот правым плечом. – Есть начальник охраны. Спрашивайте у него!
– Спросил. А он сказал, что на стенах стоят самые простые, то есть самые дешевые охранные амулеты. Поэтому совершенно неудивительно, что принц незамеченным оказался внутри.
– Был выбор: либо оранжерея, разгромленная свиньями, либо амулеты. Выбрали оранжерею.
– Разве именно в этом году планировалась замена амулетов?
– Замена их планировалась с самого первого дня. Тогда, как временно поставили самые простые, потому что денег не было, так они и стоят до сих пор! У меня каждый год средства на них планируются. Планируются, но не доходят. Вечно… что-нибудь случается!
– Мм… да! – крякнул хозяин кабинета и откинулся на спинку кресла.
– Это еще нужно посмотреть, что там у принца с собой из амулетов было! – агрессивно продолжил эконом. – Небось какой-нибудь особый императорский «ключ», на который наш «стандарт» не реагирует. Может, ему его отец дал, чтобы принцу проще было по студенткам бегать!
За столом раздались смешки.
– Господин главный эконом! По количеству выпадов в сторону императорской семьи вы сегодня просто превзошли самого себя!
– Прошу простить меня, господа! Я сегодня… как-то нервничаю.
Понимающее всеобщее молчание.
– Продолжим… – сказал ректор после паузы, во время которой он внимательно оглядел каждого присутствующего на предмет улыбок. – Деньги будут. В крайнем случае обращусь прямо в совет. Я думаю, что без помощи они нас не оставят. Особенно после новогоднего выступления Аальста и Терской на балу у императора. Нынче о нашем университете говорят исключительно как об учебном заведении, в котором учится самая модная и талантливая молодежь империи. Не скажу, что слово «модная» меня воодушевляет, но для молодых и для столичного общества в целом – это важно. Я рассматриваю такое признание еще одним добавлением в гроздь наград и побед университета. Однако на лаврах почивать долго нельзя. Победы требуют подтверждения, дабы они не выглядели случайными… Поэтому наши балы и праздники должны стать лучшими в столице! Надеюсь, присутствующие разделяют мою точку зрения?
