Алекса Марина - Бегство от Бессмертия
– Идет!
Он вытащил авто-ключ. Автомобиль радостно мигнул в ответ хозяину. Дверь пассажирского сиденья распахнулась настежь:
– Прошу, садиться!
Я села. В машине царствовал комфорт. На улице ветрено и сыро, а в машине тепло, приятно пахло кожей и дорогим парфюмом. В таких машинах даже сигаретами пахнет по-особенному.
Играла приятная музыка. Слава Богу, не шансон. Ненавижу шансон и блатные песни.
Я расслабилась, молча, глядела на ленту дороги, забывая смотреть по сторонам.
Водитель положил мне руку на колено:
– А ты не разговорчива.
Я молча глянула на него и переложила его ладонь с моей ноги на его. Он вскинул брови:
– Ты хочешь сама?
Я опять уставилась на дорогу. Внутри нарастало напряжение:
– Ну, села, ну и что дальше? Захотелось покататься, погреться, посидеть в крутой тачке или словить приключения на одно место?
Мои размышления прервал незнакомец. Он остановил машину, и, развернувшись ко мне, одну руку положил на мое бедро, а второй попытался притянуть меня за шею со словами:
– Ну, что, подруга…
Я уперлась ему в грудь:
– Я не хочу, – и, оттолкнув его, выпрыгнула из машины.
Его руки поймали воздух, парень возмущенно вышел из машины и попытался втолкнуть меня во внутрь. Зря он это сделал. Моя кровь закипела от злости. Его очередная попытка закончилась ничем. Я не поддавалась. Завязалась драка. Мне было не страшно, в потасовках я участвовала много раз, отбивая свою бесшабашную подругу от неудачно выбранного кавалера, но в качестве жертвы я была впервые.
Нападавший не зря проводил время в спортивном клубе, его атаки стали жестче и напористей. Но и я отбивалась все агрессивней и агрессивней. Но главный удар я все-таки пропустила, и по моему лицу потекла кровь. Почувствовав на губах сладковатый вкус, я словно проснулась. Надо защищаться по-настоящему. Что ж я готова. Дыхание выровнялось, в голове прояснилось. Глаза внимательно следили за действиями нападающего, не пропуская ни одного жеста. И в какой-то момент я поняла, что произошла рокировка. Теперь он отбивался, а я нападала. Его лицо выражало крайнее недоумение сложившейся ситуацией, ведь я была на много мельче и легче своего соперника, но мои нападения заставляли его пятиться и спотыкаться. И если сначала он произносил звуки: «давай, детка!», то потом это превратилось в истеричное бормотание: «ты, чо, ты, чо?» У него все слабее получалось уворачиваться от меня, а моей целью стало – достать зубами его горло.
Совершив последний сильный прыжок, я сбила с ног соперника и хотела уже вцепиться в него, как вдруг осознала, что я делаю. В недоумении, щелкнув зубами в воздухе, и приземлившись чуть не на четыре конечности, остановилась над своей жертвой. Парень охнул. Нервно икнул. Пятясь спиной подполз к машине и, хлопнув дверью стартанул так, что запищали покрышки.
Когда затих шум двигателя, я медленно поднялась и услыхала:
– Ни фига себе…
Медленно развернулась: у обочины припарковались еще две машины, а зрители в количестве пяти человек стояли с вытаращенными глазами, держась за раскрытые дверцы.
Заметив, что я смотрю на них, пассажиры и водители с шумом влетели в салоны, захлопав дверями, как бы забаррикадировавшись, и растворились на шоссе.
Я осталась одна на дороге. С одной стороны вроде лес, с другой окраины города. Конечности перестали дрожать. И что бы не нарваться на другую неприятность, следовало уходить от сюда. Я медленно брела по дороге в обратную сторону. На душе становилось все пакостней, то ли оттого, что сама себе устроила такой фейерверк, то ли оттого, что не победила. Я тогда не задумывалась, каким образом могла бы победить. Напряжение спадало очень медленно, сильно болела голова. Придя, домой, я первым делом залезла под душ, и долго смывала с себя злость, усталость, раздражение и обиду на себя и «того парня». Долго не могла заснуть, а когда, наконец, заснула, то увидела этот кошмар про рыцаря в сияющих доспехах. С той ночи он меня не отпускал.
***
Наконец-то у меня выходной. Любимая подруга со своим очередным «будущим» отправились на прогулку. Ее будущий – это субъект ростом под крышу вагона метро, с нечесаными волосами, поднятыми вверх и для устойчивости залитыми гелем или лаком, в узких голубых джинсах и клетчатым арабским платком на шее. Живописен? Да и ладно, лишь бы подруга была счастлива. А она вся светилась, бегая вокруг него на своих шпильках, что-то рассказывая и энергично помогая себе руками, когда ее избранник меланхолично вышагивал на своих ходулях, засунув руки глубоко в карманы черной куртки.
Я проводила такую нелепую пару глазами, на сегодня я свободна, ужасов не ожидается, надо заняться собой. Вернее, не собой, а своими ботинками, которым уже много лет. А они только сейчас об этом вспомнили и дали такую течь, что мастера только разводили руками.
Вытащив из тайника всю наличность, отложенную на новое пальто, я без радужных надежд отправилась по магазинам. Как я и предполагала, что было приятно взору и ноге, напрягало кошелек, так что он морщился и скрипел, а то, что было приятно ему, годилось только для кунсткамеры. На моем пути последний на сегодня магазин, распродажа. У стеллажей заваленных обувью, деловито и радостно щебетали продавщицы и покупательницы. Одна отчаянно молодящаяся тащила две пары сапог, розовые и фиолетовые. Мне вяло подумалось, а если бы она была лошадью с четырьмя нижними конечностями, то тащила бы четыре?
Место у стойки с обувью освободилось, и я шагнула вперед. На стеклянной полке стояли полусапожки черного цвета с вышивкой по голенищу. От них веяло изяществом, легкостью и …разрушенными надеждами. Если я перейду на кипяченую воду вместо завтрака, обеда и ужина, они меня дождутся? Нет! Белая ручка, густо унизанная тоненькими золотыми колечками, проворно подцепила раритет и потащила к примерочному пуфику.
Я медленно повернулась в сторону двери.
– И много не хватает? – раздался рядом голосок.
Я скосила глаза, мужчина средних лет, держа коробку с ботинками под мышкой, другой рукой засовывал кредитку в бумажник. В его глазах был интерес исследователя, который потрошит лягушку.
– Три рубля, – буркнула я и вылетела из магазина.
Подумав на остановке, что можно еще раз попытаться зашить мою прохудившуюся обувку, я забрела в мясную лавку, жаркое из картошки, мяса и грибов, в холодную дождливую погоду, что может быть лучше?
Лучшее ждало впереди, вернувшись домой, я застала подругу в радостных мечтах о следующей встрече. Костик, так звали ее бойфренда, сводил девушку в кино, угостил в кафе и купил пирожные в подарок. Ура, у нас вечером банкет.
Когда жаркое было уже съедено, а о пирожных остались лишь одни сладкие воспоминания, Наська развалившись на кровати начала философствовать о счастливой семейной жизни. И от своих побед и неудач плавно перешла на меня.
– Юлия, почему ты ни с кем не знакомишься?
– Как не знакомлюсь, да у меня полкурса в знакомых числятся…
– Я не об этом, – она недовольно сдвинула брови и стала похожа на рассердившуюся матрешку, – с мальчиками.
– Мне хватает того, что каждую неделю знакомишься ты.
Она надула губы, временно.
– Но, если ты не будешь искать, то не найдешь своего единственного.
– Если будет судьбе угодно, то буду я его искать или нет, он все равно найдется.
Она помолчала, переваривая услышанное, затем ее щеки запунцовели:
– А как же секс?
– Ой, я тебя умоляю, в наше время секс не проблема, для этого единственный не нужен, чем больше, тем разнообразней…
– Циничная, ты, Юлия, – Настя снова сделала попытку обидеться, но в кармане ее толстовки зазвонил мобильник, единственный и неповторимый на проводе.
У девушки заблестели глаза, и она в обнимку с телефоном выплыла на кухню, и оттуда донеслось ее томное воркование.
Единственный. Просмотрев у себя в голове встреченных на моем пути представителей противоположного пола, я осознала, что «единственного» среди них точно не было.
Но где-то он был?
***
Его звали… Сергей? Сержик?…Серик?… Да, его звали Седрик.
Ему было лет 16. Сильный и крупный не по возрасту, с каштановыми волосами и серыми большими глазами, которые внимательно изучающее смотрели на окружающий мир.
Он был племянником мага из соседней деревни, и со временем, также как и его дядя стал бы магом. Стал бы, но времени у него не было. Я больше не могла ждать. Все труднее становилось сдерживать семью, не разорять его деревню.
Шастанье по лесу доставляло мне несравненное удовольствие. С людьми мне категорически запрещалось общаться, пока я была человеческой девушкой, во избежание вреда с их стороны. Так как мой хранитель Аякс был простым вампиром и не мог днем находиться со мной постоянно. В особенных случаях он получал яд главы клана и на некоторое время мог находиться на солнце без осложнений. Обычно наши прогулки начинались с заходом солнца и заканчивались с его появлением. Но иногда у меня появлялась возможность, вот так безнадзорно прогуляться в лес. Хотя надо сказать, наш глава клана и мой отец Гаюс отслеживал мои исчезновения, не знаю, как, какими-то вампирскими чувствами. Это мне не сильно мешало, но постепенно приучило к мысли, что я всегда под защитой. Поэтому я никогда, ни чего не боялась, ни диких зверей, ни людей, ни вампиров.
