Сергей Малицкий - Тень Лучезарного
– Я не люблю сэнмурвов, – обеспокоился Аменс.
– Через четыре лиги у деревеньки будем пересекать тракт, – сказала Брита. – Думай, Аменс. Я буду рада, если ты пойдешь со мной. Насильно я никого не потащу. Да и некого тащить.
– Что скажешь? – заставил коня идти рядом с лошадью Туррис Игнис.
– Ты думаешь, что я распоряжаюсь отрядом? – удивилась угодница. – Или сэнмурвы не выходят у тебя из головы?
– На Аменса, как мне кажется, влияешь ты, – посмотрел на угодника, который приотстал в задумчивости, Игнис. – Но я не о нем и не о сэнмурвах. Я не так много умею, как мне хотелось бы, не так много знаю, порой мою жизнь облегчал мудрый человек, который оказывался рядом. И вот мне кажется, что теперь за мудрым советом обращаться нужно как раз к тебе.
– Смотри, как получается, – проговорила Туррис. – А я вот столько дней была рядом с твоей сестрой, и мне, несмотря на всю мою мудрость, все время хотелось спрашивать совета у нее. Не странно ли? Не ищи мудрости у женщины, можешь ее обидеть. Всякая женщина хочет, чтобы в ней видели прежде всего женщину. И молчи. Не говори ничего, я и сама знаю, чего я стою.
Игнис, который только что хотел заверить Туррис в собственно восхищении, тем более что она и в самом деле была красива и даже напомнила принцу уже давние притягательные зрелость и силу Телы, прикусил язык. Говорить не следовало ничего. Впрочем, спросить можно было.
– Подскажи, – попросил он, – что нам делать? Мы идем вместе с Эксилисом, помогут нам боги, спасем его родных, окажемся в Тиморе. А дальше?
– Никто не достает мед со дна кадушки, – ответила Туррис. – Черпают сверху. Иначе или мед испортишь, или черпак сломаешь. Посмотрим, что творится в Бэдгалдингире. А там уж… Эксилис! – окликнула герцога Туррис, пришпоривая лошадь. – Ваше Высочество! Уж простите мне столь вольное обращение, сегодня как раз середина зимы. Штурм Алки, как я поняла, начался две недели назад. Алка – родовой замок герцогов Хоспес. Полторы тысячи лет назад на его стены обрушился Лучезарный. Как долго крепость продержалась тогда?
– Три недели, – ответил Эксилис и кивнул Монс, смотревшей на него с тревогой. – Не волнуйся, мы должны успеть. Бэдгалдингир обречен, но он не будет легкой добычей, время у нас есть. Все сладим, потом выйдем на равнину, переправимся через Азу и отправим детей Импиуса вместе с тобой в Рапес или Монтанус. Успеем. Полторы тысячи лет назад Лучезарный прошел Бэдгалдингир за две недели. Еще пять стен перегораживают долину. И это не считая восточной стены в самой столице. Конечно, они ниже, но… Кстати, когда-то две недели Лучезарный потерял на главной стене. В Бэдгалдингире. У нас почти месяц.
– Детей отправим, – кивнула Монс. – Я не поеду. Останусь с собой.
– Поговорим еще, – поморщился Эксилис и снова повернулся к Туррис: – Время у нас еще есть. Но я бы поспешил.
– Точно так, – придержала лошадь Туррис и снова посмотрела на Игниса. – Время у нас еще есть. Найдем детей герцога или узнаем, что они уже спасены, посмотрим, что происходит в Бэдгалдингире, а потом уж само все сложится. И я помню все, что сказал Син; и о твоей жене, и об Алиусе Алитере, освети Энки ему его посмертие, достойнейший был угодник, и о его дочери. Все помню. Знаешь, что всегда мне говорил Син?
– Не торопись? – попробовал угадать Игнис.
– Старайся, – улыбнулась Туррис. – Чтобы не досадовать на самого себя. И только.
…Ощущение незнакомой беды накатило еще за половину лиги до деревушки в пять домов, что лежала у тракта, ведущего от Ардууса на запад. Точно так же белели крыши и плетни вокруг домов, так же не были нахожены тропки, но в самой деревне эта беда уже стучала в висках. В стоявшем чуть поодаль придорожном трактире была распахнута дверь. Над трубой вился дымок.
– Стражников нет, – обернулся Эксилис. – Что будем делать?
Игнис оглянулся. Снег продолжал идти, занося следы отряда. Проселок пересекал тракт и уходил в низкорослый березняк. Чуть дальше начинался ельник.
– Зайдем? – предложил принц. – Мы ведь из Кирума? Так ведь? С новым императором, кто бы он ни был, пока не воюем, полюбопытствуем хотя бы, чем потчуют в этом трактире? Кто-нибудь был в этом заведении?
– Эй? – обернулся к отряду Эксилис. – Воины! Кто-то заглядывал в это заведение в последние год-два?
– Я, – подал коня вперед седоусый калам. – В том году ходил с обозом рыбы в Алку. Обычный трактир, деревенская стряпня. Хозяйка – переселенка из Даккиты. Баба с клыками, при ней двое детишек. Один, правда, ростом с меня, парень, а другой мелкий, лет восемь, не больше того. Но оба уже без клыков, у дакитов всегда так, если по обычной людской линии идет. А вот мужа вроде бы и нет.
– Не нужно заходить, – прошептала Аментия. – Впрочем, я бы зашла…
– Я посмотрю, – сказала Брита. – Чувствую, что-то тут не так. К тому же и у меня мать с клыками… была. Но если тут то, что я думаю, впрочем, ладно… Вряд ли. Не может такого быть… Да и разойдемся мы на этом перекрестке, я в Ардуус, а вам в Бэдгалдингир.
– Была беда, – вдруг подала голос Туррис. – Была и рассеялась. А не беда ушла… Ты разве не чувствуешь, Аменс? Осмотрим трактир и двинемся дальше.
– Чувствую, не чувствую, – надул губы угодник. – Кто меня спрашивает? А была бы опасность, сам бы сказал.
– Опасность есть, – покачал головой Игнис.
Что-то не давало ему покоя.
– Колдовство есть, – раздраженно бросил Аменс. – Выхолощенное колдовство. А опасности нет. В доме нет. Снаружи пакость какая-то мотается. А внутри пусто. Непонятное что-то, или мертвое или чуть живое. Мало ли что там тлеет в печи? Я это колдовство бы… Вот ты что скажешь? – он повернулся к Бибере.
– Там что-то было, – пожала она плечами. – Теперь разглядеть не могу. Что-то чужое. Но еще действует. Словно смола. Оно сродни тому, что там, – Бибера показала в сторону Ардууса.
– Другое, – подала голос Аментия. – Похожее, но другое.
– А вот сейчас и посмотрим, – буркнула Брита, потому что отряд уже остановился, сгрудился напротив трактира. – Вы бы пореже встали, мало ли…
– А ну-ка! – рявкнул сотник. – Растянуться цепью! Готовь луки… у кого они есть.
Игнис, вслед за Биберой, спрыгнул с лошади, пригляделся. Так же, как все вокруг, снег засыпал и трактир, но замести темный проем снег не успел, и как будто на ступенях не успел толком прикрыть чьи-то следы. Или кто-то сметал снег? Чистил ступени, скалывал лед? Странно… Впрочем, следы были не только на крыльце. То ли штрихами, то ли вмятинами был посечен снег на кровле, но и эти отметины едва различались.
– Сэнмурвы садились на крышу? – предположила Туррис. – Я могла бы предположить крупную птицу, того же глухаря, но не слышала, чтобы он выбирался из чащи на крышу трактира. Да и нет поблизости чащи. Ельник к северу так, перелесок.
– Внутри живого нет, – сказала Аментия. – Опасность есть, есть отблеск живого, но живого нет. Живой – ушел. Паутина. Всюду паутина. Она порвана. Но еще может жечь. Странно. Я не слышала о такой магии. Что-то новое…
– Паутина? – остановилась на полпути к трактиру Брита. – Что еще за паутина?
– Хочешь ее посмотреть? – удивилась Аментия.
– А ты можешь показать? – нахмурилась воительница.
– Я и так вижу, – подала голос Бибера.
– Но не ты идешь в трактир, – заметила Аментия и щелкнула пальцами.
Вид трактира изменился мгновенно. И здание осталось на месте, и снег, припорошивший его крыльцо, свисающий пластами и сосульками со скатов крыши, тоже, но теперь все это покрывала странная, отвратительная сеть, как будто сплетенная из толстых, в палец узловатых белесых побегов или сухожилий. Кто-то неведомый как будто укутал трактир, покрыл его невидимой мерзостью, желая либо оградить заведение от ненужных гостей, либо препятствуя их выходу. Но ни то, ни другое хозяину сетей не удалось. Нити напротив входа были разорваны и посечены. Кто-то явно вошел в трактир или вышел из него, намотав на себя изрядную часть чужого колдовства.
– Однако, – пробормотала Брита, – о таком даже я не слышала. Но это точно она. Запах. Вы чувствуете?
– Жженым орехом? – нахмурился Игнис. – Ну, мало ли… Может, хозяйка пирожки пекла с ореховой мукой? Да и не чувствуется уже…
– Нет, – покачала головой Брита. – Верный признак, чуть различимый запах жженого ореха. Поэтому его забивают иногда. Вонь какую-нибудь устраивают. Но это не здесь. Причем, если магию не чувствуешь вовсе, и не заметишь. А если чувствуешь хорошо, как это умеют Аментия, Туррис или Бибера, не почувствуешь тоже. Потому чувствовать не нужно, и так все на виду. Нет запаха на самом деле, обманка. Но и она сдувается за секунды. Принюхиваешься только. Долго так сможешь держать?
– Само держится, – откликнулась Аментия. – Паутина порвана, паучиха мертва или почти мертва, но яда в паутине еще достаточно. Я лишь обернула часть яда на свет, и все.
– Ну и ладно, – кивнула Брита и посмотрела на подошедших Игниса, Аменса, словно не рассталась еще с сомнениями. – Пошли. Но осторожно. Это такая пакость…
