Ярослав Коваль - Родная кровь
– Ладно. – Годтвер пожевал губами. – Если ты со мной прямо и без чванства, я готов полностью подчиниться. А спор можно будет продолжить потом… С рыбоглазым ублюдком будешь говорить? Или мне его сразу прирезать?
– Поговорю, если не придётся долго уговаривать. Времени мало.
– Обойдётся без уговоров – или говорить, или в канаву по частям. Сейчас притащу.
Бандит с опаловыми глазами держался нагло. Он не отрицал, что принадлежит к сословию бандитов с большой дороги и по-настоящему хорошо умеет только грабить и убивать. Да, они взяли под покровительство несколько деревенек, и этим деревням приходится платить за защиту, так и что с того? Князья поступают схожим образом, разве что берут меньше, но уж это их дело. Крестьян устраивает, раз они сами не хотят себя защищать и требуют помощи. Да, требуют! Привыкли, что самую главную работу всегда кто-то делает за них, и готовы горбатиться на своих защитников. Всё честно.
Зачем напали? Ну, разве ж не их дело – защищать своих подопечных от любой угрозы, а тут целая толпа вооружённых людей. И, сказав это, он посмотрел со злобой, далёкой от альтруистических причин. Он, конечно, лгал, Роннар умел чувствовать, когда ложь говорится от первого слова и до последнего. И ему, пожалуй, не было дела до этой лжи. Пленник вызывал у него настолько мерзкое ощущение, что враньё не могло ничего испортить.
– Поживиться хотели, конечно, – прокомментировал Годтвер. – У нас много телег.
– Бойцов тоже много.
– Тут лес. Оценить количество сопровождающих трудно. Видимо, недолго наблюдали, увидели, что бойцы без формы и без княжеских флагов, решили, что беженцы… Смотри на него – похоже, я в точку попал.
– Да? – Принц не увидел каких-то изменений на вражеском лице, но и так знал, что Годтвер в своих предположениях близок к истине. – Ладно. Где ваш посёлок?
– Ну, попытайся его найти. Жизнь потратишь, – усмехнулся опаловоглазый. – Иди, ищи. Трясины ждут с нетерпением… Нет, не скажу. Пытать будете? Зря потратите время.
– Откуда такая уверенность?
– Я себя знаю. Попробуй.
– Позволь, я с ним побеседую, – предложил поборник из Остреборха, и Роннар оставил его с пленником, взглядом дав понять, что у них есть всего часок, а дальше придётся как-то выкручиваться самим. И пошёл отдавать распоряжения – ребятам надо было хотя бы поесть перед следующим броском, и с ранеными стоило бы что-то сделать…
Годтвер отыскал принца гораздо раньше, чем истёк час.
– Не получится, – сказал он. – С ним придётся слишком долго возиться. Может быть, до ночи, может быть, даже до утра. Я всё-таки не палач, ты, полагаю, тоже.
– Я умею только лечить.
– Значит, надо решать, как поступим. Бросить всё, уходить?
– Нет. Сам найду. Я тоже немного умею следопытничать. По крайней мере, готов попробовать.
Роннар переложил на Килана обязанность распоряжаться бойцами и взялся искать следы в лесу. Он не звал Годтвера, но тот присоединился сам, в который раз демонстрируя, что умеет работать, если это нужно. Опушку прочесали от и до, нашли множество следов, но именно поборники определили среди них те, по которым, как по вешкам, следовало идти. Разумеется, телеги пришлось оставить, но коней выпрягли всех до единого и повели за собой. Более того – обозлённые мужики поснимали часть колёс с брошенных повозок и припрятали их по зарослям, а повозки перевернули. Вещи распределили между собой так, чтоб не оставить мародёрам вообще ничего, и при этом иметь возможность в любой момент сбросить скарб и вступить в схватку.
Роннар искал путь к спрятанному в болотах посёлку скорее на наитии, и тут ему очень помогли Годтвер и Нельга, молодой парень из коренных иоманцев, охотник и ловкий следопыт. Не везде лошадей легко было провести, иногда приходилось уговаривать и даже тащить по зыбкой почве, но отряд всё-таки продвигался вперёд. А через какое-то время принцу притащили перепуганную, встрёпанную девчонку: объяснили, что она пряталась в зарослях и отбивалась, как дикая кошка. Девчонка и теперь продолжала отбиваться, Роннару пришлось какое-то время держать её на вытянутых руках и ждать, пока хоть чуть-чуть подуспокоится и придёт в себя.
– Ну, всё? – спросил он, когда она то ли устала, то ли убедилась, что убивать или насиловать прямо сейчас её не будут. – Прекратила комедию ломать? Ты кто такая? Откуда? Много тут народу живёт?.. Да не отдадим мы тебя никому! Чего ты опять голосишь?
– Только не к ним… Ни за что! Лучше в болоте сгинуть!
– К кому – «к ним»? Да говори уже толком!
– Это банда, они обещали нам защиту, а сами присосались, как пиявки, нам теперь не продохнуть. Бестий в этом году почти и не видели, а вот бандитов – каждый день, и творят такое, что живой человек и не придумает…
– Ты от одного из них убежала?
– Убежала, и не вернусь. Лучше помереть под ёлкой. Сил уже никаких нет.
Путаясь и то и дело возвращаясь мыслью к уже рассказанному, девчонка поведала, что банда, оказывается, ещё в начале всей этой заварухи прибрала к рукам сразу три поселения, но до одного из них бестии всё-таки добрались и сожгли. Бандиты не особенно-то рвались в бой – стоило бестиям показать себя, защитники тут же испарились, так что двум другим деревням, по сути, просто повезло, раз они уцелели. При этом требовать особого отношения и обслуживания разбойники не забывали, а когда обвыклись и разгулялись, принялись вести себя, словно наёмники в захваченном городе, который отдан им на потеху.
И, конечно, девчонка знала, где бандиты засели. Предложение проводить туда бойцов Роннара вызвало у неё очередную истерику, но тут уже ждать не стали – Годтвер просто встряхнул крестьянку и обругал её так сочно, так образно, что она, ошалев, замолчала и уставилась на него удивлёнными круглыми глазами.
– Отведёшь нас туда – и всё. Поняла? Что у них там – стены? Частокол? Валы и рвы?
– Есть там, да…
– А слабое место у этих укреплений есть? Да говори, пока я тебе юбку на голову не натянул!
– Хватит с меня натягивания юбок!.. – ощерилась она.
– Поговори мне. Есть слабое место, спрашиваю?! – заорал поборник. Роннар поморщился.
– Да есть, есть. Покажу, – на удивление спокойно ответила девица. – Только сама я туда не сунусь ни за что, хоть на куски режьте. Вот так. Хоть режьте. Я в лесочке постою.
– А если девчонка подставная? – спросил Роннар, настойчиво отведя Годтвера в сторону. – Рассмотрел такую возможность?
– Рассмотрел. Сомнительно, что она подставная – только посмотри, как она себя ведёт! В рассказе слишком всё сходится, слишком хорошо увязываются и те вещи, о которых она не сказала. К тому же эти простодушные ребята и тем более девки врут всегда одинаково. А вот правду как раз говорят по-разному.
– Встречаются среди них и самородки. Врали́-виртуозы.
– Ну, пусть попробует меня на деле обмануть. Я же не слепой, сразу замечу засаду или подставу. Я же поборник!
– Предлагаешь нам с тобой идти в первой группе?
– Я-то пойду в любом случае, а тебе разве пристало? Ты предводитель, должен держаться в тылу и принимать результат.
– Я тоже поборник.
– А они – не бестии. А, впрочем, ты всё равно будешь решать сам.
Роннар едва заметно пожал плечами – манера Годтвера вести себя совершенно сбивала его с толку. Он уже не знал, как к нему относиться. С одной стороны – парень опасен, он, конечно, не оставил намерения расправиться с конкурентом-поборником и заполучить его силы. С другой – с ним Роннару проще иметь дело, чем с кем бы то ни было. Они говорят на одном языке, мыслят сходным образом, способны взаимодействовать, едва обмениваясь репликами, жестами, взглядами. Они – товарищи, сослуживцы.
Девчонка оказалась, с одной стороны, вполне понятливой и даже толковой, с другой – слишком ограниченной. Расстояние она мерила только шагами, полями, прогонами и дневными переходами, а местность описывала жестами и пояснениями вроде «да деревья повсюду», «о такенная гора» и «овраг да сосенка малая», и добиться от неё большего не получалось. Даже объясняя всё в своей корявой манере, она то и дело сбивалась, то есть говорила не заученно, и Роннар решил, что вряд ли всё-таки она притворяется. Если это всё хитрый план и попытка заманить их в ловушку, то слишком уж запутанно и сложно исполнено.
Девчонка всё пыталась увильнуть от обязанности показывать путь, но Нельга крепко её схватил, внятно и образно разъяснил, что не отпустит, пока не получит желаемого. И да – ей придётся вести отряд к посёлку, хочет она того или наоборот, до жути боится. Крестьянка быстро уступила – она явно сопротивлялась лишь на всякий случай, не особо-то веря в успех.
Лес, по которому она повела их отряд, был болотистым, но при этом рослым и довольно густым. В густоте была разгадка – деревья росли единым строем, цеплялись друг за друга, и так им удавалось держаться на корню на зыбкой слабой почве. Если ураган брался валить стволы, то уж валил сразу десятками, сотнями, потому что, потеряв опору соседей, легко рушились и остальные, и так получались страшнейшие буреломы в три-четыре нахлёста. Но, похоже, ураганы тут случались редко, и пока ольхи, ели и берёзы стояли, как положено. Им, конечно, по красоте и стройности было далеко до корабельных, но строить из них дома уже можно.
