Денис Новожилов - Тридевятое царство. Удар Святогора
– И все же я тебя заберу с собой! – Магистр снова пошел в атаку, удары его были слабее, чем у его рослого противника, но он мог наносить их гораздо чаще. Не будь гигант в полном доспехе, все сложилось бы иначе, но меч рыцаря не смог найти уязвимого места в его броне и только бессильно высекал искры, ударяясь о сталь. А вот массивный топор подходил для пробивания доспехов гораздо лучше, еще от двух ударов Генрих увернулся, но третий достал его, раскроив доспех меченосца. Во все стороны брызнула кровь, и ее защитник рухнул вниз с разрубленной грудью. Василиса закричала. Первый раз она видела, как убивают человека, да еще так близко. В качестве княжны она, конечно, подписывала указы на казнь, но сама всегда сторонилась смерти и страданий, предоставляя эту часть заботы о государстве Ставру.
– Прощения просим, панночка, – беззаботно улыбнулся щербатым ртом убийца Генриха, – этот собачий сын пытался утащить вас, чтобы как заложницу использовать.
– Генрих так бы не поступил, – Василиса говорила сквозь слезы, ей было жаль рыцаря, он единственный из чужаков проявил к ней доброту, она даже увлеклась этим с виду холодным, но внутри таким нежным мужчиной.
– Да все они песьи дети, панночка, – здоровяк не выказывал по отношению к Василисе никакой агрессии или злобы, – мы не представлены, но я о вас наслышан, а вы, вполне возможно, слышали обо мне. Я воевода Бронислав.
– Тот самый непокорный воевода, что сегодня должен был потерпеть поражение? – удивилась Василиса. – Я смотрю, все пошло не так, как планировал орден. Скажите, а Казимир точно мертв?
– Насчет Казимира точно сказать не могу – когда я отрубил ему голову, он еще был жив, а потом его тело рухнуло на землю, и я не стал проверять.
Василиса облегченно вздохнула: ее мучитель получил по заслугам.
– Обманули мы их, панна Василиса, – улыбнулся ей воевода, – ловушка это была. И попались они в нее как миленькие.
– С утра рыцари обсуждали, что войск у вас мало и новых нету. – Василиса недоверчиво глянула на воеводу. Этот гигант начинал ей нравиться, хоть и убил он недавно на ее глазах человека, а все равно производил впечатление человека незлого и веселого – такой если и убивает, то лишь по необходимости. Или она слишком долгое время провела в обществе холодных рыцарей и просто соскучилась по простому человеческому общению. Жители Белого королевства были очень похожи на русичей, даже говор схож. Василиса прекрасно понимала воеводу, хоть он и говорил на своем языке.
– Так они сами нам подмогу и привели, – расплылся в довольной улыбке Бронислав.
Василиса не успела задать другой вопрос – в шатер вошел рослый воин в белых доспехах. Он внимательно осмотрелся, переглянулся с Брониславом и застыл возле входа. Следом за ним в шатер вошел еще один человек в белых доспехах, и он отличался от остальных весьма сильно. Очертания его фигура имела весьма округлые, но, поймав его взгляд, вряд ли кто-нибудь посмел бы назвать его толстым. Скорее, его можно было назвать дородным или важным. Лицо его обрамляла седая борода, она не была похожа на бороды, принятые на Руси, росла не столько вниз, сколько в стороны, и была аккуратно расчесана. Василиса сразу узнала этого человека, она много раз видела его на портретах, это был король Белого королевства, Сигизмунд, собственной персоной, живой и здоровый.
– Василиса тут, ваше величество, – бодро отрапортовал ему Бронислав.
– Ну спасибо, а то я сам бы не заметил, – устало ответил ему король, он поклонился Василисе, – здравствуйте, моя дорогая, вот и свиделись.
– Здравствуйте, – вежливо ответила ему растерявшаяся Василиса, – очень приятно.
– Хотел бы и я ответить тем же, – вздохнул Сигизмунд, – надеюсь, вы простите скорбящему отцу, потерявшему сегодня двух сыновей, отсутствие радости.
– Как – двух, – изумился Бронислав, – Любомир пал?
– Ты же, песья кровь, меня уверял, что не прошибить орденскому клину пять рядов щитоносцев! – грозно крикнул на воеводу король; он осмотрелся по сторонам, увидел на столе массивную шкатулку и, схватив ее, с силой запустил в своего воеводу. Шкатулка со звоном ударилась о доспех, Бронислав стоял с хмурым лицом и даже не попытался увернуться.
– Виноват, ваше величество, ошибся.
– Знаю, что виноват, – отрезал король, – только кому с того легче… Понимаешь, какая теперь у нас ситуация сложилась, вместо триумфа? Изольда где?
– Изольда, она… фьють, – махнул рукой Бронислав.
– Что «фьють», – опешил Сигизмунд, – ты толком говори.
– Улетела, – пояснил Бронислав, – на метле.
– У тебя три задачи было: уберечь Любомира и перехватить Изольду и Василису. И ты провалил две. Что мне думать, старый друг?
– Виноват, – снова горестно развел руками Бронислав, – казни, владыка, если хочешь; я заслужил…
– Мы с тобой с младых ногтей вместе, как я тебя казню? Верней тебя у меня никого и нет. Но подвел ты меня сегодня сильно.
Воевода молчал, перебирая пальцами по рукояти своего огромного топора.
– Простите, Василиса, – обратился к княгине Сигизмунд, – у нас серьезный разговор будет, подождите еще чуть-чуть. Тащите пока этого, – обратился он к стражнику.
В шатер втащили избитого человека в порванной одежде, Василиса с огромным трудом узнала в пленнике великого магистра. От былой вальяжности и спеси не осталось и следа, он злобно смотрел на Сигизмунда, пытаясь взглядом испепелить его.
– Смотри, как злобно зыркает, – король кивнул Василисе, – а ведь сам и виноват.
– Сына не пожалел. – Магистр буквально шипел от злобы, как змея.
– Пришлось, – грустно ответил своему пленнику Сигизмунд, – иначе такой волчище, как ты, не попался бы в силок.
– Добили бы мы вас, если б шляхтичи в спину нам не ударили. Даже в одиночку побили бы.
– Как есть побили бы, – согласился Сигизмунд, – а только не могли вы шляхту с собой не брать. Надо же было показать, что часть государства за вас. Иначе как захватчикам пришлось бы идти. А я-то знал: стоит моей шляхте увидеть, что я жив-здоров, да указать на вас как на врагов – они сразу переметнутся. Одно дело старшего брата против младшего поддержать в претензии на трон, совсем иное – против короля выступать, бунтуя. Шляхта моя хоть и гнилая насквозь, а не дураки уж совсем, я-то их как облупленных знаю.
– И все же сыночка твоего любимого мы достали, – злобно бросил ему великий магистр, – так что теперь у тебя наследников не осталось.
– Ты бы не злил меня, псина, – бросил ему Сигизмунд, – а впрочем, не важно, я тебя все равно в живых не оставлю. Такой, как ты, даже с вырванными зубами опасен. А насчет наследников ты не совсем прав. – Король кивнул на Василису. Магистр сразу все понял и с криком дернулся в ее направлении, пытаясь ударить в живот головой. Василиса не успела отойти, но Бронислав не зевал. Стальной рукавицей он ударил Теодора по голове, и тот кулем рухнул на землю.
– Вытащите его отсюда, поводим по улицам Белого города, как трофей, да и повесим. Чай, не каждый день в плен великие магистры попадают.
Король Сигизмунд наконец повернулся лицом к Василисе:
– Наслышан я, девочка, о твоих злоключениях, у меня тут половина войска – шпионы.
– Девочки в поле гусей гоняют, а я – княгиня Тривосьмого царства.
– Смотри какая… а, Бронислав? Гордая.
– И красивая, – поддакнул воевода, снова улыбнувшись щербатым ртом.
– И красивая, – не стал спорить король, – у Финиста – Ясного Сокола простых детей быть не могло.
– Вы знали моего отца?
– Знал. Конечно, знал. Это ведь я дал ему слово не нападать, пока он на степняков войско ведет. До чего смелый был мужчина, впрямь настоящий сокол. Я тогда не такой был, – Сигизмунд потер руками пузо, – я тогда тоже орел был, ловкий и стройный. – Бронислав закряхтел, давя смешок. Король кинул на него недовольный взгляд, и тот постарался сделать серьезное лицо. – Так что были мы почти что друзьями… Ладно, вопрос сейчас в другом. Ты сама видишь ситуацию, в которую мы угодили. Останься жив Любомир, праздновали бы победу да радовались. Вот только не всегда все идет, как нам бы хотелось. Совсем-то не брать Любомира в бой было нельзя. Шляхтичи должны видеть, что будущий король с ними вместе на битву идет. Спрятали его за пятью шеренгами латников, лучших воинов. Да только недооценили мощь, с которой бьет рыцарский кулак ордена, пробили они все пять шеренг. Еще немного – и победили бы меченосцы; хорошо, переметнулись быстро остальные: все же помнят, что лучше не злить короля Сигизмунда.
Василиса поняла, что король напоминает об истории с изменой одного знатного рода Белого королевства; молодой тогда еще Сигизмунд приказал вырезать род изменников подчистую, до последнего человека, сразу показав всем, кто новый хозяин в королевстве.
– Соболезную вашей потере. – Василиса слегка поклонилась королю, она перестала бояться этого человека, как и его грозного воеводы. Мысль о том, что ее мучитель Казимир мертв, а его злобная сестра спасается бегством, как загнанный зверь, грела душу красавицы.
