Юрий Никитин - Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)
– Ну что там? – шепнул он.
Олег ответил, едва шевеля губами, голову не поднимал:
– Семьдесят тяжелых танков, два десятка бронированных машин для пехоты… Офицерские палатки ближе вон к тому радару… Командует генерал Сонофабич, с ним сейчас полковник Арансон и полковник Факанус… А, черт, чем занимаются, животные…
Мрак ощутил сильнейшую волну отвращения. Шепнул сочувствующе:
– А что делать? Жара, гормоны давят… За римскими легионами гнали стада овец, как писалось в документах, «для половых нужд армии», а эти союзники еще практичнее… О чем говорят?
– Погоди, пусть отдышатся. Потные, мерзкие твари… Нет, пить начали… В такую жару! Ладно, черт с ними, ждать некогда. Судя по нервозности, Кропоткин прибыл вчера, устроил разгон. Сегодняшняя бомбардировка – по его приказу. Где именно он сейчас, не скажу, но в лагере. Утром у них приказ выступить, захватить долину. Под предлогом борьбы с террористами быстро уничтожить все живое. Так, чтобы к моменту прибытия журналистов и репортеров уже все было кончено. Правда, в последнее время они все меньше церемонятся с общественным мнением, но когда можно пощеголять с белыми крыльями за спиной, то почему бы нет?
Он уже сидел, бледное лицо было обращено в сторону лагеря. Мрак снова с тревогой подумал, что их могут засечь, ракета ударит сюда меньше чем через две секунды, но Олег, обычно трусливый до свинячьего визга, смотрит лишь с мрачной злостью. Значит, что-то там да отключил или создал какие-то помехи…
Как это Олег делает, да еще на расстоянии, спросить не успел, тот неслышно скользнул вниз, в темноту. Он не объяснял, как они будут действовать, все понятно. Мрак припал к земле, на мгновение слился с темнотой.
Через какой-то миг крупная черная тень бесшумно скользнула по склону в направлении лагеря.
Олег передвигался быстро, не теряя ни доли секунды. Сумка становилась все легче, а когда он поставил последнюю мину, то скользнул в сторону склада, на миг часовой успел увидеть мелькнувшую тень, тут же мир взорвался перед его глазами, а Олег скользнул вовнутрь.
Труп часового бросил сразу же за дверью, глаза жадно шарили по ящикам. Так, вот за ровно уложенными гранатометами идут штабеля взрывчатки. Что-то захватим с собой, остальное заминируем здесь, на месте…
Через четверть часа он был уже на другом конце военного лагеря. Эти части быстрого реагирования не такие уж и быстрые, если не заметили, что он оставил на своем пути шестерых со сломанными шеями.
В ночи на той стороне лагеря расцвел оранжевый шар. Красный, с багровыми вкраплениями, пошел во все стороны, безобразный, как гнойный нарыв. Секундой позже докатился тяжелый грохот. Ударила горячая волна. Шар ширился, рос, тут же рвануло чуть левее, а потом могучие взрывы ударили серией. Огонь расплескивался жаркий, струи взлетали на немыслимую высоту. Особенно мощно грохнул склад горючего, Олег узнал его по цвету пламени. В сотне шагов левее взрывались бочки с бензином, некоторые швыряло в стороны, как бенгальские огоньки.
«Вот так, мать вашу», – сказал себе Мрак яростно. Его палец нажал очередную красную кнопку взрывателя, а ноги будто сами по себе несли вдоль темных караульных помещений, вдоль колонны замерших танков.
Он никогда не считал себя профессионалом, потому что в любой войне или драке, куда бы ни ввязывался, он был на стороне тех, кому сочувствовал, и потому дрался не за деньги, хотя гонорары выторговывал повыше, но «за справедливость».
– Мать вашу, – прошептал он, – это я сплоховал…
Из развороченной взрывом казармы выскочило и неслось в его сторону с десяток дюжих парней. Мрак видел их не выше колен, тяжелые ботинки грузно и грозно топают даже сейчас, среди взрывов, грохота и разбрызгивающихся струй бензина. Все заученно бегут в ногу всей группой, так бы их и срезать одной очередью… Но если увидят голого мужика между броневиками, их пальцы автоматически нажмут на спусковые крючки, а ему сейчас не до драк, рано… Надо что-то делать…
Коммандос промчались в сторону домика, над которым развевался флаг. Командир успел увидеть, как под бронетранспортером прошмыгнул огромный черный пес, скорее даже волк, только слишком громадный, горячий ветер швырнул в лица горящие клочья.
Раздался страшный треск. Один из бронетранспортеров подпрыгнул, толстые броневые плиты с лязгом разодрало, как жесть. Снаряды рвались так часто, словно каток шел по рассыпанным орехам, огненные фейерверки выстреливались длинные, как трепещущие молнии.
Среди взрывов, огня, редких мечущихся фигурок вдруг мелькнула одна: рослая, с красными волосами, что не металась, не вопила, а двигалась с миниганом, похожим на работающий огнемет: пламегаситель не убрал, шесть стволов с такой силой и скоростью выбрасывают град пуль, что те сметают все на пути, прорубывают проходы, словно через камыш проносятся огромные вепри.
Мрак ударился оземь, поднялся в человечьей личине. Десантник, что набежал сбоку, умер раньше, чем понял, что его убило.
– Не такие уж они и быстрые… – повторил Мрак.
Рожок оказался почти пуст – в кого же этот герой стрелял? – руки привычно перезарядили, потом он углядел поблизости перевернутый пулемет, несколько тяжеловатый, зато с полным боезапасом…
Когда из-за горящего здания выскочили, грузно топая, краснорожие молодцы, Мрак был уже готов и с охотой нажал на спусковые крючки. Пулемет застучал ровно и мощно, деловито. Бронедоспехи, что выдерживают прямое попадание даже из «гюрзы», с треском разлетались, как осколки стекла под пулями из крупнокалиберного пулемета, что бьют, как небольшие снаряды.
– Да, не быстрые… – процедил Мрак сквозь зубы.
Очередь разрезала бегущих пополам, как будто они попали под лазерный луч из марсианского треножника. Десяток крепких мужчин мгновенно превратились в окровавленные туши, что ничем не отличались от тех, что вывешивают на крепких крючьях в базарных рядах.
В середине лагеря грохнул страшный взрыв. Сотни тысяч осколков со страшной силой искрошили ближайшие здания, машины. Двери и окна вылетели сразу, а затем Мрак увидел, как медленно рушатся иссеченные стены, не в силах выдержать собственную тяжесть. В сторонке качнулся огромный бензовоз, из десятков дыр в корпусе хлестали прозрачные струи.
Свет погас по всему периметру, затем на месте бензовоза вспыхнул огненный шар, разросся победно. В освещенном круге лежали в лужах крови тела. Мрак пригнулся за бетонным барьером, ударная волна прошла так знакомо, будто над головой со свистом пролетела огромная дубина.
В грузовике начали рваться снаряды, грохот разрывал барабанные перепонки. Грузовик разворотило сразу, снаряды раскатились по горящему покрытию. Бочки с бензином лопались, взрывались, горячие кулаки воздуха били с такой силой, что, когда он вскочил и побежал к офицерскому домику, его швыряло как лист по ветру, дважды падал, его катило через голову, как свернувшегося ежа.
Когда взорвалась емкость с дизельным топливом для танков, Мрак вжался в бетон, уверенный, что чертовы союзники притащили тактические атомные снаряды, а сейчас Олег их взорвал. Страшная ударная волна прошла над ним, стена здания даже не затрещала – весь дом смело и унесло на другую сторону лагеря бесформенными кусками плит, убивая и калеча людей.
На взлетной полосе загорались и взрывались транспортные вертолеты. Крошечные черные фигурки метались среди пламени, многие загорались и падали в огонь вопящими куклами. Кто-то успевал вскарабкаться в кабину, над двумя вертолетами даже начали раскручиваться широкие винты. Их лопасти отражались в лужах разлившегося горящего бензина, шасси стали похожи на праздничные колеса шутих, что с треском и шипением разбрасывают искры…
Оба взрыва грохнули один за другим, горящие обломки раскидало в стороны и забросило высоко в багровое небо, озаренное столбами огня.
На краю поля три бронетранспортера внезапно ожили, развернулись в их сторону. Мрак увидел вспышку, мгновенно припал к земле. Раздался грохот выстрелов, над ним пахнуло горячим ветром. «Семидесятимиллиметровые, – мелькнуло в голове, – ошалели, лупят не глядя… Самые опасные люди на свете – это перепуганные дурни».
Со второго бронетранспортера в его сторону шарахнули ракетами. Взрывы раскалывали бетон, осколки свистели над головой. Он пока был в безопасности, но подняться нельзя, а если не двигаться, то его захватят как мышь под перевернутой кастрюлей.
Он привстал на колено, пулемет задергался в его руках. Умирать, так стреляя, мелькнула шальная мысль. Пуля рванула за волосы, другая больно ударила в бок, воздух свистел и визжал от комочков раскаленного металла, он сам заорал и продолжил поливать горячим свинцом бегущих на него…
…как увидел, что они падают раньше, чем их настигают его пули, падают во множестве. Бронетранспортер подпрыгнул, бока раздуло взрывом, во все стороны вырвались струи огня и дыма, а сорванная крышка люка унеслась в горящее небо.
