Терри Гудкайнд - Исповедница
Ваша жизнь будет в вашем распоряжении, но если вы вновь потратите ее на то, чтобы продолжать поклоняться другим мирам, во имя видений вечного спасения, желая таким образом сбежать от реальности бытия, вы пожнете лишь пустоту смерти, после того как потратите жизнь, не прожив ее. У вас будет шанс иметь жизнь, и будет в вашей власти – или высоко ценить эту драгоценную жизнь, или выбросить ее, разменяв ни на что.
Вам хотелось нового рассвета для человечества. Вам хотелось обрести такой мир жизни, в котором захват другого царства, другой реальности воспринимался бы как благороднейшее дело человечества. Я оставляю вам в дар это ваше желание. Теперь вам предстоит жить с ним.
Мы же будем свободны от вас.
Ваш мир будет только вашим миром. Вы никогда не сможете вернуться в этот вот мир, потому что для вас не будет пути назад. Как только эти врата закроются, для вас больше не будет преисподней, как черного хода, как не будет для вас и другого мира, кроме вашего собственного мира. И больше не будет средств попасть в этот, наш мир, и в другие миры, наслоившиеся на него.
Те из нас, кто остаются здесь, будут продолжать жить в нашем мире, как и прежде, вместе со всем тем, что существовало в нем, со всеми царствами, которые все время существовали рядом с этим миром, то есть миром живого.
Ваш же мир не будет окружен никакими царствами. Он будет островом жизни. Вечность будет отделять его от всего, что находится здесь. Это значит, что вы будете отрезаны в том числе и от преисподней, от царства мертвых.
Ваше существование в вашем мире будет ограниченным. У вас будет ваша собственная жизнь, но когда умрете, ваши души прекратят существование. У вас есть лишь один способ существования – в вашем мире жизни. Если вы продолжите попусту растрачивать ее, если не сумеете воспользоваться своим разумом для надлежащего осмысления реальности вашего мира, вашего единственного существования, вы утратите всю бесценную значимость вашей единственной жизни.
У вас есть жизнь. И теперь у вас есть свой собственный мир. Вы никогда не сможете вернуться вот в этот. Вы никогда больше не сможете причинить нам вред. Я даю вам то, к чему вы стремились: мир без драконов… и без всего того, что связано с магией. Вы будете обречены на вечную тоску о том, чего больше не сможете обрести.
Уверен, каждый новый день будет доставлять нам новые испытания, с которыми придется справляться, но среди них уже не будет верований Ордена. И, как сказала Никки, здесь вы просто лишние и никому не нужны.
Глава 63
В чистое белое пространство вступила его сестра Дженнсен. С ней был и Том, его рука обнимала ее плечи. Рядом с ними оказались Энсен, Оуэн и Мерили. За исключением Тома, они все были изначально лишенными дара – они были Столпы Творения.
– Ричард, – сказала Дженнсен, – мы хотим отправиться в другой, только что созданный, новый мир.
Слеза скатилась по щеке Ричарда. Он знал, что все такие же, как она, слышали их, и все они согласны с ней.
– Вы все, каждый из вас, имеете полное право оставаться здесь и жить совершенно свободно.
– Я знаю, – сказала она за всех. – Но ты учил меня ценить жизнь и уважать жизнь других. Этот мир – мир магии. Мы не хотим, чтобы наша жизнь происходила в ущерб этому миру и влияла на тех, кто живет здесь и чье бытие зависит от магии. Мы Столпы Творения. Нам необходимо существовать в другом мире, мире без магии. Этот мир – это твой мир. А тот дальний мир – это мир наш.
Ричард погладил ее по щеке.
– Как бы мне ни хотелось, чтобы ты осталась здесь, но я все понимаю.
Это было не просто понимание: он знал, что они захотят уйти в тот, другой мир.
Ричард улыбнулся, глядя на то, насколько она действительно красива и какой она добрый человек.
– Думаю, там ты найдешь безопасный дом для себя и для своих друзей.
– Вы считаете, что там мы будем в безопасности, Лорд Рал? – спросил Том. – Я имею в виду, если принять во внимание природу людей, которых вы отправляете населять и обживать этот новый отдельный мир?
Ричард кивнул.
– Такие движения, как Орден, которые лишь разлагают и разрушают жизнь своих сторонников и верующих, нуждаются во врагах, чтобы отвлекать внимание от той глубочайшей нищеты, которую они порождают. Великий демон дает им оправдание этой нищеты. Такой враг, которым были мы, – это клей, что связывает вместе все валящиеся на них страдания. Без наличия отговорки в виде сильного злостного врага, которого можно обвинять во всем, их идеи, даже если они безгранично властвуют тысячу лет, в конечном счете обрушатся сами по себе. Самая обычная тирания вырастает, как правило, на подобных руинах, из нее слабо разгорается это же пламя, и история повторяется вновь, на каждом цикле бесконечного, но ограниченного развития людей, сваливающих вину на других.
Те, кто лишен дара, будут слишком незначительным врагом для Ордена, чтобы обращать на них внимание, замечать или обвинять. Вы окажетесь слишком мелким врагом, слишком незначительными по численности, чтобы стать для них полезным предлогом или оправданием.
– Нам ничто не будет угрожать, – сказала Дженнсен, отвечая на беспокойство, все еще отражающееся в глазах Ричарда. – При отсутствии такого врага, какой был у них здесь, с которым можно вести борьбу и захватывать его земли, люди Ордена обратят свою ненависть внутрь себя. Они станут жертвами друг друга. Мы постараемся не привлекать к себе заметного внимания, и с нами все будет в порядке.
Ричард кивнул.
– Если вы встанете на их пути, если попадетесь им на глаза, они всех вас растерзают, но я надеюсь, что ты и твои люди сможете найти место… возможно, в том районе, который в этом мире известен как Бандакар. Там вы наверняка сможете жить собственной жизнью. Хотелось бы, чтобы все было немного иначе, но я знаю, что по-другому невозможно.
Я направил заклинание Огненной Цепи в этот новосозданный мир, – сказал он ей. – Оно будет работать там, воздействуя на всех людей, стирая память этого мира, память обо всем, что вы оставили здесь. Мне пришлось оставить в этом заклинании и те искажения, что внесены в него гармониями, с тем чтобы гарантировать, что в том новом мире окажется уничтожена любая занесенная туда магия.
И вместе с магией будет уничтожена любая память об этом месте.
Не представляю, как и чем будет заполнена пустота в памяти людей, – что именно в конечном счете заменит их настоящую историю и их настоящие воспоминания. Возникшие новые воспоминания будут казаться более верными и более точными, чем действительность, чем то, что было когда-то здесь. Те созданные воспоминания окажутся связаны друг с другом в разумах людей благодаря заклинанию Огненной Цепи, станут общей уверенностью и общим несомненным фактом. Это верование будет господствовать над будущими поколениями, несмотря ни на что. Каждое воспоминание о нас в том отделенном мире в конце концов будет потеряно.
Но я не могу быть уверенным, что заклинание Огненной Цепи и загрязнение, разрушающее магию, сработают до конца в соответствии с тем, как они действуют. Я не могу быть уверенным, что все, обладающие хоть какой-то магией, не найдут пути для ее сохранения.
Ричард опустил руку на плечо Дженнсен.
– Ты и подобные тебе будут гарантией будущего вашего мира, гарантией того, что магия окажется полностью изъята из существования в этом мире для будущих поколений. Когда ваши потомки будут иметь отношение к каждому родившемуся, то в том далеком мире больше не останется магии, даже если кто-то и попытается сохранить ее, чтобы использовать во имя амбиций и собственного честолюбия. Время и все те Столпы Творения, которые родятся в будущем, распространят ваши свойства, приводящие к отсутствию даже искры природного дара, так что в будущем в том мире никто не сможет родиться даже с малой искрой дара, и потому никто не сможет вернуть магию туда. Но здесь она по-прежнему будет жить.
Я знаю, что ты будешь помнить меня, Дженнсен, но знаю также и то, что пройдет время, и эта память, вместе со всем остальным, что связано с нашим миром, со всем, что было в нем, ускользнет и станет не более чем легендой.
Ричард повернулся к Тому, рослому светловолосому д’ха-рианину.
– Ты не относишься к тем, кто лишен по рождению дара.
Том кивнул.
– Но я люблю Дженнсен и больше всего на свете хочу быть с ней. Где бы мы ни оказались, это будет замечательно, как замечательной будет та жизнь, которая ждет нас вместе с ней. И я восхищен перспективой помогать в строительстве нового мира для нас, мира, где Дженнсен и все остальные, неотмеченные природным даром, не будут чем-то особым, а будут просто людьми.
Я прошу, Лорд Рал, чтобы вы освободили меня от обязанности служить вам, чтобы я мог посвятить свою жизнь любви и защите вашей сестры, а также всех остальных наших людей в нашем новом мире.
Ричард улыбнулся, и они пожали друг другу руки.
– Мне нет нужды освобождать тебя, Том. Ты всегда служил мне по собственной воле. Я буду всегда благодарен тебе за то, что ты сделал Дженнсен счастливой.
