И. Эдмер - Огненный Странник
– Я, конечно, сотворил чудо и спас Вас, но Вам надо восстановить силы.
С минуту помолчав, Берг продолжил:
– Вообще-то, у меня тут была одна идея… Я думаю, что причина Вашей потери сил – в кинжале, которым Вас ранили. Мне кажется, что он может не только причинять физический ущерб, но и воздействовать каким-то магическим образом. Уж очень он странный…
– Странный? – перебил его Локи удивленно. – Магически?
– Да-да, он был очень странный! И поэтому, как только я извлек его из Вас, то сразу же передал его Одину24. Именно из-за этого он страстно желает видеть Вас, но слово лекаря – даже для Правителя – закон! Все вопросы и разговоры – завтра! Сегодня – строжайший покой! – Берг улыбнулся. – Отдыхайте, вечером я навещу Вас.
Старец развернулся и вышел из покоев. Локи задумался над словами Берга. Может, он что-то упустил? Магия? Он не почувствовал ее. Странно, очень странно! Не прошло и нескольких минут, после ухода лекаря, как дверь в покои снова распахнулась. В комнату вошел статный мужчина, от которого исходили безграничная сила и величие. Это был сам глава пантеона. Один. Наивно Берг полагал, что слово лекаря для него закон. Для Правителя есть только одно слово, которое закон – это Его Слово и это – Его Закон.
Один останавливающим жестом дал понять Локи, что тот может не вставать.
– Я не стал бы тебя беспокоить сегодня, – начал разговор Один, – но дело не терпит отлагательств. Думаю, дорогой Берг меня простит за то, что я ослушался его. Я пришел к тебе вот с чем, точнее из-за чего.
Локи только сейчас заметил в руках у Правителя сверток из черной шелковой ткани, который он держал с каким-то непонятным трепетом. «Удивительно! До Йоля еще далеко, а ко мне что-то зачастили с подарками!» Один изящным жестом руки распахнул ткань. Под лучами рассветного солнца заблестел тот самый кинжал.
Во время боя Локи не мог хорошо разглядеть его, теперь это стало для него возможным в полной мере. Кинжал был действительно, мягко говоря, необычен, но это не умоляло его великолепия. Его смертоносная часть состояла из четырех лезвий, четырех граней, словно четыре стороны света или четыре стихии причудливым образом срослись между собой в одно целое, для того чтобы нести своим единством смерть. По всей длине лезвий были нанесены надписи. Локи не смог понять их. Язык был ему незнаком. Ручка кинжала так же была исписана символами и сделана из непонятного материала. Кость? Лекарь был прав, без магии здесь не обошлось, но почему он не почувствовал ее?
– Я не буду спрашивать тебя, что ты делал в Мидгарде25: это твое личное дело. Меня волнует сейчас только одно: где ты взял этот кинжал? Откуда он у тебя? Я попытался расспросить Хугин, но безуспешно. Ничего толкового она мне не сказала, – по тону говорившего, было понятно, что к вопросам о посещении Мидгарда, они еще вернутся.
– А ты разве не знаешь, откуда он у меня? Тебе лекарь ничего не сказал? – Локи был взбешен тоном Правителя.
– Не остри! – повысил голос Один. – Ты прекрасно понимаешь, о чем именно я тебя спросил.
– А твоя птичка тебе ничего не пропела? Что-то плохо она стала исполнять свои обязанности, раз ты у меня ищешь ответы, – Локи понимал, что своим наглым поведением переходит грань дозволенного, но у них с Мыслью были обоюдные претензии и никто из них, по возможности, не упускал шанса насолить друг другу.
– Вообще-то, эта птичка тебе жизнь спасла! А могла бы этого и не делать. А ты вместо благодарности…
Локи прервал нравоучительную тираду:
– О, как же так! Как я посмел! Прошу великодушно меня простить! – Локи, как был обнажен, так и вскочил с постели. – Повелитель, позвольте мне все исправить! Я сейчас же побегу к ней! Мне прямо так ей благодарность выразить или все же можно штаны одеть?
– Успокойся! Мне сейчас не до ваших с Хугин разногласий! Скажи, откуда это у тебя… – поймав на себе злобный взгляд, Один вздохнул, – хорошо. Кто тебя ранил им? Такая постановка вопроса тебя устраивает?
– Вполне! – Локи все же начал одеваться. – Женщина. Меня пыталась им убить простая смертная.
– Простая? Смертная? Тебя чуть не прикончила смертная? Откуда у простой смертной кинжал такой силы? И почему Хугин не увидела ничего? Она не видела смертной! Она видела всего лишь странную возню на мосту. В последний момент она увидела тебя, но про женщину она ни слова не сказала. Простая смертная, говоришь? – задумчивость сквозняком проступила в голосе Одина.
– Магии я от нее не ощущал. Она обычная, вполне обычная… – несмотря на ущемленную гордость, Локи не стал ничего скрывать от Правителя.
– Вообще-то, если ты не забыл: ты – необычный, совсем необычный! Ты все-таки асгардец! А мы просто так своих способностей не теряем! Если ты уверен в том, что она была обычной, то значит вот это, – Один кивнул на кинжал, – необычно. И как это могло попасть в руки к смертной?
– Ничего необычного я в этом ножичке не чувствую… Кто вообще смог его соорудить? – Локи покрутил в руках кинжал.
– Чисто из праздного любопытства, а что ты сделал со своей внешностью? – Один был явно не доволен разговором и решил увести его в другое русло.
Локи сначала не понял вопроса, а потом провел рукой по волосам, которые в дань мидгардской моде изменили цвет и длину.
– Я в Мидгарде был, как ты помнишь, а длина там, вот уж век, как не в моде, да и огненный цвет не способствует незаметности. Появись я там в своем прежнем обличии, думаю, привлек бы к себе ненужное внимание.
– Ладно, я пошел, а ты все-таки отдохни. Жду тебя вечером.
С этими словами Один растаял в воздухе, оставив Локи с открытым для вопроса ртом. «Правитель уходит и приходит, когда ему вздумается! Мне бы так уметь перемещаться в пространстве! Сколько не бился, а успехи не впечатляют. Надо будет как-нибудь спросить у Одина: как он все-таки это делает?»
Глава 8. Пыль и немного Памяти
Остаток дня Локи провел в раздумьях. Он был рад тому, что ему спасли жизнь, но к тому, что он очнется в Асгарде, готов не был. Своим этот мир он мог назвать с большой натяжкой.
Если бы он пожелал, то мог бы назвать своим любой из миров, но ни в одном из девяти, он так и не смог обосноваться, как говорят смертные «не смог пустить корни», обрести дом. И сейчас по сути своей он был бездомным странником. Огненным Странником.
Он – свободен от всего и от всех.
Он – неподвластен как ветер – никому не под силу поймать ветер, а тем более приручить его.
Он – изменчив как вода – никто не знает, что таится в глубине водной глади, а бороздить водные просторы – можно ровно настолько, насколько позволено.
Он – необуздан как огонь – никто не может удержать огонь в руке – рано или поздно он обожжет.
Он – способен быть всем и никем одновременно. Быть не таким как все. Быть одиночкой…
«Толпа» – не любит одиночек. Что движет этой толпой? Презрение, ненависть, страх…
Его презирают. И из-за этого презрения его всегда обвиняют во всех тяжких, называют беспринципным, шутом, злодеем… Да есть у него принципы! Есть! Просто не каждый может их понять и принять.
Его ненавидят. Ненавидят за прескверный характер и силу, хотя он и сам не знает до конца, какой силой обладает. Почему-то ему приписали огненную стихию и обман вселенского масштаба! Наверное, за то, что он похож на огонь, который обманчив – сейчас он греет, а через минуту уже пожирает тебя в своем пекле.
Его боятся, но еще больше боятся Одина, у которого он на хорошем счету. Один часто прибегает к его услугам – ведь он – лучший в своем деле. Ему нет равных в нахождении чего бы то или кого бы то ни было. Но теперь в Асгарде узнают об этом происшествии и «толпа» обязательно спустит на него всех собак. Мол, не случайность, а затевал целенаправленное человекоубийство! Серьезного разговора с Правителем не избежать, а раскрывать истинную причину своих поступков ему не хотелось.
В его мире не было той, с которой он хотел бы разделить ложе. «Эти», им даже названия он придумать не мог, не достойны его! Ни одна!
В памяти еще были свежи воспоминания о том, как он проявил неосторожность и одной из «этих» досталась ночь его страсти. Так же в памяти были свежи воспоминания о том, как все шептались на утро, мусоля самые откровенные подробности. Пересуды прекратились лишь после того, как он помог слишком разговорчивой пассии отправиться в путешествие с билетом только в один конец. Естественно, он действовал тайно, но всем было понятно, что Илва26 перепутала заклятья не просто так. Доказать его причастность никто не смог, так же как и найти вышеупомянутую Илву. После этого инцидента уже ни у кого и никогда не возникало желания обсуждать его личную жизнь. И вот опять, его ночные похождения могут быть преданы огласке…
Вечером он пришел в Гладсхейм – чертог Одина. Огненному Страннику не хотелось никого видеть в этот вечер. Он прошел мимо зала торжеств, в котором в полном разгаре шел пир и направился в кабинет Высокого27. Войдя в него, Локи уселся в кресло Одина и стал ждать окончания пира. В комнате не было освещения, но хозяйничать в чужом кабинете он не стал, только зажег пару свечей, которые стояли в бронзовом подсвечнике на столе.
