Владимир Венгловский - Хардкор
— Нет! — сказал ворон.
— Хугин говорит, что мы не видели, хотя встречали многих, — ухмыльнулся Вот. — Но уже давно никто не проходил, лишь только двое: монстр и мертвец.
— Врешь! — воскликнул Олег.
— Мы врем? — спросил Вот у Хугина.
Ворон пригладил клювом выбившийся из-под шляпы хозяина локон.
— Нет! — сказал он.
— Идите к черту, — в сердцах бросил я.
Возникла надпись: «Получено мастерство дипломатии, уровень первый».
— Все мы здесь в ловушке. Нам не уйти, куда бы не послали.
Вот снял шляпу, поклонился, и его не стало, лишь черная тень метнулась к лесу. Лишь где-то вдали каркнул ворон, да послышались хлопки крыльев.
— Чертовщина какая-то, — сказал Олег. — Думаешь, он не врал насчет превращения в монстра? И почему он назвал тебя мертвецом?
— Не знаю. Покажи еще раз царапины.
Олег расстегнул куртку и рубаху на груди, прикоснулся к ранкам и как-то визгливо, по-детски, вскрикнул:
— Ай! Ты смотри, кажется, серость вокруг царапин дальше расползается. Слушай, наверное, этот тип был прав. Идем быстрее в город, надо достать лекарство.
— Успеем, время еще в запасе есть. В крайнем случае, можешь выйти и переподключиться, создать нового персонажа, а старого удалить. Ты же в сознании.
— Сейчас, — сказал Олег и замер.
Затем посмотрел на меня.
— Что-то не получается вызвать меню. Попробуй и скажи, что я не так делаю.
Я попробовал. Потом еще раз попробовал.
— Знаешь, — сказал я после третьей попытки, — у меня плохие новости. Меню не вызывается. Эта игра, как ловушка, не выпускает своих игроков.
— Выходит, что Вот был прав? — тихо сказал Олег.
— Получается, что так.
Олег посмотрел на царапины у себя на груди.
— Хреново, — сказал он.
* * *Вормс мы увидели издалека. Его башни возвышались над деревьями — на первый взгляд слишком узкие, чтобы быть комфортными, слишком высокие, чтобы легко подниматься в комнаты, расположенные у вершин, они демонстрировали честолюбие волшебников, стремившихся перещеголять соперников. Ведь тот, кто построит самую высокую башню, получит себе большинство молний во время редких летних гроз. Сейчас волшебники из настоящих собирателей молний, те, что помнили еще Эрика Яростного, высадившегося на берег у фьордов и объявившего эту землю своей, остались в прошлом. Их башни смотрели пустыми окнами на город и служили пристанищем для воронов и гарпий. Еще в них изредка, в пору осенних ветров, заносит гигантских пауков на парусах из паутины. Накопители молний, те, что еще работали, собирали никому не нужное небесное электричество.
Ниже башен расположены подвесные мосты, которые должны служить путями сообщения во время сильных снегопадов или паводков. Но только сумасшедший будет идти по ним в лютую зиму, когда их раскачивает ветер, и можно поскользнуться на заледенелых досках. Это рассказывала мне Гулльвейг, оставшаяся в моей хижине на вторую ночь, а мои истории закончились. Ветер кидал в дверь льдинки, где-то вдали завывал морозный великан, горела свеча, и собирательница трав прижималась ко мне всем телом. На утро она ушла.
Вровень с мостами поднимались покрытые черепицей дома зажиточных горожан. Железо и обожженная глина, давно потускнели и растрескались.
Так выглядел город-всех-дорог, когда мы шли по лесной дороге. Но едва мы подошли ближе, как Олег удивленно присвистнул. Городские ворота были распахнуты, ветер заносил в них сухую листву. Железный лес, темный и неприветливый, место, где обитают тролли, подступал вплотную к городским стенам. По кладке поднимались колючие побеги, молодые деревца, отталкиваясь друг от друга, взбирались все выше и вгрызались корнями в камни. Слева от ворот, шагов пятьдесят на запад, росло огромное дерево. Его ствол проломил стену, ветви простирались над городом и лесом, вершина терялась среди облаков — белых, пушистых, с розовым отливом от заходящего солнца. Под ними кружились крылатые тени — то ли птицы, то ли гарпии.
Удивительно, что за массой деревьев мы не увидели гиганта раньше. Коричневая листва на нижних ветвях указывала на приближение зимы. Вверху, там, где светило солнце, ветви зеленели изумрудными оттенками, словно принадлежали совсем другому миру. Дерево подавляло величием, было совершенно невозможным здесь, возле Вормса. Я видел уже такой ясень, мертвый, покрытый ледяной корой, когда шел через перевал воющих духов. Помню простирающуюся за перевалом ледяную равнину, покрытую торосами, светящееся небо и гигантский белый ясень Иггдрасиль, сохранивший свое величие даже после гибели. Он стоял на самом горизонте — огромное дерево в ледяной броне, заросшее сосульками.
— Куда семена Иггдрасиля занесло, — сказал Олег. — Растет новое дерево предела. Город выглядит подозрительно пустым, ты заметил?
Мы прошли сквозь ворота. Ворон, сидящий на дереве каркнул, и его крик затих в лесном тумане.
Третья авентюра. Город-всех-дорог
Ветер гулял по площади, водил хороводы из опавшей листвы вокруг памятника Эрику Яростному, завывал в узких разбегающихся улочках. Каменный Эрик стоял, горделиво поднимая боевой молот, на котором вороны свили гнездо — наваленную так сяк кучу веток. Пернатый владелец гнезда взгромоздился к Эрику на макушку и сердито косил на нас взглядом.
У памятника прямо на каменной брусчатке сидел нищий. Обычный попрошайка, подобных встретишь в любом городе, будь то тихий Формир, или Вормс, где собираются толпы авантюристов.
Я должен был найти след Ёжика, остановился, сосредоточился, изменяя реальность. Сначала распался на отдельные составляющие памятник. Каменное тело Эрика превратилось в цилиндр, руки — в вытянутые трубки, голова стала шаром с нарисованным лицом. Вместо ворона — спрайтовая модель. Город — лишь нарисованные декорации среди программного кода, где выделялся цифровой след Ежи. След бежал, растворяясь среди символов, вновь выныривая среди спрайтовых моделей, а потом внезапно обрывался. Ёжик исчез. Я помахал головой, и город обрел реальность.
— Не густо людишек нынче! — Нищий поприветствовал нас поднятой склянкой, на дне которой плескалась мутная жидкость, приложился к горлышку и высосал содержимое. — Дело-то того, к вечеру идет. Кто был, по домам разбежались. Ну, и мне пора нору искать.
Он поднялся, помахал склянкой, проверяя, не остались еще капли пойла, затем швырнул ее в сторону ворот.
— Пойду я. — Он потянулся, не спеша уходить.
— Это NPC, — шепнул я Олегу. — Non-Player Character, неигровой персонаж, ходячий справочник. Слышь, подожди, добрый человек! — Я кинул нищему монетку, и тот с неожиданной ловкостью, будто и не пил вовсе, поймал ее на лету и сунул за пазуху. — Ты вчера здесь мальца не видел? Должен был прийти через ворота, новый иг… гость в городе.
— Видал, а как же не видеть? Я здесь всё время стою, пока не сожрут меня, несчастного, ни за что слопают с потрохами темной ночью.
— Куда он пошел? — нетерпеливо остановил словесный поток Олег.
— Пошел. — Нищий задумчиво поскреб щетину на подбородке. — Куда же он пошел?
— Я тебя спрашиваю, куда он пошел?
— Кто?
Олег поднял руку, над ладонью зажглись огненные руны. Я схватил его за рукав, потряс, сбивая магию, руны с шипением погасли.
— Мальчик, — сказал я. — Вчера. Куда направился?
«Мастерство дипломатии достигло второго уровня».
— А, мальчик! — улыбнулся нищий. — Так того. — Он покрутился, затем махнул рукой вглубь города. — Туда! Вот, значит, прямо туда и пошел, даже не заглянул к Илве.
Именно туда, на узкую улочку, мимо покосившейся башни вел увиденный мною цифровой след Ёжика. Там он и пропадал, не оставляя мысли, куда исчез мальчишка.
— Кто такая Илва? — спросил я.
— Владелица «Волчьей головы», вон, того, башка зубастая висит над входом. — Он ткнул пальцем в оббитую железными пластинами дверь. — Не ее башка, ясное дело, а волка, ха-ха, — рассмеялся нищий, демонстрируя пожелтевшие зубы. — Все, кто в город приходят, обязательно у нее останавливаются. И вам, значит, туда надобно.
— Зачем? — хмуро спросил Олег.
— Вечер, — поднял вверх указательный палец наш собеседник. — Скоро твари появятся, сожрут, значит, тех, кто не спрятался.
— Твари? Из леса? — удивился Олег. — А как же стражники?
— Так нет никого. Как, значит, дерево-то стену проломило, защищать город сразу некому стало. Вона, Граф всех поразогнал, сам охранять взялся, да только первым прячется, как цуцик.
— Ты лучше скажи, где у вас здесь алхимики? — задал вопрос Олег, почесывая грудь.
— Алхимики?
— Лекари, те, кто с травами возятся. Кто лечат, ну?
— А, травники! — обрадовался нищий. — Так нет их. Вернее, есть, но у Графа все. Он их, значит, под собственное покровительство взял, под крылышко, так сказать, хе-хе. Хотите что купить — к Графу идите, он денежки любит.
