Ирина Коблова - Властелин Сонхи
После нескольких простых экспериментов Орвехт понял, что исчезло: его магическая сила.
Шнырь без труда отыскал рыжего. Хоть тот и ушел Вратами Хиалы – мол-де смотрите, как я крут! – все равно остался в Аленде. Пришлось бежать до него через полгорода, и в это время что-то случилось. Гнупи не смог бы сказать, что это было, но никаких сомнений – оно случилось. Что-то поменялось на магическом плане, даже сравнить-то не с чем, на его памяти еще ни разу не происходило ничего подобного. Главное, что Шнырю с этого хуже не стало, да и прочий народец, попадавшийся ему по дороге, ничуть не пострадал, и потайные волшебные пути не закрылись – значит, в Аленде все распрекрасно. Видать, маги опять что-то намудрили, но гнупи эти дела не касаются.
Хантре он обнаружил на улице, освещенной всего четырьмя неказистыми фонарями в виде стаканов с крышками. В кругах желтого света, как будто проникающего сюда из чьих-то снов, маслянисто блестела грязь, оставшаяся после раскисшего снега. С востока задувал весенний ветер, на небе воцарилась луна, черепичные крыши отливали серебром, а на крышах дымили трубы, скрипели жестяные флюгера и темнели кошачьи силуэты.
Сперва Шнырь решил, что Хантре тоже где-то там наверху – для такого, как он, в эту пору самое милое дело! Но нет, рыжий в человеческом облике брел по середине улицы – спотыкаясь, неуверенной походкой, точно ослеп. Хотя смотрит, как зрячий… У него же ночное зрение будь здоров, а нынче идет, словно обыкновенный горожанин, который в потемках в трех шагах ничего не разглядит.
– Эй, Крысиный Вор! Ты чего?..
Хантре вздрогнул, посмотрел – но не туда, где стоял отскочивший в сторону юркий гнупи.
– Шнырь, ты здесь?
– Ты меня разве не видишь?
– Только твой голос слышу, – хрипло отозвался рыжий. – Что случилось? Не сейчас, а примерно с полчаса назад?
– Было что-то жуть какое странное, – согласился гнупи. – Оно и сейчас есть. Будто бы что-то навалилось на город и лежит не сдвинется, но по мне, так ничего не поменялось. Господин сможет объяснить, что это такое, он все знает, а если даже не знает, то найдет разгадку. Давай, перекидывайся в блохастого кота – и побежали к господину. Давай наперегонки?
– Проблема в том, что я не могу перекинуться, – негромко произнес Хантре, и казалось, разговаривает он не с собеседником, а сам с собой. – Сначала я подумал, что Аленда стала еще одной прорвой, где магия исчезает, но раз с тобой все в порядке – значит, волшебство никуда не делось. Значит, это только меня приложило…
– Ты что ли остался без магической силы? – сообразил Шнырь.
– Пытаюсь разобраться, в чем дело.
– Ух ты, так тебе и надо! Я-то тебя вижу, ты-то меня не видишь! Рыжий-бесстыжий, рыжий крыску украл, рыжий кренделя сожрал, рыжего поймали, ухи оторвали!
Хотел кинуть в него комком грязи, но вовремя спохватился: господин прогневается, если узнает.
– Рыжий, слышь, вот чего, я тогда за господином бегом побежал, уж он-то поумнее тебя и во всем разберется. А ты пока где-нибудь тихонько посиди и в драку ни с кем не лезь, а то наваляют тебе, без магии-то запросто, небось много желающих тебе навалять…
Соглядатай со всех ног помчался обратно: господин велел немедля сообщать ему, если с Крысиным Вором приключится худое, а нынче как раз тот самый случай. Он срезал путь по волшебным тропкам, так что до улицы Костяной Спицы добрался быстро. Тейзурга дома не застал – не беда, специальное заклинание в два счета привело его, куда надо: на улицу Негаданной Встречи, в кондитерскую «Лепестки желаний», которая принадлежала господину, но никто из людей про то не знал. Он сам и название ей придумал, и порой захаживал сюда под чужой личиной.
При свете волшебной лампы в виде издыхающей рыбы господин занимался престранным делом: ломал кассу бартогской работы, сияющую полированным деревом и надраенными медными рычажками. Это же его касса, а он ее вон как ломиком раскурочил, хотя мог бы в два счета открыть колдовством. То ли захотелось ему поиграть в ночного разбойника, то ли он всем на горе умом тронулся… Шнырь невольно втянул голову в плечи: ежели Тейзург рехнулся, ой-ой-ой что будет!
– Господин, вам пособить? – вымолвил он, обмирая от ужаса и приготовившись драпануть со всех ног, если маг ударится в буйство.
– Пособи. Отправляйся на кухню, собери плитки шоколада, печенье, сахар, чай. Поищи там какой-нибудь котелок, а также столовые приборы, металлические кружки и миски – бери на три персоны. Мы грабим кондитерскую. И сколько найдешь сливок, все твои.
– Ух ты, какое славное приключение! – воодушевленно отозвался Шнырь. – Уж я постараюсь!
Ясно, это новая игра: рассудительная интонация господина свидетельствовала о его здравомыслии и самообладании.
– А с Крысиным-то Вором стряслось неладное! – спохватился он, роясь в громадном резном буфете, похожем на королевский замок с потемневшей деревянной гравюры. Из недр буфета пахло пряностями, сухой древесиной и чуть-чуть мышами. – Слыхано ли дело, рыжий будто бы перестал быть магом…
– Об этом я уже знаю, – перебил Тейзург. – Сейчас разживемся припасами и пойдем его искать. Ты сможешь его найти, мое заклинание работает?
– Куда ж оно денется! Господин, тут много всего, сумка нужна – вы бы из своей волшебной кладовки достали, я бы сложил.
– Поищи какую-нибудь сумку здесь. И зажги шарик-светляк.
Гнупи сделал, как велено, и лишь потом удивился: Тейзург ведь может в один миг наколдовать хоть целую сотню разноцветных шариков-светляков, а вместо этого…
– Господин, с вами тоже что-то случилось? Рыжий говорил – с ним случилось, и мне сдается, его заколдовали, а вас что ли тоже?..
Сказал и сам испугался: вдруг прогневается? Но господин только вздохнул и терпеливо объяснил:
– Дирвен дорвался до Накопителя, взял его под контроль и заблокировал всех магов, которые находятся на доступной ему территории. Мой бедный Шнырь, тебе надо быть начеку: если попадешься Дирвену, он с тобой жестоко расправится.
Зазвенели на полу вилки-ложки: обомлевший гнупи выпустил их из рук.
– Не хочу тебя пугать, но одуревший от власти Дирвен начнет за вами охотиться, – добавил Тейзург с искренним сочувствием. – В том числе за тобой. Пожалуй, за тобой – в первую очередь, ты ведь лучший из моих слуг: необыкновенно смекалистый, ловкий, проворный, и тебе я больше всех доверяю. Дирвен непременно постарается тебя погубить. Если ты ему попадешься, он подвергнет тебя самым ужасным мучениям, какие только можно вообразить. А я и рад бы тебя защитить, но, увы, пока работает Накопитель, не могу пустить в ход свою магическую силу. Проклятье, что же нам делать? Не хотелось бы бросать тебя на растерзание Дирвену…
К концу этой речи несчастный Шнырь сидел на рассыпанном столовом серебре, не чувствуя, что в зад ему впиваются зубья вилок, и трясся от страха. Пропала его головушка, Дирвен его до смерти замучает, нипочем не пожалеет.
– Разве что взять тебя с собой? – в раздумье произнес господин. – Когда мы выберемся с территории, которую контролирует Дирвен, я опять смогу колдовать и уж тогда не дам Шныря в обиду. Что ж, это вариант…
– Возьмите меня с собой! – гнупи подполз к Тейзургу, ухватил его за штанину и всхлипнул. – Не дайте пропасть сиротинушке, я же вам верно служу, много раз уже пригождался, не бросайте меня, заберите отсюда!
– Решено, – согласился господин после томительной паузы. – Ты пойдешь со мной. Давай-ка собирай все, что пригодится нам в дороге. Там, где работает Накопитель, невозможно открыть Врата Хиалы, поэтому призывать Лиса бесполезно. И от любых артефактов надо держаться подальше – все они подвластны Дирвену, так что придется выбираться из Аленды через катакомбы. Но сначала мы найдем Крысиного Вора, его тоже захватим с собой. Не бойся, я не позволю ему в дороге отнимать у тебя пойманных крысок.
– Пусть только попробует! – проворчал Шнырь, в сердцах погрозив кулаком. – Уж я ему тогда покажу, где крухутаки зимуют, он-то сейчас не маг, хе-хе! Он меня теперь даже не видит! Господин, а вы меня видите?
– Я-то вижу. Отрадно, что мои чары по-прежнему действуют, и ты невидим для всех, кроме меня. Впрочем, без возобновления они постепенно ослабеют, прими это к сведению и не зарывайся.
Он рассовал по карманам деньги из кассы, гнупи тем временем вытряхнул из вышитой матерчатой сумки сломанный веер, обгрызенные карандаши и пожелтелые бумажные пакетики, взамен запихнул туда все нужное. Сумка была для него великовата, господин сам ее взял и повесил на плечо, обронив что-то едкое по поводу вышитых на ней грибов с розовыми бантиками на шляпках.
– А знатно мы кондитерскую разорили! – с гордостью выпалил Шнырь, оглянувшись напоследок. – Как вы, господин, иногда говорите, изысканно получилось, правда же?
– Изысканно – это еще мягко сказано, – криво ухмыльнулся Тейзург.
Человек и гнупи-невидимка шагали по безлюдным ночным улицам мимо темных домов с дремотно светящимися окошками.