Сергей Малицкий - Тень Лучезарного
– Представляю, что он тебе ответит, – улыбнулся Эксилис.
– Это все? – вдруг подала голос Аментия.
Принцесса Утиса, которая на последней ярмарке в Ардуусе повергла своим колдовством в шок даже колдуна Софуса, прищурилась и неожиданно улыбнулась, что показалось странным всем, кого одолевали мрачные мысли. Впрочем, Аментия всегда считалась безумной.
– Син, ведь ты хотел что-то сказать еще. Нет? И показать? Что ты задумал? Где остальные камни?
– Остальные камни? – пробормотал Син, и Кама вдруг почувствовала и его старость, и безмерную усталость.
– Все не так, – начал он говорить, нащупывая что-то за пазухой. – Все не так, как могло бы показаться. Ну хорошо, пусть будут камни. Они не камни, но пусть будут. Их семь. Семь… узлов. Семь узлов в огненной сети. Так стало, но не так было. Совсем не так. Я седьмой. Я почти выпал из этой сети. Полторы тысячи лет назад. И если я не попаду опять в нее, есть надежда, что освободятся и прочие. А уж там… Там… Лучше я подожду, надо еще разобраться, я пока лишь сделал один шаг. Из тысяч. Поэтому я ухожу.
Он говорил так, словно хмель внезапно одолел его. Никто не спускал с него глаз, Аментия так и вовсе привстала.
– Ты, – Син показал на Литуса, – будешь близ Бараггала. Как сложится.
Ты, – взгляд метнулся к Каме, – начнешь с Лаписа, а уж там… Береги себя. Ты, Литус и Игнис – прочнее прочих. Вы должны выдержать до конца. Игнис уйдет на север, и получится треугольник. Треугольник…
Син зажмурился, пошевелил пальцами за пазухой, рассмеялся.
– Но камней семь. Шесть узлов, и я как след от узла… А ведь он испугается. Или насторожится. И это хорошо. Очень хорошо. Поэтому уходить сегодня же. Кроме вас – Литус, Лава и Джокус. Литус, ты укроешь их пока, а потом корабль укроет их. Главное – уйти с этого места. У вас будет примерно час. Поспешите. Надолго он на этот берег не полезет. Вода помешает. Он уже и так… тонким слоем. Но силы у него очень много. И будет еще больше. Ничего не упускайте, слушайте, все отмечайте. И думайте, думайте, думайте.
– Три камня, – напомнила Аментия.
– Четыре, – дернул подбородком Син. – Литус, Кама, Игнис, Син или Бали. Хотя я и чуть другой. Чуть другой. Пятый камень на юге. В орде. Этот камень очень страшен. Не сам по себе, а своей оправой, но там есть кому им заняться, есть… Шестой камень – у Зелуса. Был в Эрсет, но пришел к Зелусу. Это ключ к каждому из вас. Не позволяйте открыть себя. Не позволяйте. А он попробует. Хотя он уверен, что вы будете служить ему, даже не зная об этом. И так может быть.
– Седьмой? – напомнила Аментия.
– У маленькой девочки, – покачал головой Син. – Самый странный. Такого не могло быть, но случилось. Ничего не могу сказать. Но есть надежда, что с ней будет легче всех. Там Хубар. Пусиллус. Он укрывает девочку так, что даже я ее не вижу. Не знаю, где она. Пусть так и будет. Оно и к лучшему.
– Пятеро против двух? – спросила Кама.
– Нет, – скривился Син. – Главное не понимаешь. Это сеть. Паутина. Нельзя разделить. Или все семь за, или все семь против. Одно целое. Поэтому я ухожу. Надо думать, думать, значит, привлекать к себе, поэтому… так…
– Как? – повысила голос Аментия.
– Так! – вдруг почти простонал и заплакал Син. Потом выдернул руку из-за пазухи и вытянул сначала золотой завиток, что принесла к нему в кисете Процелла, а потом потянул дальше, дальше, вытянул сверкающую золотом нить, натянул ее между руками, заставив задрожать струной, мгновенно соединил концы и обратил огненное кольцо в кольцо ледяной тьмы. А затем, когда всех в шатре обдало холодом и тьма стала развеиваться непроглядными хлопьями, Син пробормотал вполголоса:
– Кажется, вот так, – и растаял сам. Растаял, словно не живым человеком стоял секунду назад, а обрывком тумана, поднявшимся над сырым местом.
Звякнул упавший на пол осколок с причудливыми рунами.
– Забыл или выронил, – подняла Кама то, что передала Сину Процелла.
– Энки благословенный, – прошептал Джокус.
– Ну, вот не может без фокусов, – расстроился Аменс.
– Это того стоило, – пробормотала Аментия. – Представление продолжается…
– Быстро, – вскочила на ноги Туррис. – Все вон из шатра!
Глава 5
Джокус
Ночь пришлось провести у костра. Еще с вечера, так и не придя в себя после исчезновения Сина, спутники обнялись и разошлись каждый в свою сторону. В ту, которую определил им странный угодник – Син или Бали, который так ничего толком и не объяснил, наверное, и сам не до конца все понял, но сумел совершить то, что было подвластно только мурсам – растворился в воздухе. Герцог без герцогства – Эксилис с женой и пятьюдесятью стражниками вместе с Туррис, Аменсом, а также Аментией, Фестинусом и Сервой пошли на север, надеясь отыскать и остановить Игниса. Кама и Орс с оставшимися стражами Кирума – на восток. Литус и Лава остались ждать обещанный корабль под началом капитана Моллиса. Правда, еще до расставания, когда кони только седлались, а черные молнии со стороны Кирума уже били в оставленный шатер, друзья собрались вокруг Орса. Великан сначала недоуменно повертел головой, а затем затянул узел поклажи и развел руками:
– Не знаю. Не знаю, как это у него вышло. Всегда я был уверен, что Син обычный человек, которого боги, может быть, даже сам Энки, пожаловали завидным долголетием. Только это и ничего больше. Мурса я распознаю сразу, да и как бы ни был силен мурс, не может он топтать землю, носить тяжести или еще что-то такое, а если и может, то надолго его не хватит. Ему нужно тело, а тут… Тут тело и обратилось… в ничто оно обратилось. Рассеялось и улетело.
– Может быть, он был аксом? – прищурилась Кама.
– Аксом? – задумался Орс. – Я сразу скажу, что с аксами я не сталкивался. Или не знал о том, если и сталкивался. О давнем говорить не будем, раньше и я был не тот, что теперь. Да вроде бы ходили слухи, что акс может… разное. Может, не каждый, и не все, но кое-кто способен к таким чудесам. Но Син аксом не был точно. Он камень. Или я оглох и услышал не то, что он сказал? Чего-чего, а во лжи старик замечен не был никогда.
– Син, Бали, – пробормотала Туррис. – Как ни крути, камень.
– Это что ж получается, – хихикнул Аменс. – Выходит, что и Литус, и Кама, и, кто там еще, Игнис – тоже могут вот так изогнуться дымом – и пшик?
– Вряд ли, – усомнился Орс. – Одно дело, когда камень – камень и есть, и другое, когда он… попал внутрь.
– И какая разница? – с невинным видом поинтересовалась Лава.
– Если бы я знал, тогда…
Орс задумался, определяя для себя, что бы он сделал, если бы что-то знал, но потом просто махнул рукой и добавил:
– Если бы я знал, то б и рассказал. А я не знаю, значит, и говорить нечего. А если бы Син был аксом, то я б радовался, потому что акс – это сила. Два акса на нашей стороне – Хубар и Амади, и я вам скажу, что каждый стоит… стоит акса. Но Син не акс.
– Мы еще увидим его? – прошептала Серва и, словно испугавшись собственных слов, спряталась за спиной брата Фестинуса.
– Увидим, – подала голос Аментия. – Живы будем, увидим точно. Сдается мне, без Сина эта история не завершится. Если, конечно, она вообще завершится когда-нибудь.
– Значит, надо выжить, – буркнул Орс. – И выжить с пользой.
– Да, – снова хихикнул Аменс. – Если бы я был мурсом, то я бы тоже так говорил. Но поскольку у меня в этом деле попытка может быть только одна, то скажем тогда чуть по-другому. Хорошо бы выжить, но если придется умереть, то умереть надо с пользой.
– Это я могу умереть с пользой, – не согласился Орс. – А ты уж лучше живи, приятель.
– Вот и договорились, – запрыгнула в седло Кама и подмигнула Лаве, с которой успела обняться и которая теперь едва сдерживала слезы. – Не плачь, сестра. Побереги слезы. Еще пригодятся.
Слез Лава так и не смогла сдержать. Нет, она крепилась, тыкалась носом в плечо Литуса, пока стояла на берегу, ожидая парома в Утис, кусала губы, пока с заледенелого плота сходили на берег вымотанные, перепуганные беженцы с араманскими и атерскими лицами, но уже на утисском берегу заскулила, как раненая собака.
– Может быть, в Лапис? – развернул ее за плечи Литус. – Догонишь Каму… Что тебе в Эбаббаре?
– Ты, – только и пробормотала она, да так и замерла в крепких руках или бастарда короля Эбаббара, или теперь уже принца древнего королевства, а может быть, и вовсе неизвестно кого? Сам-то уж он точно не мог этого знать. Отправлялся в родной город, окруженный бедой, не ведая, что его ждет там и что он будет там делать. А уж что он будет делать там вместе с избранной им… А она избрана им или нет?
Лава оторвалась от груди Литуса, хотела рассмотреть его лицо, но тьма уже сгустилась настолько, что ничего не разглядеть, лишь отблески факелов в руках стражников Утиса, что сопровождали беженцев, сверкали в глазах Литуса.
– Чего встали?! – раздался окрик паромщика. – Идти некуда? Все в Фиденту, а вы обратно? Жизнь не дорога? Тут и пары лиг не пройдешь, как начинается та же погань, что и на кирумском берегу. Хорошо хоть не беснуется пока. Где ваши лошади?
