Ирина Шевченко - Наследники легенд
– К чему ты это сейчас?
– К тому… К тому, что ты так просто отказался от этого. Не жалеешь?
– Было бы о чем, – махнул рукой Лар, заставляя гнедого перейти с неспешного шага на рысь и вырываясь вперед.
Но фразу идущего он успел услышать:
– Либо ты дурак, либо ты действительно бог, парень.
«Либо я слишком ценю свободу и себя таким, какой я есть, – мысленно закончил этот ряд Сумрак, уже не бывший богом. – К тому же меня ждут».
Но ждали его не только на Таре, ждали его и в Радужном дворце, к которому они с Сэллером добрались спустя полтора часа после того, как покинули древнее святилище. Новости между соседними державами распространялись быстро: если вчера некий голубь принес оркам весть о возвращении на Эльмар наследного принца Долины Роз, то сегодня какая-то юркая птичка уже известила эльфов о явлении могущественного божества. Иоллар был готов к такому. Даже больше – это входило в его планы.
Они шли той же аллеей, на которой днем раньше столкнулись со стражей, но сейчас встреча была иной: эльфы выстроились по обе стороны, пропуская к крыльцу наследника – все-таки законного наследника! – и его друга. Лица их не выражали ничего, кроме сдержанного почтения.
– Сразу бы так, – пробормотал Лар. Вчерашние убийства теперь казались жестокой ошибкой – злость утихла, некстати разбудив те чувства, о которых нечасто вспоминалось в годы войны.
В зале, на входе в который теперь не было ваз с цветами (вторую тоже унесли), их встречал князь с семьей. Окнир, если и был взволнован, ничем этого не показывал. Иоллар холодно кивнул отцу и с удовлетворением отметил, что тот не надел корону, а держит венец из затейливо переплетенных золотых веточек в руке. Ленир следовал его примеру.
– Это как раз тот случай, когда нужно соблюдать традиции, – улыбнулся Сумрак, надевая серебряный обруч на голову брата, и развернулся к его матери: – Я бы хотел сказать вам несколько слов, леди Триллин, если позволите.
Эльфийка бросила затравленный взгляд на мужа. Слухи из владений Сумрака дошли и до нее, и теперь она боялась Лара еще больше. Но если вчера ему это было безразлично, сегодня огорчало.
– Не волнуйтесь, много времени это не займет.
Наверняка она не бывала в этой маленькой комнатке с единственным окном, выходившим в сад, – это было одно из служебных помещений дворца, недостойное посещений членов княжеской фамилии. Тут в шкафах хранились посуда на смену той, что будет разбита по случайности или в гневе, чистые скатерти и отглаженные занавески. Тут маленький Иоллар прятался, когда не хотел видеть отца, зная, что тот никогда не подумает прийти сюда. И его супруга не пришла бы, не открой Лар перед ней узкую неприметную дверцу.
– Я хотел извиниться перед вами, леди Триллин. Я знаю, я говорил это вчера, но сегодня хочу еще раз попросить прощения за те волнения, что вам пришлось пережить по моей вине.
– Не стоит…
– Я еще не закончил, – мягко оборвал он ее возражения, и женщина подняла на него удивленные глаза. – Я хочу извиниться за то, что сделал, и за то, что собираюсь сделать.
– А что вы собираетесь сделать?
– Уйти. Уйти с Эльмара если не навсегда, то очень надолго. Но, как бы странно это ни звучало, мне не безразличен этот мир. И я хотел бы оставить его в надежных руках. Но ради общего благополучия часто приходится чем-то жертвовать. И я собираюсь пожертвовать вами, Триллин.
– По… пожертвовать мной? – Длинные пушистые ресницы задрожали.
– Да. Я мог бы избавить вас от новых тревог и вернуть свободу. Мог бы сделать так, чтобы вашего мужа объявили вне закона и вы никогда больше о нем не услышали бы. Вернулись бы к отцу или остались в столице – на свое усмотрение. Я собирался так сделать еще вчера. Но сейчас понял, что мои обиды не стоят того, чтобы разрушить жизнь целой страны. При всех своих недостатках князь Окнир – лучший правитель для Долины на данный момент. Резкая смена власти или, и того хуже, безвластие спровоцирует беспорядки и смуту. А потому все останется как есть. По крайней мере, пока. И ваше положение, Триллин. За это я и прошу у вас прощения.
– Вы странный, – слабо улыбнулась она. – Говорите, что жертвуете мной, тогда как эта жертва принесена давно и не вами. И просите прощения за то, чего не сделаете.
– Бездействие часто приносит не меньше вреда, чем необдуманные поступки. Но в данном случае я все обдумал. И постараюсь, насколько это будет в моих силах, облегчить жизнь вам и вашему сыну. Мне отчего-то показалось важным сказать вам это.
Он поклонился, взглядом испросив позволения, взял ее тонкую руку и почтительно поднес к губам.
– Вы странный, – повторила она. – И мне жаль, что ожерелье так и не нашлось. Но я не забуду о нем. Возможно, удастся отыскать его позже.
– Буду надеяться на это. А сейчас мне нужно вернуть вас супругу.
Он отпустил ее ладонь, но нежные пальчики вдруг зацепились, удерживая его руку.
– Не подумайте обо мне дурно, – на щечках эльфийки вспыхнул нежный румянец, – но, когда вы появились вчера и спросили об этом ожерелье, я вспомнила, как оно мне досталось… Мы ведь с вами были помолвлены заочно. И вчера, когда вы так неожиданно вернулись, я подумала о том, что было бы, если…
– Хотите знать, могли бы вы быть счастливы со мной? – догадался о сути вопроса Лар. – Нет, Триллин. Тогда мы оба были бы несчастны.
До начала совета он успел поговорить с ее отцом и в целом остался доволен.
– Лорд Анаэтир Каэл, отец моей мачехи. А это его сын Файнир, – вполголоса объяснял Иоллар Сэллеру, указывая по очереди на собравшихся в большом круглом зале эльфов. – Дом Каэлов тоже имеет права на престол, поэтому мой отец и хотел подстраховаться… Подстраховался. Теперь Анаэтир вряд ли станет затевать что-либо против собственного внука. А вон та пожилая пара…
– Где?
Сэл оценивал возраст присутствующих с точки зрения человека – по внешности, и назвать кого-то здесь пожилым у него бы язык не повернулся.
– Мужчина и женщина слева от князя, – уточнил Лар. – Сестра моей бабушки – Клеанна Зеол, и ее муж. Дом Зеолов правил Долиной до того, как мой дед Ленир предъявил права на корону. Их род слаб, а единственный потомок мужского пола сидит сейчас рядом с тобой. Поэтому с их стороны я тоже неприятностей не жду.
– А от остальных?
В зале на высоких креслах, расставленных вдоль стен, расселись представители еще пяти семейств. Слово двоих из них не имеет тут особого веса. Чего ожидать от прочих Иоллар не знал, но и не переживал по этому поводу. В случае необходимости можно будет обернуться Сумраком – это у многих способно отбить желание спорить.
Заметил, что князь не сводит с него настороженного взгляда. И то, что он до сих пор не надел корону – положил на невысокий каменный столик рядом с креслом-троном. Тем лучше.
Как и полагалось, начал Окнир. Полчаса ушло только на приветствия. И это с учетом того, что на закрытых сборах не объявлялись полные титулы участников. А после эльф умолк, не зная, о чем, собственно, вести речь, и Лар взял инициативу в свои руки.
– Высокие лорды, – поднялся он. – Леди.
Леди на подобных мероприятиях присутствовали исключительно для протокола (или для красоты), и обращаться к ним было не принято. Но это было не единственное отступление от традиций, которое позволил себе наследный принц.
– Окнир, князь Долины и мой отец, пригласил вас сегодня по моей просьбе. Наши законы позволяют мне выдвигать подобные требования. Как и дают мне право с вашего одобрения занять место отца при его жизни и без его на то воли. А потому я спрошу всех присутствующих: согласны ли вы признать меня новым князем Долины Роз по праву рождения и согласно заветам предков?
Речь получилась настолько короткой, что эльфы онемели от удивления, и никто не попытался ни возразить, ни ответить на поставленный вопрос. Но то, что случилось в следующую минуту, немало удивило самого Лара.
– В ваших словах нет нужды, высокие лорды, – раздался в полной тишине спокойный голос Окнира. – И вашего одобрения не требуется для того, чтобы я, законный правитель этих земель, по доброй воле передал власть и объявил преемником своего сына Иоллара.
Князь поднялся и, взяв в руки корону, приблизился к наследнику. По его лицу трудно было понять, о чем он думает, намереваясь надеть ее на голову сына. Но сделать этого Сумрак не позволил. Мысленно улыбнулся тому, что очередной акт этого фарса, вероятно, добьет бедных лордов окончательно, принял золотой венец из рук отца и, держа его перед собой, произнес:
– Великая честь быть правителем этой благодатной земли. И великая ответственность за судьбы ее народа. К сожалению, дела вынуждают меня покинуть Эльмар в самое ближайшее время и на неопределенный срок. И боюсь, что в дальнейшем я также не смогу пребывать здесь постоянно, чтобы блюсти благоденствие своих подданных. Посему я решил по прошествии времени передать корону своему брату, принцу Лениру, а пока он не войдет в возраст, когда сможет с честью нести бремя власти, управление делами государства я поручаю нашему отцу, лорду Окниру. Отныне он будет править в Долине от моего имени и от имени принца Ленира до совершеннолетия того и, когда я официально передам ему власть вместе с короной. Если по каким-то причинам я не появлюсь здесь в положенный срок, предлагаю считать меня умершим для моего дома и для этого мира, а мой брат как названый преемник вступит в права наследования.
