Ян Бадевский - Мастер ножей
Дальнейших пояснений не требовалось. Война за престол – дело времени. Ратимир – преемник по завещанию. Свенельд – по праву старшей крови.
– Отойду, – бросил Вестас.
И скрылся в темноте.
– Лихой брод, – задумчиво проговорил Трибор. – Путь туда лежит через Болота. Иначе не попасть.
Глава 10
Посторонний
Возница натянул вожжи, замедляя коней. А затем и вовсе свернул на боковую дорогу, которую я сперва не приметил. Лес сомкнулся, обступил нас, зловеще ухая и шелестя птичьими крыльями. Тракт стал неровным, из земли торчали изогнутые корневища. Экипаж подскакивал на ухабах, рессоры жалобно скрипели. Мне все чаще казалось, что за нами следят. Словно заросли обзавелись собственными органами чувств и обрели разум.
Минула третья неделя нашего путешествия. Мы ехали без происшествий. Неприятный эпизод с посланием в «Горшке» постепенно забывался. Даже погода благоприятствовала нам: солнечные дни лишь однажды омрачились ливнем.
На двадцать второй день пути, когда светило зацепилось брюхом за зубчатую кромку леса, мы разбили лагерь на уединенной опушке в стороне от тракта. Неподалеку тек холодный ручей, и мы наполнили водой опустевшие бурдюки. Ручей впадал в небольшое озерцо, и у нас появилась возможность искупаться. После изнурительной гонки по пыльному тракту я с удовольствием скинул одежду и окунулся в целебную прохладу.
– Эй, Вестас, давай наперегонки!
Воды озера всколыхнулись и забурлили. Один за другим воины прыгали с обрыва, поднимая тучи брызг, оглашая воплями окрестности и громко переговариваясь.
– Трибор, старая кляча! Плыви сюда!
Вспарывая воду широкими взмахами, я направился к берегу, где, широко расставив ноги, меня ждал ухмыляющийся Коэн.
– После ужина – совет.
Сказав это, посредник начал раздеваться. Был он худ и бледнокож.
Я выстирал свою одежду. И направился в лагерь. Натянул веревку меж двух осин и развесил вещи. Переоделся в чистое.
На поляну спускались сумерки.
Единственным, кто не пошел с нами купаться, оказался Ивен. Следопыт вообще куда-то исчез. Впрочем, мы уже привыкли к его нелюдимости и странным отлучкам. Проводник он был толковый и всегда грамотно выбирал место для ночевки.
Дежурить сегодня выпало не мне, и это радовало.
В сгустившейся тьме заплясали языки огня. Грорг приволок косулю, зарезанную Рыком, освежевал ее и начал разделывать. Вскоре запахло жареным мясом.
Рык кормил себя сам.
Днем он спал в подполье экипажа, а ночью рыскал по дремучей чаще, разминая мышцы и утоляя голод. Порой, когда все засыпали, мы охотились вместе. Вгрызались в ночь и чужие заросли. Обменивались обрывками образов. Рлок гнал на меня добычу, и она принимала смерть от моих ножей. При свете лун я разделывал тушу. И мы возвращались в лагерь. Утром всех ожидало жаркое.
С недавних пор мы начали иную охоту.
Нас интересовали те, кто следил за нами. Кто присматривался к нам зрачками воронов. Кто вторгся в мои сны.
Мы решили найти их и задать вопросы.
Они стали нашей целью.
После ужина Грорг принялся варить чай. Мы все стянулись поближе к костру. Сидели кто на щитах, кто на тюках или поваленном стволе. Ивен появился так же внезапно, как и исчез. Сейчас он наигрывал на свирели незатейливую мелодию. Трибор ковырялся ножом в зубах.
Первым заговорил Коэн:
– Завтра мы вступим в Черные Болота. Если вам есть что сказать – я слушаю.
Звук свирели оборвался.
– Позволь мне, господин.
Взоры устремились к проводнику.
Коэн склонил голову.
– Гиблые места, – начал старик. – Злые края. Не нужно нам было сюда лезть… А коль нет у нас выбора, вот что я скажу. Карету придется оставить здесь. И коней. Они дальше не пройдут, обузой станут.
Он умолк.
В воздухе повисла недосказанность.
– Что еще? – спросил Коэн.
– Жертва. – Старческий голос окреп. – Ингрусу, богу чащ, принести жертву надобно. А не то сгинем.
Трибор сплюнул.
Воины зашумели, нахмурились.
– Какую жертву? – уточнил Коэн.
– Лучше всего – кабана. Олень – тоже неплохо.
Трибор расхохотался:
– Ты из ума выжил, дед.
– Я-то, может, и выжил, Трибор сын Эйтина. – Проводник буквально впился глазами в десятника. – Но кто нам поможет, когда волколаки возьмут след? Клан Гончих Псов – вот кто хозяин этих угодий.
Издалека донесся вой.
Словно в подтверждение слов провожатого.
– Нет, – сказал Коэн. – Никаких жертв.
– Как знаешь. – Старик сверкнул глазами. – Твоя воля.
– Моя, – согласился Коэн. Достал из складок одежды карту. Расстелил на щите с наветренной стороны от костра. Так, чтобы падал свет, а не искры. – Я хочу, чтобы ты поведал о предстоящем пути. Где нас ждет опасность. Какая дорога лучше. И как скоро мы выйдем к Лихому броду.
Кряхтя, старик склонился над картой. Подошел к ней и Трибор.
– Везде топи, – прошамкал Ивен. И ткнул крючковатым пальцем в пергамент. – Вот здесь развилка. Прямой путь к броду – через Мерф. Окольный ведет к Тризским пустошам.
– В пустошах нам понадобятся кони, – заметил Трибор.
– Это потеря темпа, – вздохнул Коэн. – Надо идти в Мерф.
– Они наши союзники, – сказал Зенон, мечник из Познанских полей. – Должны пропустить.
– Союзники, – прорычал Трибор. – Думай, что говоришь. В два счета обернутся и перегрызут тебе глотку.
Я придвинулся к карте.
И увидел то, что ускользнуло от моих спутников.
– Смотрите. – Я провел пальцем по извилистой линии Немеса, одного из притоков Тичи. – Река в трех стадиях отсюда. А вот здесь она впадает в Тичь. Брод совсем близко.
– И что? – Грорг почесал затылок.
Я ухмыльнулся:
– Ничто не мешает нам сплавиться вниз по реке. Сколотим плот и без помех доберемся куда надо.
– А парень дело говорит, – согласился Трибор.
Во взгляде Ивена, который он бросил на меня, сквозило удивление. И уважение. Но все-таки он произнес:
– Не все так гладко. Здесь и еще тут – пороги.
– Перетащим плот, – парировал Трибор. – Волоком.
– Решено! – громко сказал Коэн. – Все лишнее оставляем здесь. К броду спустимся по реке.
На этом импровизированное собрание закончилось. Отряд разбрелся по лагерю. Кто-то начал рубить дрова, иные стали устраиваться на ночлег. Зенон точил меч, напевая себе под нос старинную балладу. Стреноженные кони, изредка всхрапывая, дремали средь деревьев. Некоторые уже улеглись.
Костер потрескивал в неглубокой яме.
Я растянулся на плаще, подложив под голову тюк. Спать еще не хотелось. Мои глаза прилипли к пляшущим языкам пламени. Их танец завораживал. Наверное, бесчисленные поколения людей тысячелетиями вот так же всматривались в эту первобытную силу. С трепетом или страхом – кто знает. Чем привлекает нас огонь? Осознанием того, что по прошествии лет наш внук поднесет факел к хворосту и эти языки коснутся наших лиц? Стирая посмертные маски. Уравнивая простолюдина и ярла. Кузнец видит в пламени будущий клинок или гвоздь, повар – жаркое, колдун – источник силы. Таежный шаман видит демонов и духов.
Не только шаман.
Я – тоже.
…Языки пламени неожиданно вытягиваются и вбирают в себя поляну, усталых путников, их оружие, еду, поклажу. Все.
Мчусь сквозь лес. От скорости окружающее смазывается. Тьма, контуры деревьев, ткань звездного неба – все сливается в вихре движения. По ногам и телу хлещут ветки, но я ничего не ощущаю. Рядом со мной бежит рлок. Мы вписываемся в ветер. Мы и есть ветер.
Я не задаю вопросов. Между нами молчаливое понимание. На глубинном уровне. Связь с детства. Мой друг хочет показать что-то. Я должен это непременно увидеть. Вот и вся картина мира.
На одном дыхании мы пересекаем овраги. Перелетаем через холмы. Нас не задерживают ни топи, ни ручьи, ни реки.
«Скоро».
Топи разрастаются, заполняя собой лес, подобно проказе. Болезненный пароксизм матери-земли. Мы летим над бурой трясиной, и я понимаю, что уже светает. Непостижимым образом нам удается преодолеть не только пространство, но и время. И вот перед нами вырастает зловещий Мерф, его бревенчатые дома, коньки крыш, украшенные резными фигурками зверей, демонстрирующих принадлежность тому или иному клану.
Мы прыгаем. И мягко касаемся ската крыши. Это длинный и красивый прыжок. Потому что дом трехэтажный, самый высокий в городе. Дом Клана Вепря.
Едва это осознав, я проваливаюсь внутрь. Сквозь доски, балки и перекрытия. В маленькую комнатку, где стоят трое. Седой старец, величественный, но сгибающийся под грузом лет. Широкоплечий мужчина, очень похожий на Ратимира. И худой всклокоченный незнакомец в кожаной броне.
На нас никто не обращает внимания.
Трое продолжают прерванный разговор.
– Это люди крумского князя. – Голос человека в кожаной броне хриплый. – С ними охранная грамота.
– Нет выбора, – качает головой брат Ратимира. – Нас попросили. Те, кому лучше не отказывать. Ты должен повиноваться, Скрир.
