Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет
– Это я-то не форме?! – возмутился Дмитрий Федорович.
«Помощник» испуганно прикусил язык.
– Я не в форме? Не дождетесь! Я всегда в форме! Пусть никто не думает, что губернатор Саратовской области может слабину дать!
И словно желая проиллюстрировать собственные слова, он притопнул, повел широкими плечами и, выпятив крепкое, как ядро, пузцо, подсмыкнул длинные спортивные шорты.
– Халат дай! И воды принеси умыться! И минералки еще налей! Не в форме я… А Сергееву скажи, чтоб сразу не вел ко мне, пусть минут пятнадцать-двадцать подождут. А пока в беседке приберите, оставьте на столе там чего-нибудь… Я дам знать, когда приглашать можно будет.
Пятнадцати минут губернатору Дмитрию Федоровичу как раз хватило, чтобы освежиться, принять еще таблетку и собраться с мыслями.
– Должность собачья… – пробурчал он, возвращаясь в беседку. – Все люди как люди: поработал – отдыхай. А мне и расслабиться толком нельзя. Тяжела ты, доля капитана…
По пути губернатор хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание «помощника»:
– Веди гостя!
* * *«Помощник» усадил Трегрея напротив Дмитрия Федоровича и на цыпочках отошел в угол беседки.
– Сгинь совсем! – велел ему губернатор.
«Помощник» выскользнул прочь, чуть колыхнув москитный полог. И пару минут в беседке стояла тишина – только дышала совсем рядом Волга да тонко зудели по-утреннему сонные комары.
Дмитрий Федорович молча и без стеснения разглядывал Олега. Тот спокойно «держал» его взгляд.
«Обычный паренек с виду, – рассуждал мысленно Дмитрий Федорович. – Если не знать, кто он на самом деле, то так и не скажешь… что чем-то от других отличается. Разве что, если присмотреться… – тут же поправил он сам себя. – Нет, кое-что этакое все же в нем есть. Вернее, наоборот – нет. Страха в нем никакого не чувствуется, вот как! Будто твердо знает он, этот Трегрей, что не существует во всем мире ничего такого, перед чем допустимо спасовать и отойти в сторону. Да и немудрено. Я бы на его месте тоже ничего не боялся…»
Губернатор Саратовской области Дмитрий Федорович был человек бывалый, неглупый и осторожный – как и полагается всякому губернатору. Только ему стало известно об инциденте с Соленым оврагом, он, прежде чем давать позволение подчиненным на свершение каких-либо действий, проконсультировался относительно этих самых витязей со своими людьми из местного отделения Управления. И такое поведали сотрудники Управления, что Дмитрий Федорович немедленно распространил по всему своему ведомству категорическое распоряжение: «Никому не трепыхаться. С витязями разберусь лично!»
«И ведь держать себя умеет, стервец, – подумал еще губернатор, продолжая обшаривать взглядом неподвижно сидящего напротив Олега. – Другой бы на его месте давно уже ерзать начал, каким бы бесстрашным ни был… А понимает ли он вообще, кто перед ним? Может, не признал?»
И только эта мысль пронеслась в его голове, как Дмитрий Федорович понял… вернее, почувствовал: да, понимает. И да, признал.
– Ну, давай знакомиться, Олег! – нарушил, наконец, молчание губернатор. – Губернатор я твой. Дмитрием Федоровичем меня можешь называть.
– Олег Гай Трегрей, – приподнявшись, гость чуть поклонился. – Будь достоин.
– Буду, буду! – хохотнул Дмитрий Федорович. – Я в курсе, что это у вас, у витязей, приветствие такое… Корпоративные традиции, понимаю. Давай-ка, Олежа, бахнем за знакомство! – Он поднял со стола причудливой формы бутылку. – Видал? Коллекционый. Постарше тебя будет. В области такой ни за что не найдешь, да даже и в Москве – места надо знать, чтобы паленку не подсунули… Не пробовал, верно, такой амброзии никогда, а? Я не про паленку, конечно…
– Отчего же? – Олег мельком глянул на бутылку. – Как раз сегодня и посчастливилось причаститься.
– Да? Где достаешь? А-а… – догадался губернатор. – Столичные гастролеры привезли! Этот самый… – он изобразил неряшливую игру на гитаре, – угостил – оппозиционэрр! Ну, чего смотришь? Гадаешь, откуда знаю? Я, брат Олежа, все про всех знаю. По-другому никак нельзя. Должность у меня такая, обязывает…
Дмитрий Федорович самолично разлил коньяк по бокалам и, усаживаясь на место, добавил вскользь:
– Я и про тебя, Олежа, тоже много чего знаю…
– Весьма польщен тем, что заслужил ваше внимание, – отреагировал Олег.
– Заслужил, заслужил… Ты, Олежа, я погляжу, за свою жизнь ого-го сколько успел заслужить! Надо сказать, загадочная у тебя биография… Детдомовец, мальчик-папирос – без мамы рос, без папы рос – а еще по малолетству успел отметиться, – Дмитрий Федорович произносил все это с поднятым бокалом, как тост. – Елисеева-младшего, бепредельщика, сына областного прокурора ушатал. Думаешь, позабыли про это? Не-ет, люди помнят! Большая буча была, много голов тогда слетело… – Губернатор многозначительно подмигнул Трегрею из-за бокала. – Вовремя ты тогда в армию скрылся, а то бы не поздоровилось тебе, очень уж круто ты взял. Итак, отдавал долг Родине… Только не год, как полагается, а вдвое больше. А про то, где именно служил этот дополнительный год и кем, у меня информации нет. И ни у кого нет. Что странно, не правда ли? Вернулся на гражданку, бизнес замутил. Кинуть тебя попытались, как многих, да не тут-то было. Разрулил ситуацию, да так, что на всю Россию прогремело. Опять ответственные головы с плеч посыпались. И опять ты целый год прятался где-то. И снова вернулся… При большом бабле вернулся! Откуда бабло взял?.. И вот уж в третий раз воевать затеялся. Да-а, брат Олежа, непростой ты человек. Вроде всю жизнь за справедливость сражаешься, и при этом все больше и больше денег поднимаешь… – Дмитрий Федорович подмигнул другим глазом, словно пытаясь тем намекнуть: «меня не обманешь, борец с системой, я тебя насквозь вижу». – Ну… Поехали!
Они выпили. Вернее, лишь пригубили из своих бокалов – и тот, и другой.
– Ну и как встреча-то твоя прошла с этими балбесами московскими? – промокнув губы салфеткой, спросил губернатор. – До чего договорились? Они ж тебя в свои ряды вербовать приехали, это и ежу понятно! А ты?..
– Не посчитал возможным согласиться на их предложение, – не стал скрывать Трегрей.
– Представляю, какое там было предложение!.. – хмыкнул Дмитрий Федорович, с воодушевленным облегчением хмыкнул, ответ Олега ему явно понравился. – Что они могли предложить-то, национал-предатели? Бочку варенья да корзину печенья? Парень ты перспективный, не твой это уровень. Эти балаболы всю дорогу на посуле как на стуле. Крику много, а толку – на три копейки. Пока ты нужен, будут подачками кормить, а как надобность в тебе отпадет, так сольют без разговоров! А то пулями нашпигуют на каком-нибудь мосту… Ну да что я говорю, сам все понимаешь. Потому и послал этих красавцев куда подальше. В нашей стране… – значительно выговорил губернатор, – только тот реально зарабатывает, кто в связке с властью состоит. И ты об этом прекрасно знаешь. Прав я? Прав, а?
– Правы, – согласился Олег, – к большому моему сожалению.
Дмитрий Федорович внимательно посмотрел на своего собеседника, покачал головой как-то неопределенно.
– Ну, сожалей, не сожалей, а такова наша российская действительность, – сказал он. – Кто с властью ссорится, тот на себе крест ставит, это нужно иметь в виду. Власть следует уважать. Если жить хочешь… То есть, я хочу сказать – если хорошо жить хочешь. А у тебя вот каким-то образом получается, что и с властью ты вечно в контрах, и при бабле всегда. А в оппозицию, которая тоже на борьбе с системой зарабатывает, не вписан. Сам по себе играешь… Как так? Может, дело в том, что не всех подряд высокопоставленных мерзавцев атакуешь, а только тех, кого надо, кто непосредственно твоему бизнесу мешает?.. По такому принципу за социальную справедливость борешься, а, Олежа?
– Вы правы, – и тут не стал спорить Олег. – Мы не профессиональные защитники людей. Ставить на место всех подряд высокопоставленных мерзавцев – все равно что под течь с потолка миски подставлять. И – да – мы воюем лишь с теми, кто у нас на пути встает. С теми, кто мешает нашему бизнесу. Нашему делу, если по-русски.
– Во-от! О чем я говорю. Опасный ты человек! С тобой лучше дружить, а? Нашему делу! – передразнил губернатор, надув щеки. – Говоришь так, будто звездолет изобретаешь. Наше дело! Все мы одно дело делаем: деньгу зарабатываем. И ты со своей командой, и я, и Ильич, и даже вон… – он кивнул на пробежавшего по двору с ведром в руках «помощника по хозяйству», – даже они. Чем бы люди ни занимались, все в конечном итоге упирается в деньги.
– Вовсе нет, – спокойно возразил Олег.
– Да брось ты! Уж передо мной-то не выделывайся! Ладно, я сейчас о другом хотел…
Дмитрий Федорович откинулся на спинку стула, с напускной укоризной проговорил:
