Алина Лис - Птенцы Виндерхейма

Атака. Уклонение. Снова атака. Прыжок. Удар.

Поверженная противница лежала на животе. Альдис, полуприсев над ней, держала правую руку гальтки в болевом захвате. Левую ладонь придавливало к земле колено. Просто так, на всякий случай.

– Я не хочу тебя обыскивать – это унизительно. Отдай кулон, и мы расстанемся.

Вместо ответа гальтка наклонила, а потом резко откинула назад голову.

Было больно. Было неожиданно очень больно. Опешив, Альдис чуть не выпустила пленницу. Потом опомнилась, вывернула руку в суставе до предела.

Ярко-алые пятна падали на спину гальтки.

Нос хрустнул во время удара? Или показалось?

Как трудно, оказывается, вырубить человека, если не хочешь причинять ему серьезного вреда. Бить Гвендолен по голове – страшно. Душить тоже. А сидеть так вечно – невозможно.

Наверное, наставница Нода не просто так последние несколько уроков учила «птенцов» пережимать артерию. И не просто так твердила о технике безопасности во время выполнения этого приема.

Свободной правой рукой Альдис потянулась к шее гальтки. Гвен, словно догадавшись о ее целях, затрепыхалась и даже попробовала повторить прием с ударом головой назад, но в этот раз девушка была настороже.

Слева, чуть выше середины шеи. Нащупать, надавить, подержать.

Пара десятков секунд, и гальтка обмякла. Альдис подержала еще немного для верности, потом отпустила. Сокурсница дышала тяжело и размеренно.

Альдис ощупала нос, из которого продолжало капать. Нет, кажется, все-таки не сломан. Хорошо.

Потянулась, сняла с шеи Гвендолен кулон. Может, где-то были спрятаны еще, но процедура лихорадочного ощупывания чужого тела сквозь одежду казалась слишком отвратительной. Как будто Альдис вторгалась в чужое, запретное пространство. Почему-то с Моди было не так.

Все, надо уходить. Гвен придет в себя и захочет реванша.

Перед уходом она оглянулась. Внутри что-то болело и ныло. Словно на поляне осталась не только бесчувственная гальтка, а что-то очень важное, ценное, бесконечно дорогое. Чувство утраты было щемящим и острым – хотелось завыть, как воют на луну волки тоскливыми зимними ночами.

Она и не пыталась найти другое местечко, чтобы спокойно дождаться заката. Бездумно ломилась через лес, даже не прислушиваясь, есть ли кто-то впереди. Стоило остановиться, как в голове начиналась такая каша, что хотелось закричать, и кричать и кричать, не останавливаясь.

Проклятый кулон Гвен жег руку. Зачем Альдис его взяла? Надо было оставить. Надо было не брать…

Кровь все еще капала на мундир, оставляя некрасивые темные пятна. Ворот рубахи уже побурел. Надо было не брать йотунский кулон.

Из-под ног вырвался камень, запрыгал вниз по склону. Альдис чуть не упала вслед за ним. В последний момент рефлекторно ухватилась за ветку над головой и перепрыгнула на соседний валун.

Надо было не брать…

Где-то внизу, скрытая макушками деревьев, шумела река. Может, та самая, что брала начало у пещеры Моди.

Надо было…

Альдис размахнулась. Кулон золотой рыбкой сверкнул в лучах солнца и полетел вниз, навстречу реке.

– На! Подавись своими баллами! – крикнула девушка неизвестно кому.

Горы, лес и небо молчали.

Дорога вниз казалась бесконечной. Скалы. Камни. Деревья – хилые уродцы, торчащие из трещин. И снова камни.

Потом камни исчезли под покровом травы. Начался лес – пока еще редкий, почти лишенный листвы, почти без подлеска.

«Зачем я это делаю? Зачем спускаюсь?»

Нет разницы, где ждать заката.

Она опустилась на камень, прикрыла глаза. Какой длинный, бесконечный день.

Кровь все-таки унялась, засохла под носом и на подбородке некрасивыми бурыми соплями. Умываться не хотелось.

Ничего не хотелось. Только спать.

День застыл, как муха в смоле. Всеотец решил остановить гребцов своего драккара. Может, сейчас он любезничает с хорошенькой рыбачкой, а день стоит, не двигается, и заката не будет еще много, много часов…

Голос. Чей-то голос над головой. Знакомый, близкий.

«Не хочу ни с кем встречаться. Не хочу ни с кем драться».

– Альдис, Альдис! Помоги! Скорее!

«Лакшми?»

Курсантка открыла глаза.

– Альдис, он убьет его, – всхлипнула Лакшми.

– Кто «он»? Кого?

Бхатка придерживала мундир на груди – полы так и норовили распахнуться, обнажая смуглый живот. Прямо перед лицом Альдис в петле повисла одинокая, вырванная «с мясом» пуговица.

Девушка перевела глаза на залитое слезами лицо подруги. Искусанные до крови губы, на щеке наливается здоровенный кровоподтек, исцарапанные руки, ногти все в земле…

Даже для испытания – чересчур. Особенно одежда.

– Кто? – стервенея, спросила Альдис. – Кто сделал это?!

Вопрос скрывал в себе беспомощный страх. Этого не могло, не должно было случиться. Не на Виндерхейме! Не с Лакшми!

– Они… там… пойдем! – Бхатка настойчиво тянула ее куда-то. – Скорее… Хельг…

– Хельг?! Понятно…

Появись сванд в этот момент рядом, Альдис убила бы его.

– Хельг! Дрона! Надо помочь! – бессвязно выкрикивала Лакшми. – Пойдем.

Страх и беспомощность переродились в гнев. Хельг должен заплатить! Заплатить за все.

– Пойдем.

И они побежали.

Обычно недотепистая южанка мчалась так, что Альдис еле поспевала за ней. Мелькнули кусты, волчья нора у корней раскидистого платана, кипарисовая роща.

Лакшми спотыкнулась, не удержала равновесия и кубарем полетела в кусты. Но прежде чем Альдис успела ей помочь, бхатка вскочила и заковыляла дальше, прихрамывая на правую ногу.

– Сильно ударилась? Сядь, давай посмотрим ногу.

– Надо быстрее… Хельг… он убьет его… – На Альдис снизу вверх смотрели блестящие, безумные от страха глаза. – Помоги! Пожалуйста!

«Лакшми Вечно Мокрые Глазки» – так, кажется, называл ее Кришна. Да кто только не подкалывал плаксу на эту тему! Гвен как-то предложила использовать способность Лакшми бурно рыдать по любому поводу для орошения особо засушливых островов.

Сейчас бхатка не плакала.

– …там… за деревьями.

– Сядь и жди меня здесь. Я справлюсь.

Дрона? Лакшми сказала, там был Дрона. Неужели сыну Дома Небес нужна помощь Альдис, чтобы справиться с Хельгом?

Если вспомнить давний урок наставника Ингиреда, может, и нужна.

Курсантка поднажала. Она справится с Хельгом. Должна справиться, если в мире есть хоть капля справедливости.

Крик она услышала издалека. Не крик – ликующий рык зверя. Ничего человеческого не оставалось в этом звуке.

Неужели все закончилось?

Девушка вылетела на поляну и поняла – да, закончилось.

Чуть дальше к краю поляны на земле стонал парень из старшей группы. Третий или четвертый курс. Сванд. Поджав ноги к подбородку, он тихонько хныкал и бормотал что-то невнятное, но угрожающее.

Ближе к Альдис лежал Хельг. Глаза прикрыты, рука вывернута под неестественным углом. А в центре…

В центре стоял беловолосый третьекурсник. Один из тех, что были тогда у костра. В памяти осталось его имя – Асбьёрн Сверссон. Младший брат Асбьёрн Сверссон.

Он держал за шиворот Дрону и не торопясь, смакуя каждое движение, наносил удары.

Воображение дорисовало остальное. Хельг, Асбьёрн и третий ублюдок – наверняка тоже из братства, лицо знакомо, хотя имени не вспомнить, – напали на Лакшми. Они попытались (боги и Всеотец, умоляю, пусть будет только «попытались») сделать с ней… сделать это. Появился Дрона, как герой из эпоса, отвлек мерзавцев, дал возможность бхатке бежать. Но против троих даже Дроне не выстоять.

Стало ясно, почему Лакшми так отчаянно просила о помощи, почему стремилась вернуться сюда.

И стало ясно, что ей ни в коем случае нельзя сюда возвращаться. Надо закончить все быстро. Очень быстро, раньше, чем южанка успеет дохромать до поляны.

– Эй ты! Оставь его! – крикнула Альдис беловолосому.

Она совершенно не представляла, что делать дальше. Как остановить третьекурсника, сумевшего справиться с Дроной?

Асбьёрн лениво повернулся. Бхат висел в его левой руке безжизненным кулем.

– Это чей там писк? – Он увидел Альдис, занявшую боевую стойку, и голубые глаза зло сузились. – Уйди, женщина. Я не бью самок.

– Отпусти его, – потребовала девушка.

– Любишь грязь, подстилка? А как тебе понравится вот это? – Он размахнулся и ударил Дрону по почкам. С губ бхата слетел негромкий стон. – Что? Нравится?!

– Отпусти его, а не то…

– А не то – что? – издевательским шепотом переспросил сванд. – Что ты мне сделаешь?

Он нанес еще несколько ударов бесчувственному пленнику. После каждого удара Асбьёрн останавливался, чтобы бросить испытующий взгляд в сторону Альдис. «Давай, напади не меня. Напади, и мы повеселимся вместе», – говорили его бешеные глаза и раздувшиеся от предвкушения ноздри.

Девушка беспомощно оглянулась. Подонок знал, и она это знала – ей нечего противопоставить «соколу». Сванд не хочет нападать первым, но стоит дать ему повод…