ОЛ - Змеиный князь
Сельджуки были разбиты. Все, кому не удалось уйти от погони, расстались с жизнью. Голландцы, оборонявшие крепость, склонили головы перед королем Гербрандом как перед избавителем. Среди приближенных короля Мал заметил Верна и Дана. По их взглядам он понял, что они всё еще на его стороне. Король дал знак Малу следовать за ним. Он вошел в башню и приказал приближенным оставить его наедине с принцем. Гербранд заговорил первым:
– Я сделал то, что должен был сделать: вернул Маргариту, чтобы избежать войны с Францией. Но предательство настигло меня в собственном доме: твой младший брат Александр объявил подданным о моей гибели и захватил власть в королевстве. Теперь я нуждаюсь в твоей помощи…
Этих слов Мал ожидал меньше всего:
– Я должен отыскать Священную обитель Христа, я не могу покинуть Египет.
Гербранд не смог скрыть своего разочарования:
– Я не смогу дать никого из моих людей в помощь.
– Достаточно будет, если ты вернешь мне моих слуг, – сказал Мал.
– Они в твоем распоряжении, – отвечал Гербранд.
Мал почувствовал вину перед отцом за то, что так бесцеремонно обошелся с ним накануне на глазах у вассалов.
– Ваше Величество, Маргарита всё еще во Франции?
Гербранд посмотрел сыну в глаза:
– Нет, о чем я очень сожалею! Я дал слово, что не скажу тебе, где она.
Мал поклонился и покинул башню. Этой ночью ему снилась женщина с телом, раздувшимся до невероятных размеров. Она то пыталась его соблазнить, то исчезала. Принц не испытывал к ней ничего, кроме отвращения.
Наутро его разбудил Верн, обрядившийся в одеяния зеленого цвета, и сообщил, что лошади готовы отправиться в путь. Мал собрался, но ему показалось, что он забыл какую-то очень важную вещь.
– Что за вещь? – спрашивал он себя и не мог найти ответ.
Мал вышел и опять вернулся, но, когда оказался в комнате, то не мог вспомнить, зачем он здесь. Он еще и еще раз спрашивал Верна о том, готовы ли лошади. Тот, в нетерпении переминаясь у ворот, отвечал, что лошади готовы. Но Мал все так же расхаживал по двору, силясь вспомнить то, о чем он даже и не знал, то, без чего он никак не мог покинуть крепость. Мучительные размышления Мала прервал Дан. Он подбежал к принцу, держа в руках треугольный щит голубого цвета. Это был дар короля.
– И еще деньги, – добавил Дан и протянул Малу горсть золотых монет. Принц отдал их на хранение Верну и взял щит. На нем был изображен красный королевский тюльпан с тремя удлиненными лепестками, изгибающимися по направлению к сердцевине цветка. Мал надел щит на руку и, когда они выезжали из ворот, поднял его над головой.
Из трех дорог, разветвляющихся возле голландской крепости, всадники выбрали ту, по которой еще вчера возвращался Гербранд. Она пролегала через лес и вела на запад. Целью путников был Сир – город государей. Верн рассказал Малу, что Гербранд ждал нападения, но не мог знать наверняка, куда именно направят боевых коней сельджуки, и предпочел усилить охрану герцога Хендрика. Король сопроводил его до тех мест, где голландцы рубили лес:
– Вот здесь мы повернули обратно, – Верн указал на обширную поляну, усеянную пнями.
Почти все остатки вырубленных деревьев успели зарасти упругими ветвями.
Наступила ночь. На небе показалась луна. Кони перешли на шаг. Сквозь деревья Верн первым разглядел свет и предположил, что источник находится в доме смотрителя леса, где они смогли бы остановиться на ночлег. Мал вскоре смог убедиться, что Верн оказался прав: свет и в самом деле указывал на дом, сложенный из бревен, покрытых зелеными листьями. Путники спешились. Распрягли коней, привязали их к стойлам, расположенных как раз там, где росла самая сочная трава, и вошли в дом. Здесь их ждал накрытый стол: неведомый хозяин предлагал орехи, ягоды, грибы и коренья. Проголодавшиеся путники набросились на еду, не удивляясь отсутствию посуды и свежести плодов, как будто те были сорваны перед самым приходом гостей.
Огня в доме не было. Свет, казалось, исходил от самих стен. Их внутренняя поверхность была лишена зеленых листьев, но и без них они выглядели не менее живыми, чем снаружи. Убранство дома было выполнено из дерева. Стол, стулья, кровати продолжали жить и изменять форму. Мал не мог оторвать взгляда от сочетания деревьев причудливых пород, переливающихся всеми цветами радуги. Сияющая музыка возвышала дух, будучи пронизана одновременно любовью к жизни и необъяснимой тоской. Мал посмотрел на друзей:
– Чувствуют ли они то же, что и я?
Дан спал, а Верн сидел за столом, закрыв лицо руками.
– Верн, приходилось ли тебе встречать что-нибудь похожее? – спросил Мал.
Верн опустил руки и посмотрел на принца глазами, полными слез.
– Лес поет прощальную песню. Этот дом – его сердце. Лес избрал нас и привел сюда, чтобы поведать о приближающейся смерти и подарить нам последние силы. Все, что мы видим – это его последний вздох. Когда-то и мне пришлось быть смотрителем леса, и я хорошо знаю, как это бывает.
Мал не поверил ему. Он прилег, раздумывая о том, что, когда он найдет Маргариту, то обязательно приведет ее сюда.
– Ведь ей так и не пришлось увидеть ничего подобного! – с этой мыслью Мал погрузился в сон.
Проснувшись, он обнаружил себя, Верна и Дана на лесной поляне под открытым небом. Они лежали на мягкой зеленой траве. Рядом паслись кони. Поблизости бил родник. Умывшись и пополнив запасы воды, путники поехали дальше и к полудню достигли предела леса, граничившего с пустыней. Здесь путь расходился на две дороги. Мал, не задумываясь, выбрал одну из них. И чем дальше они ехали, тем более безжизненным становилось окружающее пространство.
– По той ли дороге мы поехали, мой принц? – настороженно спросил Верн.
– Раз уж я выбрал эту дорогу, значит, она нас куда-нибудь приведет, – твердо ответил Мал.
– Господин, я поеду впереди вас, – сказал Дан.
Мал кивнул, а Верн продолжал сомневаться:
– Как бы нам потом не пришлось возвращаться.
Мал ничего не ответил. Он позволил Дану обогнать себя и почувствовал, что за ними кто-то наблюдает. Принц оглянулся и увидел смазавшую пустынный пейзаж водянистую фигуру призрака. Это было то самое существо из умирающего леса. В этот раз Мал не устрашился и, будучи уверенным в том, что призрак настроен миролюбиво, не удержался от любопытства.
– Кто ты? – беззвучно спросил принц.
Ответ последовал незамедлительно. Мал посмотрел на простирающуюся перед ним пустыню и понял, что ее сотворил призрак. Теперь он понимал, почему лес так резко обрывается и переходит в пески. Призрак лишает пространство и всех, кто в нем находится, жизненной силы. Оттого и пел прощальную песнь лес, предчувствуя приход призрака.
Пустыня казалась бесконечной. Мал продолжал держать путь на запад. Верн выразительно посмотрел на Мала, и тот прочитал его мысли:
– Кажется, мы сбились с пути.
Принц не знал, что ему ответить, но тут до него донесся незнакомый голос:
– Вперед!
Это слово услышал только он и никто больше. Оно всплыло из мутной глубины и застыло рядом с прочитанной по глазам мыслью Верна.
– Мы едем вперед! – прохрипел Мал.
Он хотел что-то добавить, но не смог выдавить из себя ни звука. Страшная усталость ввергла его во тьму. Мал погружался в нее всё глубже и глубже, пока кто-то сильный не схватил его за руку и не выдернул на свет. Мал открыл глаза и увидел, что Верн не дает ему свалиться на землю. Из последних сил он подтянулся в седле и упрямо выдохнул:
– Вперед!
Это слово впечаталось в голову огромной ледяной глыбой. Всю оставшуюся дорогу призрак, неотступно следуя за всадниками, овевал их мертвенным дыханием. Мал чувствовал, что существо желает что-то еще сказать ему, но всеми оставшимися силами не позволял ему сделать это – достаточно было одного слова, проникшего в сознание, чтобы больше не подвергать себя подобному испытанию. Мал ехал, поддерживаемый Верном, и никак не мог заснуть. Он словно бы хотел сделать шаг, но упирался в невидимую стену, отделявшую от сна и покоя. Вернуться обратно ему не позволял призрак, беспрерывно шепчущий:
– Вперед, вперед!
На мгновение разум, подхваченный призрачными нитями, качнулся, и принц увидел самого себя со спины. Ничего не понимая, он оглядел пустыню и ощутил ни с чем не соизмеримую жажду. Для того, чтобы утолить ее, нужно было выпить сок, выжатый из всего неба над головой, но и этого было недостаточно. Эта жажда была намного больше его и властвовала над ним безраздельно. Существование Мала стало обречено на вечную бессмысленную подпитку неведомой силы влекущей во внезапно разверзнувшуюся бездну. Принц в ужасе оттолкнулся от черной пустоты, не желая вскармливать ее телом и душой, и резко переместился в седло Перегора. Здесь Мал ощутил налитое тяжестью тело и к нему желание забыться. Сейчас ради того, чтобы обрести покой, он был готов даже умереть.
