Владимир Кривоногов - Санай и Сарацин
– Да в Америке, наверное, – прокомментировал сказанное Санай. – Поймите, глупые люди, что ни одно государство не отдаст одинокому коллекционеру такую цацку. За это могут отстрелить на хрен от организма что-нибудь ненужное. Любой толстосум с радостью сам передаст столь опасную хреновину кому скажут. Даже компенсации не потребует. И вообще они все там передасты.
– Вот видишь, Тров, выход один: скидывать хабар за большое-пребольшое бабло и сваливать к мулаткам с папуасками. Все остальные звезды, увиденные тобой, особой ценности не представляют. На поясах у нас с Санаем по «колобку», в рюкзаке «выверт», а на полке «вечная батарейка».
На поверхности тем временем уже не было непрерывного шума. Лишь иногда громыхало, как будто нахлынувшая майская гроза ушла к горизонту.
– Брат, выброс заканчивается! – крикнул Санай. – Пора удочки сматывать, пока рыбнадзор не нагрянул.
Глава 5
Окрестности норы
Сталкеры договорились разделить добытые артефакты. «Зеркало жизни» и «прабабкины бусы» на пояс повесит Сарацин, «мамины» и «бабкины» – Санай. Усилить защиту перед трудным выходом – никому не повредит. Призрака разместили в старом двухлитровом вакуумном термосе без крышки. Тров сидел там без стеснения и чувствовал себя вполне вольготно. При необходимости он смог бы уместиться в титановой емкости даже с головой. Термос с пассажиром Санай понесет в рюкзаке. Выход наметили через десять минут.
Пробираться к бару парни решили через завод «Вектор», построенный еще до второй катастрофы. Новейшее предприятие предназначалось для уничтожения и дезактивации сильно и частично зараженной техники, оставшейся в изобилии после ликвидации Чернобыльской аварии, но так и не успело вступить в строй. Дальше следовало двигаться через Рассоху к форпосту долговцев. Ну а там, как обычно, через собачью пустошь ко второму блокпосту. Маршрут простой и хоженый.
В принципе через «Вектор» можно было не идти, шагать западнее и обогнуть стоянку ржавой радиоактивной техники. Но Сарацин предложил немного удлинить дорогу, сделать небольшой крюк в ущерб скорости, но в пользу непредсказуемости маршрута движения. Всем известно, что в Зоне прямых путей нет. Тех, кто прет по ней напропалую, напарники еще ни разу не встречали, видимо, такие герои напрочь повывелись.
К выходу все было готово. Друзья проверили оружие, укомплектовались, упаковались, присели на дорожку, перекрестились, помолчали. Призрак пошевелился в своей емкости, засунутой в рюкзак, вздохнул и затих.
– Ну, с богом, – провозгласил Сарацин.
Парни решительно встали и в тот же миг вздрогнули от вибрирующих сигналов ПДА.
Сарацин скривился. Сталкеры, они же все до одного суеверные – аж мурашки по спине побежали.
– Плохая примета, – подвел итог Санай, поднося запястье левой руки с экраном гаджета поближе к глазам.
Сарацин вслух прочитал входящее сообщение:
– «Сарацину, Санаю. По данным технической разведки и полевых наблюдателей, к вашей норе с севера движется орда мутантов, с востока – армейский взвод спецназа, с запада – крыло наемников, с северо-запада – монолитовцы! Подлетное время противника – двадцать восемь плюс-минус две минуты. Бегите, пацаны! Серафим».
– Мамоньки мои! – прошептал Санай и с тревогой посмотрел на напарника.
Сарацин стоял и завороженно смотрел на экран ПДА. Как будто бы этот маленький индивидуальный прибор в состоянии дать ответы на вопросы, тревожащие сталкера.
– Брат, что происходит? – Санай поставил пулемет на ботинок правой ноги и качнулся. – Неужто они все к нам на именины собрались? С места не сдвинусь, пока ты мне все не объяснишь!
– Санай, тут что-то не так. Короче, они идут за зеркалом жизни или… – Сарацин кивком указал на рюкзак напарника.
– За этим бледным дохляком что ли? Так давай его здесь оставим и свалим. Эх, нору жалко. О ней, скорее всего, теперь не знают только ленивые. Слышь, брат, нас в новостях показали? Какого хрена эта братва в нашу сторону шкандыбает?
– Это все риторика! Валим! Через десять минут нам уже не уйти будет. По дороге обсудим. Пока план прежний – идем к «Вектору». Он на юге, а это единственное безопасное направление, если верить Серафиму. Дальше видно будет. А призрака оставлять нельзя. Мы его видели и даже общались с ним. Уж и не знаю, что в этом такого противозаконного, но, по-моему, Санай, нас с тобой просто списали в расход.
– Я им спишу!.. А моего «Печенега» они тоже вычеркнули?
Санай отодвинул броневую пластину, закрывающую проход, и полез, цепляясь за стенки то рюкзаком, то пулеметом, то автоматом. Следом протиснулся Сарацин. Больше на разговоры времени не было. Началась работа.
Санай выглянул из-за плиты, осмотрел окрестности, тихонько свистнул, мол, все нормально, и спустился на дно овражка. Ручеек иссяк. На небе ни тучки. Несколько ярких звезд одиноко догорали в предрассветной дымке.
– Давай направо! – прошептал за спиной Сарацин. – Там из оврага поднимемся, и аномалий вроде бы нет. Точнее сказать, не было.
– Подожди, – встрепенулся Санай. – Сюрприз под плитой оставлю. Только об этом и мечтал.
Парни двинулись со всей осторожностью. Через тридцать метров овраг повернул вправо. Сталкеры остановились. Оба детектора просто надрывались, предупреждая об опасности. Открывшаяся взору «электра», та самая, что плевалась молниями в бедное привидение, после выброса набрала силу и заполнила все пространство низины сразу за поворотом.
– Плохо, – озабоченно произнес Сарацин. – По дну не пройти. Возвращаемся?
– Нет, – ответил Санай. – Давай с разбегу на склон. Я снизу подтолкну, а потом ты меня сверху вытянешь.
Сарацин кивнул, закинул винторез за спину, потер ладони, рванул что есть сил, активно работая ногами, ухватился за корень. Растение толстым кабелем торчало из грунта у самого края оврага. Сталкер подтянулся, как на перекладине. Санай с видимой легкостью добавил ему импульса. В движении Сарацин развернулся, уселся на кромку оврага, свесив ноги, и быстро глянул по сторонам. Все вроде бы тихо. Он улегся на живот, схватил ствол ручного пулемета, протянутый напарником, поволок на себя. Тяжеловато тащить из ямы продолговатую стокилограммовую гирю без малого двухметрового роста. Откровенно говоря, Санай вылез практически сам. Легкий Сарацин в одиночку не вытащил бы его.
Парни встали, опять огляделись, быстро отряхнулись. Утренний туман стелился по опушке радиоактивного леса. Тишина! Ни слуху ни духу. Ни треска, ни звука.
– Давай вон к той кривой осине, – скомандовал Сарацин.
Держа оружие на изготовку, напарники перешли на быстрый шаг. Санай впереди, выцеливая опасные направления. Сарацин шел сзади, прикрывая тыл.
Изредка они бросали болты с привязанными белыми ленточками, но аномалии не встречались. Детекторы не реагировали. Правда, подвернулась свежая «жарка», но еще издалека себя выдала колеблющимся маревом.
– «Жарка» тут завелась, трындец лесу, – глубокомысленно выдал Сарацин. – В следующий раз придем, так одни головешки торчать будут.
Санай не ответил. Ему показалось, будто что-то мелькнуло в подлеске.
Впереди маячил рюкзак на широкой спине Саная. Уверенной поступью напарник шел рядом со старой тропой вдоль опушки мокрого леса. Не сговариваясь, парни углубились в подлесок на десяток метров. Через пять минут, преодолев слежавшийся бурелом, немного правее они увидели просвет в плотной стене чащи и двинули туда. Санай иногда останавливался, к чему-то прислушивался, затем оборачивался, чтобы боковым зрением поймать силуэт Сарацина, идущего по его следам. А вот и чахлый заливной лужок.
На той стороне ложбинки, где начинался березняк, навсегда врос в землю остов ржавого трактора К-700. Под прикрытием молодой, но разлапистой ели сталкеры остановились.
Санай мотнул головой в сторону открытого пространства и прошептал:
– Напрямки или огородами?
– Обходить далеко. Рискнем?
– Хапы, я первый.
Санай осторожно вышел из лесного полумрака, огляделся, повернулся к Сарацину, поднял большой палец вверх, мол, все тихо. Он сделал широкий шаг, преодолевая узкую, но длинную лужу, перенес вес тела на правую ногу, но левую приставить уже не успел. Первая пуля попала в скулу, сразу под левым глазом, и превратила лицо в кровавое месиво, вторая саданула в правое плечо, разворачивая вокруг своей оси тело, падающее в черную грязь. Третья попала в рюкзак, где отчаянно заверещал призрак.
Время для Сарацина остановилось. Все эти события растянулись для него на манер кадров замедленной съемки. Он, как в детском страшном сне, невыносимо медленно рванулся вперед, в кувырке достиг основания широкого дуба и залег, но неудобно. Старый корень больно воткнулся в бок. Сарацин изготовился к бою, стал рассматривать в оптический прицел винтореза ржавый трактор и все то, что его окружало.
– Ну, где вы суки, где? Я сейчас вам за смерть Саная все руки-ноги отстрелю. По очереди.
