Вера Петрук - Последний Исход
Игра только началась, а у них уже сравнялся счет. У Джаль-Бараката была обездвижена рука, у Регарди вывихнут большой палец, который торчал под неестественным углом к ладони. Чтобы его вправить, требовалась другая рука, которая намертво застряла в кандалах. Успех победы плавно превращался в поражение. Джаль-Баракат уже схватил саблю, которая лежала на походном сундуке у входа в палатку. Арлинг услышал, как он делает вдох, чтобы позвать охрану. Время замедлилось, став густым и липким, словно старый мед.
Секунда прошла, потянулась вторая, медленно перетекла в третью. Регарди выдохнул и услышал, как тело Джаль-Бараката оседает на песок, а воздух наполняется густым запахом крови – еще теплой. Кто-то перешагнул через его поверженного врага и уверенно направился к нему, вытирая клинок о рукав. Арлинг услышал звук протягиваемого по ткани лезвия и подумал, что ему можно было не страшиться потери слуха. Кажется, он его уже потерял, раз не заметил, что в шатре все это время находился кто-то еще. Снаружи завозилась охрана, и человек замер, превратившись в одну из теней, которые метались по палатке от очага.
За ту минуту, что стражник обходил шатер, Арлинг успел в полной мере оценить несправедливость судьбы. Секунду назад он и не представлял, что могло быть что-то хуже, чем жизнь без слуха и обоняния. Боги решили посмеяться над ним. Потому что это самое «хуже» сейчас стояло в шаге от него с мокрым от крови клинком и спокойно ожидало, когда охрана успокоится достаточно, чтобы беспрепятственно подойти к Арлингу, перерезать ему горло и скрыться в ночи – туда, откуда оно пришло. Если с Джаль-Баракатом Арлинг хотел, а главное, знал, как сражаться, даже имея только одну свободную руку, то с этой тенью у него не было шансов.
Хамна по прозвищу Акация была истиной дочерью выкормившей ее секты. Каким-то чудом етобар выследила его в бескрайнем Карах-Антаре и догнала, чтобы закончить то, что они не успели в Балидете. Условия их сделки всплыли в памяти с необыкновенной четкостью. «После того как я убью тебя, Сейфуллах станет следующим», – однажды сказала она в песках Восточного Такыра. До сих пор Хамна слово держала. Она волоклась за Арлингом из Самрии, где он предпочел трусливо сбежать. Во рту стало кисло и горько одновременно. Как же ты не вовремя, Хамна.
Регарди по наивности полагал, что скрывшись в Карах-Антаре, спас Аджухама от преследования фанатичной етобарки, однако, как всегда, получилось наоборот. Проигнорировав Хамну в Самрии, он подставил Сейфуллаха, который, ничего не подозревая, вернется из Шибана в Сикта-Иат, чтобы встретиться с етобаром. Вряд ли его новые телохранители смогут противостоять той, которую вела сама смерть.
– Я больше не халруджи Сейфуллаха, – прошептал он, питая слабую надежду сбить Хамну со следа. – Мы разошлись. У него новая жизнь, как и у меня. Мальчишка больше не представляет угрозу своему дяде, который тебя нанял. Сокран остался в Иштувэга, а Сейфуллах, насколько я знаю, женился на дочери имперского казначея и уехал с ней в Согдиану. Это другая страна, Хамна. Он оставил здесь все. Я не ошибусь, если скажу, что прежний Сейфуллах уже умер. Тот человек, который сейчас живет в Согдиане, тебе незнаком. Посмотри на меня. Ты никогда не узнала бы Арлинга Регарди, который жил в столице Империи, в том теле, что валяется здесь у твоих ног. Нет того Арлинга, нет и Сейфуллаха. Думаю, у него и имя сейчас другое. Наверное, Сефрон или Сейлур, что-нибудь на драганский манер. Ты можешь убить меня, Хамна, это твое дело, но не преследуй Аджухама. Это будет неправильно. Не по чести.
Арлинг понимал, что несет бред, который не имел для етобара никакого смысла. Он пытался зацепить Хамну хоть чем-нибудь, но она лишь слегка пошатывалась над ним, словно пьяная. Возможно, на них обоих действовал журавис, который продолжал клубиться из оброненной трубки Джаль-Бараката. Когда Хамна, наконец, шагнула к нему, он не был уверен, что она услышала хотя бы слово.
А дальше Акация повела себя странно. Вместо того чтобы отрубить Арлингу голову, она уселась рядом, и прижав его раненую руку ногой к песку, вправила ему вывернутый палец. Регарди был настолько удивлен, что даже не почувствовал боли. Поведение етобара становилось все более непредсказуемым.
– Не убивай Сейфуллаха, – снова начал он, но она положила ладонь ему на рот, по-прежнему прижимая ногой его свободную руку. Было бы жаль упустить такую прекрасную возможность откусить Хамне палец, но к его лицу прикасалась не человеческая плоть, а искусственная кожа. Это была та самая рука – ненастоящая, которой Хамна заменила конечность, отрубленную Арлингом еще в Балидете.
Если в ее жесте был тайный смысл, Регарди его не понял. Зачем вправлять палец, а потом угрожать тому, кто и так был на кончике клинка?
– Я не опоздала, – пробормотала Хамна, словно эти слова должны были объяснить ее странное поведение. – Не опоздала, понимаешь?
Арлинг осторожно кивнул, решив, что етобар не совсем здорова. Похоже, тайна ночного вора была раскрыта. Акация шла за ними, а когда у нее кончились припасы, стала красть их в лагере. Тогда почему она не попыталась убить его раньше? Куда удобнее было сделать это, когда он ночевал в палатке шамана или разминал ноги по ночным барханам вокруг лагеря?
– Ты следила за караваном? – спросил он шепотом сквозь руку Хамны. Спросил просто так – без особой надежды, лишь бы заполнить тягостное молчание. От искусственной ладони пахло металлом, песком и медом. Странное сочетание… Если отвлечь етобара еще хотя бы минуты на две, пожалуй, он сможет освободить вторую руку, и тогда в игру вступят новые правила.
– Нет, – ответила Хамна. – Я двигалась от Гургарана. Сначала ждала у подножья, но потом решила встретить тебя до того, как вы начнете подниматься.
– Почему? – тут же спросил Арлинг, лелея надежду, что удастся завлечь етобара беседой.
– В горах много чужаков, – ответила она, беспокойно оглядываясь на вход. – Нужно торопиться. Я пришла не за твоей смертью. У меня есть просьба, но я не хотела бы говорить о ней здесь. Ты пытаешься освободить руку? Перестань дергаться. Я помогу. Только больше не убегай от меня. Пожалуйста.
Хамна не справилась бы лучше, попытайся она атаковать его во все болевые точки одновременно. А так она обездвижила Арлинга, даже не прилагая усилий. Он замер, лихорадочно ища объяснение ее словам и поступкам. Их не было, не существовало в природе.
Между тем, етобар перевернула его на живот и занялась кандалами. Он не сопротивлялся, лишь отметил, что она пришла уже с ключами. Может, хотела честного поединка? Это многое бы объяснило. Впрочем, раньше он не замечал за ней таких душевных порывов к справедливости.
– Ступай за мной, – прошептала она, ныряя под полог палатки.
Теперь Арлинг пошел бы за ней хоть на край света – из любопытства. И хотя внутренний голос советовал бежать немедленно, как всегда, он предпочел себя не слушать.
– Поверить не могу, что ты не мог освободиться раньше, – ворчливо произнесла Хамна, когда они проползли мимо последнего обоза. – Это же обычные кандалы. Ты что проехал в них весь Карах-Антар? Я думала, иман обучал тебя приему змеиной кожи. Тот горец едва не покалечил тебя. А я ведь могла опоздать.
– Тебя это не касается, – отрезал Арлинг. – Выкладывай, зачем пришла. Если не за моей смертью, то зачем мешаешь мне путешествовать?
– Не ходи в Гургаран. Там плохое место, – серьезно произнесла Хамна и вдруг принялась вытаскивать из карманов разную мелочь, которую обычно носит с собой наемный убийца.
– Ты заставляешь меня нервничать, – сказал Регарди, внимательно наблюдая за ее действиями. – Если тебе не понравилось в горах, необязательно убеждать в этом остальных. По мне, так отличное место. И не думай, что я испытываю чувство благодарности. Ситуация была под контролем.
– Ну конечно, – усмехнулась Акация, отстегивая ножны с саблей. Клинок с тихим лязгом присоединился к груде оружия, которая выросла между Арлингом и наемницей. «Хочет рукопашную?» – теряясь в догадках, подумал Регарди, но Хамна не производила впечатление человека, который готовится к драке. Больше всего она напоминала пловца, который делает глубокий вздох перед прыжком в пучину.
– В Сикта-Иате мы разминулись всего на пару дней, – прошептала Хамна, принимаясь вытаскивать иглы из рукавов. В воздухе запахло ядом, и Регарди не сдержал зависти. У него давно не было столь богатого арсенала.
– Корабль попал в шторм, а когда я добралась до города, твои портреты украшали каждый переулок. Похоже, кучеяры тебя уже не любят. За твою голову обещана такая сумма, что я подумала, а не стоит ли мне сначала уменьшить конкуренцию. Впрочем, твои следы терялись в песках Холустая, и все желающие разбогатеть до сих пор прочесывают местные барханы. Кто-то пустил слух, что ты подался к керхам. Никому и в голову не пришло искать тебя в Карах-Антаре. Я думала, что опоздала, и твой караван уже давно достиг Гургарана, но, как оказалось, я вас опередила. Пришлось возвращаться вам навстречу. И если бы я задержалась хоть на час, сейчас ты был бы глухим, Арлинг Регарди.
