Марина Комарова - Враг хозяина штормов
– Я тоже.
Сирген откинулся назад:
– Даже теперь, когда закончился мой срок службы, я все равно не могу причинить ему вреда. Замок, Уло и я – единое целое. Будь во мне хоть искра жизни, как у тебя…
– Нет!
– Понимаю, йенгангер, не переживай. – Смешок, только вот радостного в нем ничего не было. – Если будешь делиться со всеми, самому ничего не останется. Сколько уже Уз скрепляет твое сердце?
Во рту почему-то мгновенно пересохло. Черная лента Уз – связь, которая навек устанавливается между Посредником и тем, с кем он заключил договор.
– Много. Я не могу об этом говорить.
Сирген знает про Узы. Значит, понимает: когда Посредник освобождает дух покинувшего мир живых, то забирает его долги себе. Такая ноша не каждому по плечу, не нужно желать моей доли. После того как Посредник их исполняет, дух отдает ему свои силы и знания.
Сердце кольнуло, я шумно вздохнул.
Скремт кивнул:
– Понимаю. Но, кажется, станет на одни Узы больше.
Кривая усмешка на губах, но серые глаза абсолютно серьезны.
– Я призываю тебя, Посредник. Отомсти за Сигрид, Волчью пророчицу, и Сиргена, Слышащего море, по прозвищу Бессмертник. Уничтожь Хозяина Штормов!
* * *В комнатке на втором этаже, которую я снимал у Гутрун, было тепло и уютно. Пахло травами и горьковато-сладким амром. Уезжать совсем не хотелось. Раннее утро – время утбурда, когда люди еще не проснулись, а нечисть не спряталась в свои норы. Но тянуть не стоило, чем раньше мы отправимся в путь, тем лучше.
– Гутрун, – я старался говорить как можно мягче и спокойнее, – я не возьму с вас денег. Ярни, увы, не вернуть. Но скремт больше не появится.
Хозяйка постоялого двора медленно подняла на меня взгляд. За то время, пока я был у Сиргена, она стала… старше: в рыжем золоте волос появилась седина, возле рта – паутинка морщин, которых я не замечал прежде.
– Господин Оларс, вы всегда были нашим другом. Моим и Ярни. Поэтому я прошу вас взять плату как благодарность. Труд должен оплачиваться. К тому же вы едете на север. Там хуже… намного хуже, чем здесь. И совсем не так, как раньше.
Она почти силой вложила в мою ладонь кожаный мешочек, набитый монетами.
– Гутрун!
– Оларс…
Я вздрогнул. На мгновение показалось, что в ее голосе звучат интонации Кайсы Глемт – моей матери. Именно так она обращалась ко мне, когда я делал что-то не то. Не ругала и не кричала, но мягкий укор, появлявшийся в низком бархатном голосе, заставлял чувствовать себя маленьким нашкодившим ребенком.
– Господин Оларс, – тут же исправилась она. – По возрасту я могла бы быть вашей матерью, поэтому, пожалуйста, послушайте меня. К тому же… вы избавили деревню от скремта. Это немало.
Сказав это, она вышла из комнаты, оставив меня одного.
Вздохнув, я посмотрел на зажатый в ладони мешок. Слабеешь, Оле, слабеешь. Почему дал себя уговорить?
Но ответ был не нужен. После создания очередных Уз я чувствовал себя отвратительно: воспринимать окружающее получалось через раз, голова гудела, как улей с дикими пчелами. Самой страстной мечтой было отыскать тихий уголок и заснуть. Еще в голове крутились слова Сиргена: «Если понадобится помощь в море, разыщи Фьялбъерна-драуга и скажи, что тебя прислал Бессмертник». Где-то я уже слышал это имя. Но где? Память помогать в этом вопросе явно не желала. Ладно, будет еще время.
Я покинул комнатку, быстро спустившись вниз по скрипящим ступенькам. На улице было прохладно и немного сыро. Йорд уже оседлал лошадей и ждал меня.
– Господин Оларс…
– Задерживаться не стоит, нужно как можно быстрее покинуть Раудбремм. – Тон вышел раздраженным и недовольным. – Поедем к реке, а там вверх.
Сейчас я не отличался особой любезностью. Рисе вздохнул, зная, что спорить после создания Уз глупо. Я подошел к Аяну и мягко погладил его по шее. Конь фыркнул и дернул ушами. Утреннее приветствие, нечто вроде обычая. Без этого Аян начинал капризничать и вел себя еще хуже, чем я.
– Господин Оларс, – в голосе Йорда появилась настойчивость.
– Что? – Я оседлал коня и недовольно глянул на слугу. – Мы рассчитались и все забрали. Что еще? И садись уже, хватит стоять.
Йорд проигнорировал мой тон.
– Не так много, как может показаться. – В голосе рисе проскользнуло ехидство, все же его покладистость испарялась очень быстро. – Он, – Йорд ткнул пальцем куда-то в сторону, – хочет ехать с нами.
– Он? – Сдержав желание треснуть его чем-то тяжелым, я повернул голову и замер.
К нам на пегой лошадке приближался спасенный от рабства фоссегрим. Сейчас он выглядел намного лучше, чем раньше, но все равно был бледен.
– Какого ут… – начал было я.
– Лошадь подарила Гутрун, – тут же ответил рисе, будто это было важнее всего. – А Арве… Он сказал мне… ну при помощи флейты, что вам понадобится его помощь, когда вы доберетесь до Хозяина Штормов.
– Мне?!
Мальчишка тем временем подъехал ко мне и протянул руку. На раскрытой изящной ладони лежал медальон из черного серебра. Голова волка, обрамленная ветками бессмертника.
Я замер. Откуда? Но потом сообразил, чего хочет фоссегрим, и забрал медальон себе. На губах Арве появилась слабая улыбка, он кивнул.
– Ладно, потом поговорим, – буркнул я и махнул рукой, – едем. Время не ждет.
Возражений не последовало. Йорд знает, когда лучше слушаться, а мальчишка просто… не слышит.
Деревня уже начала просыпаться, Раудбремм оживал. Скоро все пойдет сначала: загомонят торговцы, раздастся звон молотов из кузни, стук топоров лесорубов, визг и крики ребятни, смех и разговоры женщин.
Резкий порыв холодного ветра пробрал до костей. На мгновение показалось, что чьи-то ледяные пальцы сжали мое плечо. Где-то за спиной раздался горестный волчий вой. Сердце сжалось от глухой тоски.
Спи спокойно, Сирген Бессмертник, теперь твоя ноша на моих плечах.
Часть II. Холодные камни
Глава 1. По реке Скьяльвинд
Древняя дорога на север тянулась вдоль реки Скьяльвинд. Темно-серые камни поросли зеленым и рыжеватым мхом. По правую сторону еще была окраина Раудбреммского леса, но по левую – текли холодные воды Скьяльвинд.
Считалось, что дорогу построили семь веков назад. Здесь всегда стояли небольшие деревушки, которые по сравнению с тем же Раудбреммом можно назвать и вовсе крохотными. Кстати, хорошая загадка, почему здесь за столько лет так и не появились города. Этот вопрос показался мне вполне уместным: природа хоть и суровая, но все равно не такая, как у нас в Ванханене.
Я посмотрел на реку. Скьяльвинд. Казалось, в самом названии можно услышать звон льдинок, будто предупреждающий, что скоро начнутся снега и холода, придут короткие дни.
По преданиям, из ее вод выходили злобные великаны и требовали от путников плату за проезд. Тех, кому нечего было дать, разрывали на части и утягивали под воду. Так длилось достаточно долго, пока местные жители не обратились к могущественному дроттену, а тот не нашел способ уничтожить великанов, обратив их в огромные камни. Все бы ничего, но в легенде сохранилось имя дроттена. Имя, которое…
– Господин Оларс, неплохо бы остановиться и купить что-нибудь покушать, запасы подошли к концу, – сказал Йорд, покосившись на меня.
– Просто кто-то их очень быстро ест.
Рисе насупился, явно посчитав замечание неуместным. Арве не обращал на нас внимания и глядел по сторонам. И хоть я прекрасно знал, что он не может слышать, почему-то не покидало ощущение – фоссегрим к чему-то прислушивается. Каким-то образом он всегда понимал, что происходит вокруг.
– Ем как умею, – подал голос Йорд. – К тому же вы сами не прочь отведать вкусненького. Хоть и немного мертвы.
Паршивец. Дерзит, как дышит. Я усмехнулся, почему-то сердиться на него не получалось, вероятно, виной тому троллиное обаяние. Хотя Йорд заметил верно: часть качеств, присущих живому человеку, у меня пропала, а вот потребность в еде – нет. Некоторое время я сам ломал голову, почему так, но в итоге ни до чего дельного не додумался.
Арве остановил свою лошадку и начал напряженно вглядываться в прозрачные воды реки. Нахмурившись, я подъехал к нему. Тревоги фоссегрима мог не заметить только слепой. Однако понять, что не так, мне было сложно. В этих местах течение Скьяльвинд тихое и спокойное, можно даже сквозь толщу воды разглядеть каменистое дно. Вот выше, где уже начинаются предгорья, такого покоя нет.
Но фоссегрим – водный дух. Водопад, река, ручей – какая разница? Он чувствует их все, и намного лучше меня.
В очередной раз прокляв Хозяина Штормов, из-за которого мальчишка стал глухим, я протянул руку и коснулся плеча фоссегрима. Он вздрогнул и обернулся ко мне. В бледно-голубых глазах застыли непонимание и боль. Что случилось? Почему? Он знает эти места? Или, может быть, что-то иное? Просить объяснить при помощи флейты не хотелось – привлекать чужое внимание ни к чему. Хоть места и кажутся тихими, рисковать не стоит.
