Константин Колчигин - Закон Космоса. На краю вселенной. Книга первая

Константин Колчигин

Закон Космоса

Роман-фэнтези

Книга первая

На краю вселенной

Часть первая

Путь в никуда

I

Я отпустил педаль газа, и мой автодом, выполненный на базе тяжелого военного грузовика, катясь под легкий уклон, стал медленно терять скорость. Вечернее солнце светило прямо в глаза, но через полминуты скрылось за вершинами стоящих стеной вдоль дороги деревьев. Здесь, в этот час, шоссе становилось почти безлюдным. Пропустив встречный колесный трактор и проводив его взглядом в левое зеркало, я на несколько секунд прикрыл глаза, сконцентрировался и представил себе лесную дорогу, уходящую вправо от трассы. Глянув на шоссе, я сразу увидел ее в сотне метров перед собой. Еще раз убедившись в отсутствии поблизости людей и машин, я медленно съехал на поросшие свежей зеленью колеи. Мне совсем не хотелось, чтобы появились свидетели, утверждающие, будто мой грузовик растворился в воздухе…

Я не прибавил газа – ехать было недалеко. Пожалуй, вон та поляна, среди развесистых берез, мне подойдет. Остановив машину, я спрыгнул на изумрудную траву. Там, на шоссе, было начало осени, а здесь – конец весны. Поляна прекрасно подойдет для отдыха и подготовки к предстоящей работе. Чуть ниже, на склоне – родник, а дальше – чаша небольшого, метров десять в поперечнике, озера с чистейшей водой. Здесь тоже вечер – для меня не время менять режим. Вода, трава и деревья – самые настоящие. Настоящее солнце, синее небо и медленно плывущие по нему белые облака. А вот мир принадлежит только мне. Магическое пространство, возможность открывать которое появилась у меня наряду с комплексом других способностей в результате десятилетий психофизических тренировок. Чтобы выжить, человеку моей профессии требуется очень много сил и сверхъестественного умения. Я – охотник. Я сражаюсь с чудовищами и убиваю их. Это – моя работа и моя жизнь.

Обойдя фургон, я заметил, что следов от вездеходного протектора на траве уже нет – как будто тяжелая машина материализовалась прямо из воздуха. Опустившись на землю, я прислонился к теплому баллону заднего колеса и закрыл глаза. То, что предстояло совершить завтра, сейчас не казалось таким уж трудным – обычная работа. Вознаграждение – жизнь. И, конечно, деньги. Много денег, но они уже давно не интересуют меня.

Я медленно погрузился в энергетическую медитацию, один из основных источников моих сверхспособностей. Здесь нет зверей и птиц, нет даже насекомых. Ничто не мешает мне. Заходящее солнце стало светить сквозь смеженные веки, и я продлил закат, чтобы воспользоваться его энергетикой. Прошел час или чуть больше, я открыл глаза, медленно поднялся, обошел машину, выбирая место. Затем, в течение четверти часа, выполнил тибетский комплекс психофизических упражнений. Постоял несколько минут, дыша необычайно свежим воздухом, и поднялся в жилую часть автодома. Здесь все выполнено по специальному заказу. Есть миниатюрная кухня, уютная гостиная, отлично оборудованный санузел яхтенного типа. И, конечно, оружейная. Ведь эта машина, приобретенная мной лет десять назад, сразу предназначалась не для отдыха – для работы. Мой ужин невелик – овощи, фрукты, немного рисовой каши, кусочек телятины, запеченной в аэрогриле, плитка шоколада, фруктовый сок. Часть пищи я должен готовить сам – она насыщается моей энергией и усиливает мои способности. За едой я слушал музыку. Свои любимые композиции. Они звучали и потом, когда я, вымыв посуду и убрав с маленького кухонного стола, сидел на диване в гостиной. Моя память хранит очень многое, но я нечасто позволяю себе углубляться в воспоминания. Сегодня можно допустить подобную вольность – нынешний вечер может оказаться последним. Картины давностью в десятилетия легко возникают перед глазами, словно все это было только вчера. Невероятная ясность мышления – результат почти сорокалетних занятий раджа-йогой.

За окнами потемнело, и я зажег свет. Яркие плафоны на потолке, изящные светильники по сторонам дивана и напротив него. Я люблю свет. Он необходим мне для дальнейшего развития моих способностей. Мне далеко за пятьдесят, но моя сила медленно, но неуклонно растет с каждым днем. Завтра мне предстоит спуститься в непроглядный мрак. Я многое вижу из будущих событий, но не все. Знаю точно, что бой будет смертельным. Как, впрочем, всегда, и я снова удивлюсь, если останусь жив.

II

Это началось довольно давно – больше тридцати лет назад. Я был рядовым инженером, и, полагаю, довольно способным. Но со всеми проблемами той эпохи: маленькой зарплатой, убогим жильем и долгами. А еще у меня была семья, которую я стремился обеспечить любой ценой. С ранней юности я очень серьезно занимался йогой и боевыми искусствами и был настоящим специалистом рукопашного боя к тому времени, как мне предложили небольшую подработку в этой области. Угрюмый пожилой мужчина проводил меня к подъезду ветхого мрачного дома. Даже не дома – руин среди груд мусора, зарослей бурьяна и развесистых деревьев. На первой лестничной клетке он пнул ржавую железную дверь, сунул мне что-то в руки и кинулся к выходу. Помню, как удобная рукоять сама собой легла в ладонь. Я хорошо владел ножом, но это оказался не нож – короткий меч – сверкающее обоюдоострое лезвие шириной в ладонь и почти полметра длиной. Дверь с грохотом распахнулась, и на меня ринулось чудовище. Громадное серое тело с густой свалявшейся шерстью. Я отскочил в сторону и вверх по лестнице, едва сразу не оказавшись на втором этаже, и только потом разглядел огромные красные глаза без век, длинные белые клыки, с которых капала слюна, и тянувшиеся ко мне лапы с толстыми скрюченными пальцами, оканчивающиеся невероятно большими выпускными когтями. Мгновение позже монстр с оглушительным ревом прыгнул на меня, в секунду одолев крутой лестничный подъем. Скорость его передвижений была невероятной, я просто не успевал сфокусировать на нем взгляд. На этот раз я не отступил – позади была стена – и нырнул под чудовищную лапу, используя годами отработанное движение. Меч лишь скользнул по мохнатому боку, но, оказавшись за спиной противника, я ударил уже как надо, и почти сразу еще и еще, каждый раз успевая повернуть лезвие в ране. Очередной жуткий вой, казалось, потряс весь дом: со стен, потолка и заляпанных окон посыпалась многолетняя пыль. Монстр, обливаясь потоками крови – меня поразило ее количество – медленно завалился набок и после нескольких конвульсивных движений затих. Я стоял над ним с окровавленным мечом, и меня всего трясло от ужаса и отвращения. Уже через одну-две минуты тело начало разлагаться, источая невероятное зловоние. Шагнув к выходу, я едва не столкнулся со своим работодателем, который, забрав у меня меч и сунув в руки пачку денег, быстро удалился, не утруждая себя объяснениями. Как во сне, я выбрался из дома и, оставив его мрачные окрестности, долго сидел в парке, стараясь прийти в себя. Это был первый и последний раз, когда я сражался с чудовищем один на один. Денег, полученных мной, хватило бы моей семье при скромном расходе на два-три года. Однако меня уже не устраивали подобные самоограничения. К следующему бою я готовился два месяца, но сражаться пришлось сразу против троих противников, и я, кажется, лишь чудом остался жив. Вознаграждение выросло в несколько раз, и теперь трудно было остановиться. Да и вряд ли бы мне это позволили…

Потом было многое… Я разработал для себя особую систему психофизического самосовершенствования: теперь мои тренировки занимали полный рабочий день, и о других заработках не могло быть и речи. Бои следовали один за другим, и мне удавалось сохранить жизнь и здоровье лишь благодаря строжайшей самодисциплине и непрерывной работе над собой.

Несомненно, были и другие охотники, и в то время мне казалось, что мы вместе делаем трудную, но необходимую работу, уничтожая кровожадных монстров, которые питаются исключительно людьми. Много лет спустя я изменил свое мнение, когда начал понимать, что мы, охотники, и наши всевозможные противники – лишь фигуры в чьей-то кровавой, беспощадной игре.

С годами бои становились все опаснее и все реже – меня стали беречь. Я больше уже не видел своих работодателей и получал задания другими путями, как и вознаграждения, которые возросли до кейсов, набитых пачками купюр. Последний бой произошел около года назад. Я выступил против пятнадцати противников, и каждый из них был намного опаснее первого – они двигались раз в десять быстрей, действуя куда разумнее большинства людей, и могли существовать в нескольких мирах. Теперь, правда, я и сам стал способен на подобное.

Время к полуночи. За окнами мрак и тишина. Теперь теплый душ и спокойный сон.

III

Я встаю около четырех часов утра – время физической тренировки. Еще с вечера с крыши фургона я откинул кронштейн с перекладиной, брусьями и боксерским мешком. Чуть поодаль, на траве, разместилось несколько самовосстанавливающихся манекенов и барьеров для прыжков; помост для отжиманий в упоре лежа на пальцах и кулаках; набор гантелей, гирь и эспандеров; также шест, короткие палки и учебные ножи. Занятие длится свыше семи часов и включает в себя силовые комплексы на турнике и брусьях, бег на восемь-десять километров, благо здесь достаточно места, отработка ударной техники рук и ног, десятка три формальных упражнений без оружия и с десяток – с разными видами холодного оружия, около двух часов хатха-йоги и еще один полуторачасовой комплекс силовых упражнений и, в завершение, четверть часа отработки скоростной техники. К началу двенадцатого я заканчиваю утреннюю тренировку. Сегодня я в особенно хорошей форме и, кажется, готов повторить все с начала. Я знаю, это всего лишь иллюзия, стоит присесть, расслабиться, и мои семь часов сразу дадут о себе знать. Едва закончив последнее упражнение, я поднялся в автодом и приготовил себе кофе. Как обычно, из зерен лучших сортов, по специальному рецепту, соблюдая особый ритуал. Через несколько минут, выпив пару чашек, я откинулся на подушку дивана, закрыл глаза. Сквозь легкую дремоту, слушая очередную чарующую мелодию, я чувствовал, как возвращаются силы в усталое до предела тело. Через полчаса я принял горячий душ, затем несколько минут плавал в холодной родниковой воде озера. Потом, уже снова в фургоне, перед зеркальной дверью гардероба, тщательно расчесал свою буйную шевелюру, тронутую сединой. Разглядывая себя, я привычно усиливаю чувство довольства собой – еще один психоэнергетический прием. У меня худое аскетическое лицо с правильными чертами и гладкая, с легким загаром, кожа. Тело точеное, очень стройное, с идеальными пропорциями и необычайно рельефной мускулатурой – иначе я бы не стал первоклассным бойцом.