Час скитаний - Алексей Алексеевич Доронин
Но тут – никак следов живых. Действительно, мёртвая зона. Ни птиц, ни волков, ни тем более людей.
Дорога в который раз свивается в две восьмёрки, одна пересекает другую, как змеи или лепестки цветка. Судя по указателю, сейчас он находится на территории Копейска.
Пост ГИБДД на трассе и ещё больше машин перед ним. Куда они направлялись в тот день?
Вот ещё один шанс, в этом месте он может свернуть. Шоссе Е-30 обходило Челябинск с юга. Курганское шоссе, которое шло мимо четырёх довольно больших озёр, шло напрямик к огромному городу Урала.
И почему-то Саша решил пойти на принцип. Он должен испытать себя и пройти через Челябинск. Вроде бы маска плотно прилегает, и счётчик звучит так же, как раньше.
Отрезок дороги впереди был почти свободен, это окрылило его. Вокруг тянулись какие-то строения. Пригород или уже город? И нет указателя, когда он так нужен.
Слева от дороги блестела ледяная гладь озера.
А вот и указатель.
«Челябинск – 10 км».
С креплений его давно сорвало ветром, но кто-то заботливо прислонил ржавый металлический прямоугольник к опоре и подпёр ржавой трубой. Буквы пока читались хорошо.
Вскоре Саше попался ещё один железнодорожный переезд, и снова – поток навеки застывших машин. Шлагбаумы сломаны, их будто вырвали с мясом, перед рельсами выдвинуты над землей какие-то металлические штуки, которые препятствовали проезду.
Возле будки железнодорожников – ещё один плакат, полустёртый. Когда-то на нём под изображением жёлтого локомотива чернели слова «Берегись поезда!».
Но на месте букв «ое» во втором слове кто-то жирно вывел букву И.
И накарябал в середине фразы слово «кругом». Получилось:
«Берегись! Кругом – …».
Неприлично. Юморные тут побывали люди.
В другом месте ему попалась на переезде выцветшая табличка: «…переходите дорогу на тот свет!». Видимо, раньше там было «не», но то ли оно само стёрлось, то ли его затёрли специально.
Никто уже не узнает, что это был за шутник. Безумный, потусторонний. Обречённый.
Данилов шёл мимо пробки, думая о том, как хорошо бы иметь транспорт. Лошадь, мотоцикл… хотя, скорее, сани или снегоход. Мечты… обычные сани надо к чему-то прицепить, хотя бы к собаке-лайке. Но собаки, которые изредка ему встречаются, вряд ли пойдут в упряжку. А для снегохода у него нет бензина.
А вот и поезд… Товарный. Его теперь не надо беречься. Он никуда не едет.
«Блин. Ноги просто отваливаются».
Он присел отдышаться прямо в снег.
Машины. Машины. Машины. Некоторые из них выглядели так, словно их колёсам под силу справиться со снежной целиной. Но ни одну не получится реанимировать. Дело не только в бензине. Они стоят тут с самой Великой Войны. Тут не справился бы и лучший механик Прокопы или Киселёвки. Да и лучший механик всей Сибирской Державы из гаражей товарища Богданова развёл бы руками.
Младший никогда не видел столько машин сразу. Даже в развалинах Новокузнецка, где тоже было много автомобильных заторов, где можно было найти любую деталь… если она ещё на что-то годилась.
Затем показался и сам огромный город. Это уже точно был он.
Поднявшись на крышу торгового центра, почти целиком провалившуюся, Саша нашёл вроде бы прочную поверхность. И минут десять просидел с биноклем, борясь со страхом высоты, но не в силах прекратить это. Рассматривал гладь озёр и два бетонных конуса… так вроде называли эти фигуры… похожие на то, как в книжках рисовали электростанции.
Рассматривал прямоугольные очертания корпусов, похожих на заводские. С обрубками труб, но чаще без. Младший представлял, как они дымили, когда работали, и как смотрелся тогда горизонт на западе. Он вглядывался всё пристальней, но мешала лёгкая дымка. Будто трубы где-то ещё дымили, хотя Саша знал, что это невозможно.
Заметил вдали, среди невысокой сосновой рощи, рыжеватую, будто оранжевую поросль. «Рыжий лес». Он слышал, что так было в Чернобыле. Хотя, может, какая-то инфекция давала схожий эффект. Но, скорее всего, это именно оно. Радиоактивный след. Дождики. А почему не все деревья заболели? Наверное, остальные просто упали. Это ведь случилось не вчера. Сколько лет прошло с того дождя, который принесло в облаках издалека?
Всё ещё можно обойти Челябинск, но смысла в этом уже не было. Кратчайшее расстояние между точками – прямая, и он пойдёт напрямик через город. Ему подумалось, что радиация в чистом поле и среди зданий будет одинаковой.
А может, возле озёр она даже выше, кто знает…
Конечно, материалы стен этих старых домов могли что-то впитать.
Но ведь не от взрыва бомбы здесь отрава, а из-за далёкого хранилища рядом с Озёрском, которое отравляло всё своими испарениями – и дома, и землю, и воду на сотни километров вокруг. Про Пояс проводник рассказал, не скрывая. Всё как на духу выложил.
Видимо, врать о таком даже он, приведший их на смерть, считал западлом. Даже врагам. И рассказывал страшное.
Подойдя к ближайшему озеру, которое на карте называлось Первое, Саша снова достал бинокль.
Он увидел на западе многоэтажные дома такого размера, какие до этого встречал только в Новосибирске. Все пятнадцать, а может, и двадцать этажей. Некоторые похожи на маленькие небоскрёбы. А один или два могли и до ста метров в высоту дотягивать. Вначале он принял их за небольшие горы из-за того, что фасады частично осыпались и форма стала неровной. Несколько зданий, лишившиеся крыш, выглядели как безголовые трупы с оголившимися рёбрами и внутренностями. Но другие стояли почти целые.
Только Новосибирск, который он видел издалека, когда ехали с «Йети», выглядел таким же огромным.
Забравшись на одно из зданий посреди застройки, он смог бы осмотреть если не весь город, то ближайшие… как их там? – микрорегионы, которые уходили вдаль параллельными и перпендикулярными улицами.
Но смысла в этом не было.
Младший понимал, что не стоит тратить на это время.
Шоссе огибало огромный мегаполис, но он пошёл напрямик, по самым широким улицам, которые переходили одна в другую и прорезали его насквозь. И хотя атлас дорог тут был бесполезен, парень держал направление по компасу на юго-запад. И у него была небольшая карта города из путеводителя, которая нашлась в торговом центре.
Как и повсюду в больших городах, ущелья разрушенных домов, укрытых снегом, слегка напоминали природный ландшафт. Было тихо. Никакой фауны, только уснувшая на зиму флора. Природа успела отвоевать всё пространство дворов и подбиралась к
